Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков

фразы посмотрел на него с негодованием.

– Чего? Ты что, совсем дурак?

Удары не прекращались, коробки стойко держались даже не шелохнувшись. Официант переводил взгляд то на коробки, то на Стаса. Испуганный взгляд двухметрового парня его настораживал.

– Что происходит? Надеюсь, это не полицейские там?

– Ты что, не видишь, что происходит на улицах?

– А что происходит на улицах? Я весь день спал в подсобке, только что проснулся, – парень указал большим пальцем назад, по всей видимости давая знать, где же эта подсобка. Он по-прежнему не сводил глаз с двери, в которую пытались вломиться.

Стас прижался к стене, сел на пол и скрыл в ладонях лицо.

– Эй… ты как, в норме? – поинтересовался официант.

– Нет, ни хера я не в норме.

Удары в дверях вдруг стали реже, пока и вовсе не прекратились. Должно быть больных заинтересовало что-то другое, помимо сноса двери. Что-то живое, проходящее по этим переулкам. Все это время официант стоял над Стасом и словно бы пытался найти слова для начала разговора. Он было открыл рот, но тут же его закрывал, оставляя слова при себе.

– Может, мне вызвать полицию? Скорую? – наконец сказал он, заметив кровавые следы на его одежде.

Стас не ответил. Он думал о матери, которой больше с ним нет. Неожиданно пришло осознание того, каким он был дураком, что перестал ходить с ней в церковь, каким он был ублюдком, что перестал проводить с ней все свое время как это было раньше. Он ударил кулаком об стенку, затем еще раз и еще.

– Эй, эй, успокойся, – сказал парень, – Может воды, а? Сейчас принесу, лады?

Через минуту официант стоял над Стасом со стеклянным граненым стаканом, наполненным водой. Он протянул его Стасу, и тот взял и сделал большие, размашистые глотки, осушив стакан за одно мгновенье.

– Так мне чего, может скорую вызвать? – спросил парень еще раз, принимая пустой стакан.

Стас ухмыльнулся.

– Ну попробуй, вызови.

И тут же его вдруг словно молния ударила. Он вскочил с места.

– Вход в кафе заперт?

– Вход? Нет, сегодня мы закрыты, и мы тут как бы дежурные…

Стас тут же побежал по узкому коридору, минуя все те же коробки и рабочую одежду поваров и официантов, развешанных на крючках по стенам. Он зашел на кухню, обошел ее напрямую и приоткрыл дверь, ведущую в гостиный зал. Там он увидел жуткую картину. Среди столов с клетчатыми, красно-белыми скатертями, на которых кверху ножками лежали стулья, сидел на корточках один из них. Он, мужчина лет сорока в белом фартуке и небольшой растительностью на лице, вцепился в глотку молодой девушки, которая уже, по всем признакам, была мертва.

Окна кафе были закрыты жалюзи, отчего внутри было достаточно мрачно. На одном из столиков лежал кусок недоеденной пиццы с пластиковым стаканчиком.

– Блять, блять, блять, что это?! – громким шепотом произнес официант, и тем самым на мгновение отвлек белый фартук от своей трапезы. Стас закрыл ладонью рот официанта, почувствовал выпуклость всех его твердых прыщей на своей ладони. Он прислонил его к стене между плитой и раковиной, приложил указательный палец другой руки ко рту и сказал.

– Заткнись.

Но когда Стас убрал ладонь, парень словно бы и не слышал наставление Стаса.

– Это же наш повар, и Нэлли… официантка. Мы же только…

– Заткнись твою мать! Говори тише, иначе он нас услышит.

Дабы убедиться, что больной действительно их не услышал, Стас приподнял голову и через окно выдачи, увидел, что тот продолжал трапезничать. Стас подошел к разделочному столу, взял два тесака, висевших на магнитной ленте и присел на корточки рядом с официантом. Парень был напуган, волоски на его руках встали дыбом, губы еле заметно дрожали. Казалось, что он прилип к этой стене.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Стас и протянул ему один и тесаков.

Парень посмотрел на прямоугольное лезвие, на секунду выпучив глаза. Он пытался что-то сказать, но слова дрожали, когда выходили из его рта.

– Мм-может в-в-се т-т-таки позвонить в п-п-полицию?

– Нет никакой больше полиции, слышишь? А если ты туда и позвонишь, то все линии будут заняты, или вообще не работать. Я объясню тебе все после того, как ты мне поможешь завалить того, в белом фартуке.

– Завалить? Ты имеешь ввиду…?

Стас утвердительно кивнул.

– Но я… я не могу, я не убийца.

– Ты им и не будешь. Убийцы это тот, кто других людей убивает, а он уже не человек.

Стас еще раз заглянул в окно выдачи, больной уже встал прямо над телом и словно бы принюхивался, оглядывая потолок. Вязкая кровь, напоминающая красную нить, текла с его подбородка.

– Просто подстрахуй меня, если вдруг что пойдет не так. – сказал Стас и еще раз протянул официанту тесак, который тот с неохотой взял. – Бей в голову, понял? Они подыхают только когда получают урон по голове.

– Да кто-они-то?!

– Сейчас узнаешь.

Стас тихо приоткрыл дверь, разделяющую кухню и барную стойку. Он оглянулся назад, убедился, что официант идет за ним. Тесак на фоне его худощавой руки смотрелся устрашающе большим. Полагаться на него глупо, подумал Стас, он наверняка во время размаха уронит его себе на голову, но, увы, это все лучше, чем ничего.

Больной уже отошел от тела девушки и стоял возле одного из центральных столиков. Его туловище шаталось из стороны в сторону, словно бы он был под кайфом. Затем он нагнулся и в сопровождении все того же мерзкого, булькающего звука, заблевал кровью свою жертву. Стас, который уже был в нескольких шагах от бывшего повара, решил, что это самый подходящий момент. Он замахнулся и вонзил лезвие тесака в крупную, с небольшой лысиной, голову. Жертва тут же рухнула на кафельный пол. Стас услышал, как раздался звон падающего на пол лезвия, парнишка все же его выронил, но должно быть не от тяжести, а от страха.

– Твою мать, – отрывисто сказал парень. – Ты… ты убил его.

После этих слов он отвернулся к стенке и содержимое его желудка оказалось прямо на опрокинутом стуле.

Стас не обратил внимание на самочувствие парня и подошел к опущенным жалюзи у окна. Ему хватило нескольких секунд, дабы убедиться, что за окном хаос все еще продолжается. Все это он видел в столице пару часов назад. Теперь эпидемия настигла и маленький Костров.

– Хотел узнать, что происходит? Самое время.

Парень еще раз посмотрел на труп, стараясь удержать в себе очередной приступ тошноты, а затем медленно пошел в сторону окна. Стас уступил ему место возле приоткрытых жалюзи и тот посмотрел наружу. Рот его был