Волк в овечьей шкуре (СИ) - Анастасия Ликова

  - Нет уж! Пить натощак даже самый распрекрасный портвейн я не буду! - категорически отказалась Екатерина Андреевна и ее губы снова расползлись в улыбке. К моим глазам, словно кто гири привязал: они все время норовили опуститься вниз, а тут ещё и начальница игриво перекинула ножки и немного поменяла позу.

  - Может... потанцуем, пока салаты готовят? Это процесс не быстрый... - предпринял я новую попытку отвлечься. Ибо понимал, что если я буду так вот сидеть и бесстыдно пялиться на оказавшиеся и впрямь сверхсоблазнительными ножки мамы Рады, может случиться так, что я просто не выдержу и ненароком поглажу, хотя бы одну из этих ножек. Реакция босса на такую фамильярность могла быть совершенно непредсказуема.

  "А что, если эта паршивка нарочно провоцирует меня, но не с целью соблазнения, а с какой-нибудь другой целью? Я ее трону сейчас, а отмазки в виде алкоголя у меня ещё нет..."

  Но к моему облегчению пытка соблазнительными ножками продолжена не была. Екатерина Андреевна легко поднялась с диванчика, демонстрируя свое согласие на танец.

  На небольшой площадке, перед оркестриком из трех музыкантов, танцующих не было. Вообще в ресторанах такого класса, по которым начала водить меня Екатерина Андреевна, танцевали очень редко. Народ здесь обретался солидный, больше вел неспешные разговоры, оценивал кухню да дегустировал вина... А уж чтобы вот так, даже не проглотив салатик, не выпив даже капельку вина, начинать зажигать на здешнем танцполе...

  Вполне естественно, поэтому наша колоритная пара притянула к себе взгляды тех, кто сидел за столиками в зале.

  "Народ видимо решил, что наш танец входит в развлекательную программу, которую предоставляет `Калькутта` своим клиентам", - подумал я.

  Но меня, выпившего разом целый бокал вкуснейшего портвейна, это уже нисколько не волновало. И, кроме того, я был на службе, и ублажать мою начальницу входило по умолчанию в мои обязанности. Тем более, что эти танцы можно было рассматривать, как подготовку к самому главному и окончательному ублажению.

  Ещё меньше любопытствующие взгляды окружающих смущали Екатерину Андреевну.

  "Наверно и я когда буду в ее возрасте, и мне каким-нибудь чудом удастся потанцевать с какой-нибудь юной красавицей на глазах у всех, то я уж точно буду испытывать не смущение, а гордость за то, что красивая юная девушка согласилась потанцевать со мной",

  - меланхолично размышлял я, покачиваясь в такт музыке вместе с прильнувшей ко мне моей начальницей. Мои руки покоились на талии Екатерины Андреевны, а ладони словно прилипли к ее оголенной и на удивление гладкой, на ощупь коже.

  "Нет, мне определенно долгое воздержание не идет на пользу. Мне даже не приходится напрягаться и заставлять себя, изредка, словно случайно провести ладонью по гладкой спине мамы Рады и на мгновенье зафиксировать ладонь гораздо ниже ее талии. Прямо на этой обтянутой тонкой шелковой тканью платья компактной мускулистой попке", - размышлял я.

  Екатерина Андреевна же вообще никак не проявляла своего отношения к моим манипуляциям, а просто прижималась ко мне и обнимала меня за шею.

  Минут десять-пятнадцать мы топтались под музыку (к счастью не индийскую!), когда я заметил, как официантка с подносом в руках проскользнула в нашу кабинку.

  - Салаты принесли... Может перекусим? - шепнул я, обнимая Екатерину Андреевну. Она выпустила мою шею, но зато сразу уцепилась за мою руку. Дескать, веди меня!

  "Отлично! Раз она ведет себя так, словно она юная девочка, впервые приглашенная молодым человеком, то не будем выпадать из роли!"

  Едва устроившись на диванчике, я первым делом наполнил наши бокалы портвейном. Тут уж Екатерине Андреевне не удалось отказаться, и она сделала такой неслабый глоток из подсунутого ей бокала.

  - О! Как вкусно! Немного резковато, но вкусно-о-о...- протянула она и тут же сделала ещё глоток.

  "Всё хорошо, прекрасная маркиза! - подумал я, тоже с удовольствием прикладываясь к своему бокалу. - Такими темпами мы на пару прикончим эту бутылку совсем скоро, и так же скоро надо будет уехать отсюда, пока нас не догнало опьянение..."

  Двести граммов медицинского, семидесяти шести процентного спирта, которые я влил в портвейн, соответствуют примерно бутылке водки.

   "Коктейль из портвейна со спиртом... это нечто! Улёт гарантирован! - думал я, ласково поглядывая на раскрасневшуюся Екатерину Андреевну, с удовольствием поглощавшую нечто шафранного цвета из своей тарелки.

