Северный ветер - Юлия Ареева

– неужто все погибли…

Она попыталась подняться, но сил не было даже опереться на руки. Со стоном упав обратно на шкуры, Ольга вздрогнула, ощутив прикосновение к руке.

Повернув голову, она увидела пожилую женщину – кажется, она была у них местной провидицей. Старуха пристально глядела на нее и качала головой:

- Очнулась, что ли? Из тебя будто все силы высосали… Долго спала.

- Где… где все? – пробормотала Ольга, снова пытаясь встать, но старуха заставила ее лечь.

- Мертвых хоронят, - проворчала она. – Это нынче – самое главное.

Мороз пробежал по коже девушки.

- Мой муж… Что с ним? – тихо спросила она.

Провидица вздохнула.

- Так и знала, что сразу спросишь, - сказала она. – Жив твой Агнар.

Слезы выступили на глазах Ольги. Боги услышали ее… Он жив! Он остался с ней!

- Где же он? – вырвалось у нее.

Старуха метнула на нее строгий взгляд.

- Раненый лежит, - ответила она. – Рана у него не шибко серьезная, но нехорошая, больно не попрыгаешь. И тебе пока не надобно вставать!

Ольгу словно обожгло – она ведь не знала, сохранила ли малыша, чью жизнь носила в себе… Ужас сжал ее сердце, а губы словно онемели и не могли вымолвить ни слова.

- Ты носишь его ребенка, вот и поберегись, - продолжала меж тем провидица, словно прочитав ее мысли, а у Ольги от облегчения закружилась голова. Воистину, она не заслужила такого счастья…

- Но что, что же с мертвецами? – проговорила она. – Я плохо помню… Лежала на холодной земле, а та содрогнулась, и кто-то кричал… Так громко…

- Драугры сгинули, - радостно сообщила провидица, а Ольга подскочила на кровати. – Все до одного!

- Как это возможно? – прошептала девушка, не сводя расширившихся глаз со старухи.

- Думаю, ты знаешь, - отозвалась та. – Можешь не помнить, но в сердце у тебя все осталось.

У Ольги не было сил думать над ее словами – страшная слабость охватила все ее тело. Она легла обратно на шкуры, но не могла спать.

- Значит, все спаслись? – прошептала она. – Королева? Ингемар?

- Эти живы, - с улыбкой кивнула старуха. – Предводитель еще задаст жару своим врагам… Многое он видит, из того, чего не замечают иные… И думает прежде не о себе, но о своих людях. А ещё он бесстрашен и силен, нет равных ему!

- Тебе бы песни хвалебные слагать, - слабо проговорила Ольга, а старуха хохотнула:

- Сложат еще! Как закончат со всей этой мерзостью, так и сложат песни. Люди не должны забывать о том, что случилось.

- Но отчего все так случилось?

Провидица не отвечала, внимательно глядя на Ольгу сверху вниз. Пламя масляного фонаря тускло освещало ее лицо, и Ольга, всмотревшись в ее запавшие темные глаза, словно оказалась в другом времени, когда все ныне живущие были моложе, а привез ее сюда не отважный и великодушный воин, а жестокий и порочный человек. И не было в ее жизни любви, а только лишь боль и ненависть. Так сильна была ненависть, что и после смерти не угасла. А боль в груди от кинжала, которым ее пронзил тот, кто пленил, чувствовалась каждый миг ее бесконечного существования… И только проклятия звучали из ее уст, с невиданной силой разносясь над холодными северными землями, насылая страшные беды на их жителей. Они поплатились…

Задыхаясь, Ольга закрыла глаза, пытаясь отогнать страшные образы. Нет, нет, не она это! Это не ее жизнь… Отчего же она все видит, словно наяву?

Словно сквозь туман, услышала она голос старухи:

- Она ушла, но тень ее боли останется с нами навсегда. Только сил больше у нее нет – ты их разрушила. И твои сны пройдут, ведь боги забрали ее к себе. Она достаточно отомстила нам.

- Но как… как я смогла? – простонала Ольга. По ее телу бежали мурашки, а пальцы похолодели. Всего миг назад она будто чувствовала на шее тяжелый холодный ошейник, ощущала ненавистные прикосновения, боль в теле и в сердце…

В этот миг она услышала шаги. Дом был длинным, как и у всех северян, и сейчас кто-то ступал к ней, медленно, но твердо.

- Вот и ответ тебе, - улыбнулась старуха.

Ольга подняла дрожащие веки и в неярком свете увидела его. Агнар, бледный, с широкой льняной перевязью поперек туловища, шел к ней.

***

Когда над долиной забрезжил рассвет, а утренний туман стал постепенно уходить, Рагнейд вышла из дома. Всю ночь не сомкнула она глаз, и ей хотелось глотнуть свежего воздуха.

Несмотря на ранний час, по двору ходили люди Ингемара, прибираясь, чиня ограду и постройки. Накануне, после проводов погибших, было выпито немало медовухи, но северяне – стойкий народ, и о делах помнят прежде всего.

Рагнейд подошла к ограде – той ее части, которую успели поставить вновь, и, опершись на нее, устремила свой взор в долину. Почти все тела драугров убрали и сожгли, и королеве казалось, что она вечно будет чувствовать запах горящей мертвой плоти. Но он казался ей очищающим, словно саму смерть жгли они на кострах.

Три луны минуло с битвы, а казалось, будто полжизни прошло. Рагнейд не помнила, когда на долю ее народа прежде выпадали такие испытания. И горячо надеялась, что больше не выпадут.

После гибели драугров они перенесли бесчувственную Ольгу в один из уцелевших домов. Она была обессилена и провалилась в такой глубокий сон, что ее не могли разбудить. Рагнейд не на шутку встревожилась, но провидица Сага велела ей подумать о себе и своем ребенке, заверив, что с Ольгой все будет в порядке.

Но королева северян не могла выбросить из головы то, что произошло. Она поняла, поняла причину их несчастий, и ее всерьез тревожило то, что такое могло случиться вновь. Ведь, пусть во дворце ее супруга и окрестных землях не особо приветствовали рабство, тут, ближе к северу, оно процветало. И уж конечно, не все северяне были столь мудры и добры, чтобы хорошо относиться к захваченным в других краях людям.

Но что она могла сделать? Только поговорить с Ингемаром, который в этих краях был, пожалуй, единственной карающей силой. Норды отличались крайним свободолюбием и мало кому подчинялись. Только бы Ингемар послушал ее… Однако Рагнейд сильно в этом сомневалась.

Глубокий вздох вырвался из ее груди. Изо всех сил пыталась Рагнейд заглушить мысли о том, кого