Восхитительные женщины. Неподвластные времени - Серафима Чеботарь

Наряды от Ланвен были деликатны и сдержанны, но, между тем, невероятно игривы, романтичны и женственны. Жанна любила мягкие пастельные цвета – особенно розовый и сиреневый, плавные линии и струящиеся тонкие ткани, с деликатным и изящным рисунком, мягкие складки, декольте и женственные силуэты. Для ее стиля характерны изысканные вышивки и аппликации, роскошная отделка бисером и драпировки. Ее платья были одновременно и на острие моды, и вне ее. Именно этому на первый взгляд парадоксальному качеству в первую очередь обязан Дом Lanvin своим успехом. Хотя Жанна одной из первых поддержала революцию Поля Пуаре и отказалась от корсетов, она все же оставалась достаточно консервативной для того, чтобы шить платья с ярко выраженной талией и длиной до щиколоток даже тогда, когда в моду вошли силуэты «гарсон», а подолы укоротились до колена. В конце концов, она любила в женщине именно ее женственную составляющую – материнство, способность любить, нежность и хрупкость, – а вовсе не входящие в моду андрогинность, эмансипацию и атлетизм. Хотя ее саму историки называют среди первых «новых женщин»: Жанна, нанявшая собственных братьев для работы в своем ателье, представляла необычный для того времени тип работающей матери, одинаково успешной и в бизнесе, и в материнстве.

В 1907 году Жанна второй раз вышла замуж – на этот раз ее избранником стал французский журналист Ксавье Меле, работающий для газеты Les Temps. Он принадлежал к той же среде, что и отец Жанны, и она понимала его с полуслова. Вместе они много путешествовали – объездили почти все европейские страны, и везде Жанна в поисках вдохновения и для самообразования скупала книги, посещала музеи, блошиные рынки и лавки с тканями – множество образцов, привезенных ею со всего света, составили прославленную «библиотеку тканей», которой восхищались поколения клиенток ее дома и искусствоведов. В одном из путешествий по Италии Жанна увидела фрески знаменитого художника раннего Возрождения Фра Анджелико – его необыкновенный голубой цвет произвел такое впечатление на Жанну, что она немедленно ввела его в свои коллекции, сделав своим фирменным цветом – «голубым Ланвен». Со временем к нему прибавились разбавившие традиционно пастельную палитру тканей Ланвен «зеленый Веласкеса» и «розовый Полиньяк» – в честь дочери, приобретшей в браке эту знаменитую аристократическую фамилию. Чтобы сохранить за собой исключительное право на эти цвета, в 1923 году Жанна основала в Нантерре красильни, работавшие исключительно на ее модный дом. Зато клиентки дома получили возможность заказывать платья любых, самых немыслимых оттенков.

К сожалению, и во втором браке Жанна не нашла счастья. Муж был больше увлечен работой, чем женой: со временем он занялся политикой и добился поста французского консула в Манчестере. Жанна, конечно, не смогла бросить свой модный дом и переехать в Англию; их брак постепенно сошел на нет, хотя оба супруга сохранили друг к другу уважение и по возможности встречались. Разочаровавшись в мужчинах, Жанна сосредоточила свои усилия на работе, а любовь – на дочери. Недаром Луиза де Вильморен, романистка и многолетняя клиентка Дома Lanvin, писала: «Она поражала всех своей работой, но на самом деле хотела поразить только свою дочь». Маргерит была очень талантливой девушкой, увлеченной музыкой и обладавшей прекрасным голосом. Со временем она сделала неплохую карьеру как оперная певица, а позже вышла замуж за графа Жана де Полиньяка, моложе ее на девять лет.

Типичное платье от Ланвен, модель 1924 г.

Эскиз Жанны Ланвен

Мадам Ланвен славилась своим умением улавливать желания публики, сохраняя при этом верность своему собственному стилю. Одной из первых кутюрье она ввела в свои модели восточные мотивы, украшая подолы и лифы вечерних платьев роскошным золотым шитьем и аппликацией. В 1915 году, в разгар Первой мировой, предложила так называемый «военный кринолин» – широкие юбки с многочисленными оборками, способные удовлетворить снедающую парижан тоску по счастливому мирному времени. В то же время Жанна, не забывшая свою барселонскую стажировку, предлагает наряды в испанском стиле – Испания не участвовала в боевых действиях и служила для воюющей Европы символом спокойной жизни. В 1919 году мадам Ланвен шила практичные и в то же время нарядные платья-рубашки – этот силуэт станет суперпопулярным лишь через десять лет. А в двадцатых она одной из первых станет использовать в коллекциях русские мотивы – пальто с меховой отделкой, платья с вышивкой, напоминающей то ли крестьянские полотенца, то ли парадные облачения византийских императоров, силуэты, похожие на традиционные русские сарафаны и душегреи. Чуть позже Дом Lanvin прославился так называемыми robes de style, «стильными платьями» – не имеющими аналогов у других модельеров длинными романтичными платьями с пышными юбками-«кринолинчиками» в стиле 1840-х годов. Некоторые исследователи считают, что New Look Кристиана Диора был навеян воспоминаниями и о «стильных платьях» Жанны Ланвен. А в тридцатые годы, едва Марлен Дитрих стала появляться на публике в широких брюках, мадам Ланвен тут же предложила знаменитые шелковые «пижамы-палаццо» – элегантно-небрежные костюмы для выхода в свет, подозрительно похожие на домашние наряды.

К середине 1920-х годов Жанна Ланвен пользовалась таким авторитетом, что ее избрали председателем Организационного комитета Международной выставки декоративных искусств – той самой, что дала название прославленному стилю ар-деко. Она столь удачно выступила в этой роли, что с тех пор ее неоднократно приглашали возглавить подобные мероприятия: например, в 1931 году она руководила дирекцией выставки в Брюсселе, в 1939 – в Нью-Йорке и Сан-Франциско. В 1926 году за выдающиеся заслуги ей вручили орден Почетного легиона – а через двенадцать лет она была удостоена звания офицера Почетного легиона.

Жанна Ланвен была известна не только как кутюрье, но и как меценатка, ценительница искусств и коллекционер живописи: особенно ценила Ланвен импрессионистов и символистов с их удивительными цветами – в ее коллекции были, например, картины Огюста Ренуара, Эдуара Вийяра, Анри Фантин-Латура. В начале века она дружила с художником Одилоном Редоном, чьи картины, полные ярких полупрозрачных красок и поэтических образов, оказали немалое влияние на творчество самой Жанны. Некоторые исследователи считают, что Жанна Ланвен, возможно, была последней любовью престарелого художника, но никаких документальных подтверждений этому нет.

Маргерит, Мари-Бланш Ланвен

Эдуар Вийяр. Портрет Жанны Ланвен, 1933 г.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});