Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

строгий.

Полина сидела, ждала, что скажет Свешников.

– Чай, кофе?

Моргнула от неожиданности. Это он ей? По доброте душевной или проверяет, способен ли сотрудник гонять чаи в компании председателя правления?

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Тогда перейдем сразу к делу.

Да уж, побыстрее бы к делу. Что там затерялось в канцелярии и не дошло до подразделения рекламы?

Свешников был свеж и собран, как обычно. Будто не конец рабочего дня, а одиннадцать утра и основной рабочий день впереди. Потрясающая способность. А Полине вот туфли хочется скинуть. В кабинете у руководителя банка, ага. Под столом все равно не видно будет, только вот как потом их надевать?

– Я давно наблюдаю за вашей работой, Полина Александровна. За вашей лично и за работой всего вашего управления.

Та-а-ак… Значит, Агния что-то все же напела через финансового директора.

Три месяца назад Полине стало бы очень страшно. А сейчас – нет, почти не страшно. Жизнь изменилась, и приоритеты тоже.

– Вы отлично справляетесь.

Неожиданно.

– Спасибо, – осторожно ответила она.

– Направление пиара – огромное, оно постоянно развивается и видоизменяется. Новые методы, технологии, информационные площадки. Всего этого нельзя недооценивать.

Полина кивнула, соглашаясь. Она пыталась понять, куда Свешников клонит, и не понимала.

– Как вы отнесетесь к тому, что я назначу вас своим замом? Вы будете полностью курировать свое привычное направление плюс филиальную сеть и ее развитие?

Полине показалось, что небо рухнуло на землю. Так вот резко – бац! – и придавило ее собой. Разве сейчас она не полностью курирует направление рекламы? Да, к филиальной сети Полина отношения не имеет, но все остальное… или специально под нее могут организовать эту заманчивую должность?

Так, стоп.

Полина сглотнула и посмотрела на Свешникова. Глаза у него голубые-голубые и ничего не выражающие. Только чистота помыслов и заботы о развитии банка.

Павел Сергеевич, вы серьезно? То есть я не ослышалась? Вы сделаете под меня новую штатную единицу? Своего нового зама? Добавив в должностную инструкцию филиальную сеть? И чем я должна буду отплатить взамен?

– Я понимаю, что это важное решение, вы должны подумать, все взвесить… я не тороплю.

Спокойно…

Небо, упавшее на Полину, чуть приподнялось и позволило сделать вдох. И выдох.

Зачем я вам, Павел Сергеевич? Я ведь не так молода и не так свежа, как, скажем, Агния. Для Агний не надо вводить специальную штатную единицу. Там все гораздо проще.

– Павел Сергеевич, признаться, ваше предложение более чем неожиданное. – Ей бы сейчас водички. И можно сразу на голову. – Если бы обстоятельства не сложились так, как они сложились, я бы без раздумий согласилась, поверьте. Но, к сожалению… эти обстоятельства не дают мне права…

Полина остановилась. Свешников молчал. Ждал. Пришлось продолжать.

– Я жду ребенка, – сказала она.

Его глаза на миг расширились. И перестали быть безмятежными.

– У меня возраст, понимаете? Боюсь, что и на своем посту я буду уже не так… продуктивна. Мне нужно на больничный, но я отказалась, потому что…

– Глупо поступили.

– Да, наверное. Глупо. Если честно, я сейчас больше думаю о том, кому смогу доверить управление, чем… чем о повышении.

Свешников молчал. Он внимательно смотрел на Полину, и она терялась от этого взгляда, а потом он медленно проговорил:

– Да, я понимаю.

Все же в поздней незапланированной беременности есть свои плюсы. Она помогает обоим красиво выйти из щекотливой ситуации.

– Почему тогда, если есть проблемы со здоровьем, вы до сих пор на работе?

– Вы же меня вызвали, – улыбнулась Полина.

– Я вызвал, – согласился Свешников, и его взгляд на немного, на совсем чуть-чуть потеплел. – Хотел угостить вас чаем. Может, передумаете? И мы обсудим дела в вашем управлении, если уж встал вопрос о преемственности.

– Давайте.

7

Последние песчинки падали в нижнюю колбу. Время неумолимо истекало.

Они стояли в аэропорту и прощались. Эжени оглядывалась по сторонам, ища табло с рейсами и номером стойки регистрации. В ярком оранжевом рюкзаке за спиной находились коньки.

– Пропустят в ручной багаж или не пропустят? – гадала она.

– Пропустят, – уверял Дан.

– Почему ты так думаешь?

– Ты же ведьмочка. Наколдуешь.

Происходящее как-то пока не осознавалось. Вот они приехали в аэропорт, вот ждут, когда загорится номер стойки. И времени еще навалом.

Осознание придет потом, когда он доведет ее до коридора, куда провожающим входа нет. Когда вернется в квартиру, где ее вещи и Тоби на диване. Когда будет ужинать один.

Вот тогда прочувствует сполна.

Эжени, Эжени… вольная птица, любимая ведьмочка…

– Я позвоню, – пообещала она. – Как только сяду, сразу позвоню.

– Кофе хочешь? – Время еще есть. Четыре-пять песчинок.

– Хочу.

– Пошли.

Пара бумажных стаканчиков, маленькая булочка с изюмом.

Глаза как вишни, крошка над верхней губой, золото четырех-листника на запястье.

Я люблю тебя.

– У меня все получится.

– У тебя все получится.

И поцелуй, уже когда кофе выпили и сдали багаж. Коньки тоже пришлось сдать. Магия не помогла.

Они стояли и целовались у длинного коридора, ведущего к паспортному контролю. Мимо шли люди. Им тоже улетать. И Жене улетать.

– Я позвоню.

– Обязательно позвони.

– Тоби за тобой присмотрит. Я договорилась.

Невозможно разомкнуть руки. Невозможно перестать касаться губами носа, щек, виска.

Но последняя песчинка упала.

И руки разомкнулись.

Женя скрылась в коридоре.

Самолет улетел.

Вечером Дан позвонил маме.

– Привет.

– Привет.

– Как твои дела?

– Пришла с работы. Был непростой разговор с начальником.

– Но ты выстояла?

– Кажется, да.

– Как насчет ужина по этому знаменательному случаю? Завтра.

– Хорошая идея.

8

После звонка Полины Шевцов считал дни до возвращения в Москву.

Ему хотелось ее увидеть, и пусть встреча не сулила ничего хорошего, Шевцов верил, что разговором можно добиться многого и уладить непонимание.

Даже в Царском Селе, гуляя по залам Екатерининского дворца, он думал о Полине и вспоминал зимний бал в Отрадном. Казалось, это было давно. Столько всего с тех пор произошло…

В день отъезда Шевцов прибыл на вокзал заранее. Он заказал такси с запасом на возможность пробок, а пробок не оказалось. Сидел в зале ожидания, от нечего делать в очередной раз читал сфотографированные на телефон письма. Вдруг в этот раз они прольют свет на загадку с наследниками? Но нет.

Когда подошло время, Шевцов встал и отправился на перрон. На перроне для тех, кто направляется в Москву, была размещена реклама Большого театра. Забавно, точно такую же, но только Мариинского, он видел на вокзале в Москве. Она для тех, кто собирался в Петербург. Оригинально придумано.

А потом Шевцов заметил баннер – гастроли известного итальянского тенора. Гастроли… Что-то неуловимое проскользнуло в голове и