Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков - Олег Северюхин

Пока писал книгу, Россию стали сотрясать скандалы с милицией, которая, мягко сказать, стала превращаться в…, не буду называть их чилийский аналог, который разгонял митинги несогласных, участвовал в рейдерских захватах собственности, расстреливал ни в чем не повинных людей в магазинах, грабил в форме на дорогах проезжающих людей, бил и пытал ни к чему не причастных, но задержанных людей, вешая им какое угодно преступление. А тут в Приморье появились партизаны из числа обиженных милицией… Власть имущие на все это смотрят сквозь пальцы. Политическая активность населения близка к нулю, и это слава Богу. Народ просто понимает, что так дальше жить нельзя, но прекрасно понимает, что от него ничего не зависит. В Захребетье идет перманентная война. Что-то все напоминает обстановку перед 1917 годом. Ну, когда же мы, наконец, сможем жить как люди?

А если Вы, уважаемый читатель, хотите узнать, что будет дальше, то дергайте мочало и начинайте книгу с начала.

Заключение

Раньше я думал, что коммунизм вечен, а коммунисты — несгибаемые, как сталь. Однако я сильно ошибался. Человек — это главная ценность нашего мира. Он изгибался под действием ВКП(б)/КПСС и будет изгибаться под воздействием имеющей конституционное большинство временной партии «Единая Россия», но он останется человеком, победно глядящим на приходящих и уходящих металлургов — что, взяли?

Как-то так получилось, что военная судьба разбросала нас по тысячекилометровым рубежам «необъятной родины моей» и я не встречался ни с кем из нашего учебного взвода. Потом прошла перестройка, развал СССР, закончилась служба и границы разделили всех нас. С появлением Интернета границы стали исчезать и стали появляться мои однокашники в социальных сетях типа «Одноклассники» или «Мой мир».

Это не реклама ресурсам, они и без такой рекламы объединяют в себе миллионы людей, но стали появляться мои друзья. Мгновенная радость встречи и тишина. Похоже, что нас что-то объединяло раньше, а потом это все осталось в прошлом, люди изменились, у всех свои интересы и ностальгия по старым временам исчезала при умильном рассматривании старых фотографий.

По крупицам я стал собирать данные о ребятах из моего взвода и вот такая стала вырисовываться картина.

Один стал муаллим-полковником в заграничной академии.

Другой уволился в звании капитана, положив партбилет на стол начальнику политотдела в знак протеста против того, что все время был молод для учебы в академии и в одночасье стал старым для учебы. Работал военруком в школе, в перестройку работал водителем, таксистом, трактористом, но остался нормальным человеком и выжил, вырастил и выучил детей и живет неподалеку от альма-матер. Ему-то и довелось чаще встречаться с нашими сослуживцами, и он тоже отметил, что между старыми друзьями наметилась дистанция разной величины. Вполне естественно.

Третий поселился в городе, откуда призывался, женился по третьему разу и вполне доволен своей жизнью.

Четвертый, с училищным прозвищем «шерстяной» по причине своей волосатости, жил неподалеку от меня в Сибири, а потом переехал в Подмосковье.

Пятый, «мужик через черточку пограничник», умер, а сын его приезжал на встречу выпускников курсантом пограничного училища. О других у меня совершенно отрывочные сведения, но я обязательно уточню их и напишу о каждом пару слов в книге «2 дивизион ВПКУ Алма-Ата выпуск 1971 года».

Чувство гордости за пограничные войска с годами укрепляется, но сами пограничные войска и люди, в них отслужившие, не все, а часть, по которой судят о пограничниках, почему-то меняются не в лучшую сторону.

Последние лет пять я стараюсь не участвовать в празднованиях годовщины образования пограничных войск. То, что годовщина советская, ленинская уже никого не смущает, как и непонятная советская дата дня защитника Отечества. Пограничный праздник проходит в большинстве своем неорганизованно, с пьянками и купанием в городских бассейнах. В этом есть часть вины командования пограничных войск, которое вообще забросило работу с ветеранами и бывшими пограничниками, местным населением.