  Вопреки моим опасениям Екатерина Андреевна оказалась гораздо крепче, чем выглядела на первый взгляд. Мы успели ещё пару раз потанцевать, покончить с горячим и добраться до десерта. И только тогда я увидел, как, попытавшись взять свой бокал, в очередной раз услужливо наполненный мною, Екатерина Андреевна промахнулась и схватила воздух. Завладеть бокалом ей удалось только со второй попытки.

  "Так, пора уезжать! Пока доедем, дойдет до кондиции!"

  Я махнул рукой нашей официантке и, чувствуя, что язык у меня слегка заплетается, объявил.

  - Счет и запакуйте наш портвейн! Забираем с собой!

  Екатерина Андреевна была уже хорошая. Она в состоянии легкой невменяемости, беззастенчиво прижималась ко мне, совершенно игнорируя возмущенные и презрительные одновременно взгляды официантки, ожидавшей денег. Я в это время, отчаявшись донести до своей начальницы необходимость расплатиться за полученное удовольствие, взял инициативу свои руки и, порывшись в сумочке мамы Рады, теперь озабоченно пересчитывал выуженные оттуда деньги. Денег к моему облегчению хватило, но только-только. Осталось лишь на такси. Я торопливо вывел терявшую прямо на глазах контроль над собой мою даму на улицу, усадил в уже стоявшую машину и торопливо захлопнул дверцу, отсекая любопытных. Екатерина Андреевна до того разошлась, что уже начала напевать нечто неприличное и совсем не вполголоса.

  Операция по вселению в свои комнаты в усадьбе совершенно опьяневшей магессы была очень рискованной. Мне никоим образом не хотелось нанести урон имиджу главы клана. Иначе вполне могло возникнуть отчуждение между нами, а мне это было совсем не нужно. Было уже за полночь, и к счастью на нашем пути, когда я нес на руках, не желавшую передвигаться на своих двоих магессу, никого не встретилось. При этом мама Рады, обхватившая мою шею обеими руками, усиленно облизывала, изредка покусывая, мое правое ухо. Уж даже и не знаю, что она там при этом себе воображала!

  Я так и ввалился в апартаменты главы клана, с Горчаковой-старшей на руках, да еще неся с собой пакет с упакованной бутылкой портвейна.

  С трудом, отлепив от себя совершенно съехавшую с катушек начальницу, я рыкнул на нее, велев полежать немного и пообещав скоро вернуться. К моему удивлению Екатерина послушалась.

  "Надо просто быть с ней построже!" - решил я и отправился заметать следы своей преступной деятельности. В прихваченной с собой бутылке портвейна оставалось ещё граммов двести заряженной смеси спирта и портвейна, но я недрогнувшей рукой вылил все это в раковину в ванной.

  "Екатерине, - пока для краткости буду так называть эту пьяную магессу. - Однозначно хватит!"

   С настолько пьяными женщинами я старался не то, что не целоваться, но даже и не общаться. Противно. Но это был не тот случай.

  "Общаться и не только, придется, но наливать, чтобы не усугублять ее состояние я больше не буду", - решил я.

  Да и сам я, несмотря на то, что соображал вполне ясно, был уже на грани. Меня качало и мотало из стороны в сторону при каждом шаге.

  - Ладно! - вздохнул я. - Хочешь, не хочешь, а надо заканчивать начатое.

  Было и страшно и как-то противно одновременно, а что делать: задуманное мною действо подошло к своему логическому финалу.

  - Пора!

  Но когда я подошел к лежавшей на своей огромной кровати, привольно раскинувшей в стороны руки и ноги Екатерине, то выяснилось, что судьба даровала мне маленькую отсрочку. Горчакова-старшая крепко спала и даже слегка похрапывала при этом.

  Я сначала разделся сам, затем с большим трудом стянул со спящей женщины ее тесное облегающее платье. За платьем последовали трусики. Сомнений в произошедшем между нами, после пробуждения у этой... зрелой женщины не должно было возникнуть.

   Я с любопытством оглядел бесстыже раскинувшуюся передо мной голую Екатерину Андреевну. Даже, несмотря на то, что тоже был хороший, я заметил разительный контраст между гладким, без складок, морщин, и старческих пятен телом магессы и выглядящими на этом фоне просто ужасно кистями ее рук и лицом. Тело Екатерины Андреевны выглядело так, словно принадлежало совсем другой, гораздо более молодой женщине. Я немного поморщил лоб, пытаясь понять: в чём тут дело, но быстро бросил это занятие. Мое состояние не располагало к умственным упражнениям. Затем улегся рядом с беззаботно спавшей Екатериной Андреевной, укрыл одеялом нас обоих, обхватил ее рукой, и мгновенно заснул.