Гамбит искусного противника - Ария Тес

ни одного слова, но было уже поздно.

Прозвучало. Алекс устало выдыхает, уперев руки в бока, смотрит в небо, а потом резко опускает на меня взгляд, и я понимаю: вот сейчас я на самом деле узнаю, как больно он может мне сделать.

— Давай на чистоту, окей? Ты мне нравилась, но никаких сильных чувств я к тебе никогда не испытывал. Если бы испытывал, то не смог бы, но я это сделал, а потом понял: я просто устал притворяться. От тебя устал, Амелия, понимаешь? Все настопиздело: игра в эти отношения, разговоры и прочая херь, я для этого не создан! Моя жизнь и без того слишком сложная, я хочу трахаться и расходиться, не вникать во всякое дерьмо! Твою мать, мне все это просто не нужно, пойми ты наконец!

Здесь и сейчас кое кого не было — моего теплого, родного человека. Вместо него передо мной стоит холодный, безжалостный и беспринципный мудак, каким он был до нашего "пакта". Надменность сочится из каждой его поры, и это убивает меня, ведь я наконец вижу, что все «наше» время для него лишь «время». Он просто поигрался, а теперь устал, затянув меня на дно дохлых и вонючих отношений, пропитанных ложью и притворством.

Звонкая, сильная пощечина пресекает дальнейшие попытки открыть рот. Хоть это по канону: он отгибает в бок голову и затыкается!

— Прощай, — все, что я могу сказать голосом, который не узнаю.

Так это и случилось. У черного входа ресторана, подобно крысе, он нарушил все свои обещания, а потом растоптал и выбросил мое сердце на помойку. Выбросил меня, как надоевший, нежелательный и тяготящий элемент. Так мое абсолютное счастье стало абсолютным ничем.

Глава 20. Аноним. Амелия

17; Октябрь

Я уже три недели не живу дома.

Тогда, как в бреду, я еле дошла до остановки. Меня шатало, трясло, изнутри просто разрывало, но при всем этом разнообразии потрясающих ощущений, я понимала одно: я ни за что не вернусь в ту квартиру. Я поехала к Лиле — не знала, куда еще мне себя деть. Она, по счастливому стечению обстоятельств, была дома и застыла, стоило ей меня увидеть, да и чего бы не застыть? Спорю на что угодно, что вид у меня был тот еще, но объяснить я так ничего и не смогла. Увидев родное лицо, я снова превратилась в маленькую девочку, которая начала плакать, закрыв лицо руками.

Квартира у нее была просто огромной. Четыре комнаты общей площадью почти двести пятьдесят квадратов с потрясающим, современным ремонтом. Основная спальня (это что-то на богатом), то есть Лилина, еще одна спальня, то есть гостевая, третья спальня, которую она переделала в личный спортзал. Гостиная, совмещенная с кухней и три ванных комнаты: одна как бы общая, вторая лично для Лили, и третья лично для ее гостей, плюс две огромные гардеробные, которые были до потолка забиты ее шмотками, аксессуарами и обувью. И самое мое любимое место — просторная, крытая терраса с небольшим камином, состоящим из двух частей: верхняя как бы "вытяжка", а нижняя выложенный камнями круг, где и располагался открытый огонь. Все это дополнял огромный диван и несколько кресел-яиц, которые я все планировала утащить у нее для себя. Простыми словами, Лиля жила в раю. Естественно эти квадратные метры ей не принадлежали, но она спала с тем, кому они принадлежали, как и все остальные квартиры в доме…да и сам дом в принципе. Ее Властелин мира был конченным мудаком, но все равно стоило не отдать должное — за своими любовницами он ухаживать умел. Тут даже пол был из чистого мрамора, настоящего! Именно, как Лиля и хотела — он и этот ее каприз исполнил, усом не повел.

«Размах, что надо…» — думала я на следующее утро, когда обводила носком один кусочек камня по окружности, — «Ненавижу его, но это сильно…»

— О, ты уже проснулась?

Лиля вышла вся в мыле, коротком топе и шортиках явно из спортзала. Наверно снова «прокачивала» свою фигуру, а учитывая гульку на башке, совершенно точно так и было. Жаль, что у меня не было сил пошутить по этому поводу, я только посмотрела в окно и слабо кивнула.

— Да. Ехать пора…

— Брось, один день можно пропустить, ничего страшного не случится. Раздевайся, закажем что-нибудь и…

— Я думаю, что…мне… — заикалась, как дура, не зная куда деть руки, и Лиля замерла, приподняв бровь.

— Мел, все нормально?

— Да, но…мне нужна твоя помощь.

— Та-а-к…

— Снять квартиру, — я бросила на нее беглый взгляд, но сразу опустила его в пол и дернула плечами, — Я сняла комнату в Химках для отвода глаз, и могла бы пожить там…

— Фу, ты спятила?!

Ее брезгливость заставила меня слабо, но улыбнуться, даже немного закатить глаза, но все веселье быстро испарилось. Я выдохнула и, ковыряя джинсы на коленке, прошептала.

— Не могу туда вернуться.

— Крис звонила вчера, когда ты заснула.

Сердце забилось чаще, и я резко подняла на сестру глаза, а та, как заправская стерва из какого-нибудь фешенебельного, голливудского фильма, расставила руки вдоль свой огромной тумбы из белого мрамора, и усмехнулась.

— Она сказала, что он съехал. Ты можешь вернуться туда, если хочешь.

Вся моя надежда рухнула, что я ощутила по глухому пульсу в горле, где каждый удар — кирпич этой самой надежды. Ко всему прочему, мне почему-то представилась картина, как Алекс живет где-нибудь с этой своей Верочкой, которая, судя по ее нарядам, могла себе позволить не одну квартиру…

«Может у него действительно есть к ней чувства, раз он все время возвращается…»

— Я не могу там жить… — еле слышно прошептала, быстро вытерев слезу, потому что вдруг представила еще кое что.

Как я возвращаюсь и вижу все те моменты, что мы провели вместе. Эти стены пропитаны нами, и, боюсь, что я тогда просто сойду с ума…

— Понимаю, — также тихо ответила сестра, а потом вдруг улыбнулась и кивнула, — Решено. Ты остаешься у меня.

— Что?

— А что? — дернула плечами, повернув в сторону холодильника, — Давно надо было тебя забрать.

— Ты не хотела этого никогда…

— Хотела, но думала, что моя жизнь может тебе навредить, Мел. Понимаешь…я сделала многое, чем не могу гордиться, и не хотела, чтобы это как-то повлияло на тебя.

— Что изменилось сейчас?

— Давай закажем еду, а потом поговорим, м? — предложила она, доставая бутылку вина, — И выпьем. Много выпьем, потому что то, что я тебе скажу…тебя очень удивит.

— Как же мои вещи?

— Я их заберу завтра. С