Как-то даже стыдно надевать мундир и медали в праздничный день, чтобы спиной не почувствовать смешки — мог бы и по-другому одеться для купания в бассейне и пьянки на газоне.

На высоких уровнях там все чинно и благородно. Место собрания — Кремль или местный рейхстаг. Люди в дорогих костюмах и генеральских мундирах, женщины в вечерних платьях, накрытые огромные шведские столы, горы чистых тарелок и столовых приборов, разнокалиберные бутылки и рюмки с фужерами, высочайшие посещения и тосты «за тех, кто в море и за тех, кто в дозоре».

Остальные празднуют так, как могут. Более организованная часть собирается возле какого-то памятника, проводит символический боевой расчет по училищам, годам выпуска, округам, годам службы, отдается приказ выступить на охрану границы Российской Федерации и затем все организованно идут в арендованные места празднования. В пограничных районах — с участием районных администраций проводятся праздничные мероприятия.

Третья, неорганизованная часть, идет в парки культуры и отдыха веселить и пугать собою праздный народ, купаться в бассейнах и кричать о славе погранвойск. Информационные сообщения средств массовой информации напоминают сводку с полей сражения: празднование дня пограничника обошлось без крупных эксцессов. Фотографии пограничников, особенно купальщиков и «петухов» в расшитых бельевым шнуром погонах и мундирах с такими же аксельбантами заполоняют Интернет.

Возможно, что все это скоро примет организованный характер. Хочется в это верить, хотя все это из области фантастики, но без надежды на что-то лучшее и жить нельзя.

Сегодня на календаре 12 июня. День России. СССР канул в вечность и мы, каждый, можем гордиться тем, чтобы были гражданами Великого государства. Но, как говорится, рожденные ползать летать не могут, а у России есть все возможности расправить крылья и полететь высоко в небо. Стряхнуть бы с крыльев нечисть, которая пришла к власти вместе с временщиками и грабит русскую землю, совершенно не заботясь о том, какой она будет через каких-нибудь пятьдесят лет.

Другие народы задумываются о том, как они будут жить через тысячу лет, а у наших слуг народа принцип старый — после нас хоть потоп, хоть трава не расти. Эти тоже не рождены для того, чтобы летать. Их ждет такая же судьба, как Сталина и Ленина, потому что придут другие люди и осудят тех, кто устраивал массовые репрессии против собственного народа, сменят ленинско-сталинский гимн на гимн России и будут рядом с народом в их горестях и радостях. Еще ни один Робеспьер не удостаивался чести находиться в пантеоне великих людей государства. И ни у одного людоеда не получалось стать травоядным.

Как-то так получилось, что дочь моя, «с автоматом девчонка трех лет», не нашла свое счастье в России. С кем не познакомится, ну никак не гордость России. Быть женой пропойцы или вечного сантехника, для которого шум водопроводных кранов краше Мендельсона? Значит, место для поиска счастья выбрано неправильно. А тут появился Интернет, и познакомилась она с американцем. Приехал парень в Сибирь, имея в запасе пять пар обуви как на полюс холода, показался, сделал предложение и увез мою дочь в далекую Америку. Обвенчались по православному обряду. Живут дружно, растят внучку, которая почему-то любит строительные инструменты и рисование, и я уверен, что являюсь дедом одного из будущих президентов Америки — женщин. Помяните мое слово, оно так и будет. Первой женщиной-президентом в Америке будет женщина с российскими корнями.

* * *

осень пришла, журавли улетели, листья дорогу мою устилают,в каждом листочке четверостишие, дворник метлою по кучам сгребает.скоро поблекнут упавшие буквы, станут обычным от листьев скелетом,будто летали небесные рыбки, с моря сюда прилетевшие летом.ветер сентябрьский опять каруселит, лето пригонит, зиму и весну,так по секундам года пролетели, черные кудри спрямив в седину

Примечания

1

ДОС — это дом офицерского состава. Всегда в стороне от места дислокации части или подразделения