Дьявол по имени Любовь - Линда Чейтер

Я ощутила укол совести, поскольку не подозревала, что совершила такие разрушения и стерла так много.

— Поэтому теперь у нас все перевернуто с ног на голову, — продолжала Синтия. — Здесь не хватает людей, и неизвестно, когда мы найдем замену Анетт. Новый директор слишком занят, чтобы разобраться в этой компьютерной каше, должным образом все отладить и организовать. Мы просто не знаем, что делать.

— Замену? — спросила я. — Значит, Анетт ушла?

— Ее тотчас же уволили. — Синтия удовлетворенно улыбнулась. — И я бы не сказала, что об Анетт здесь скучают.

— Но я думала… — начала я, однако вовремя сообразила, что прежняя Хариэт имела весьма нечеткие представления о мире. Если бы не горечь и жалость к себе, у меня было бы гораздо больше друзей.

— О, Хариэт! — воскликнула Синтия. — Кстати, о работе! Ты так умело справлялась с компьютером. К тому же ты знаешь систему работы библиотеки. Это все как раз для тебя!

— С чего ты взяла, что меня возьмут обратно? — усомнилась я. Конечно, я нуждалась в работе, но не помышляла ни о чем подобном.

— Наш новый директор очень славный. — Синтия с энтузиазмом взяла меня за руку. — Пойдем поищем его и сразу спросим. Что в этом дурного?

Возвращаясь домой из гилдфордской библиотеки, я уже догадывалась, что недолго буду безработной. Мою кандидатуру должен был одобрить библиотечный комитет, но директор уверил меня, что это чистая формальность. Я радовалась тому, что скоро вернусь к своей прежней деятельности, но не останусь простым библиотекарем, а буду менеджером систем информации. Этот новый, только что учрежденный пост обеспечивал жалованье, значительно превышавшее мое прежнее.

* * *

Я позвонила Эндрю, желая проверить, дома ли он, но, услышав его голос, повесила трубку. Я не хотела даром терять время, стараясь добиться приглашения, как делала прежде.

— Боже милостивый, Хариэт! — воскликнул он. — Я думал, вы уехали навсегда!

Он так долго и пристально смотрел на меня, что моя уверенность начала испаряться. Я помешала чему-то? Один ли Эндрю?

— Я могу прийти и в другой раз…

— Господи, да нет же! Входите, пожалуйста, входите! — Эндрю посторонился, пропуская меня. — Я просто… просто удивился, увидев вас. Где вы, ради всего святого, пропадали?

— Просто путешествовала. Побывала в таких местах, как Лос-Анджелес и Барбадос.

— Барбадос? — изумился Эндрю. — Да это настоящее приключение! — Он улыбнулся. — Должно быть, это было разительным контрастом по сравнению со скучным старым Гилдфордом.

— Верно. — Я улыбнулась.

— Похоже, путешествия пошли вам на пользу, — смущенно пробормотал Эндрю. — Сначала я не узнал вас. Вы выглядите на десять лет моложе.

Я оглядывала знакомую гостиную. Последний раз я видела эту комнату глазами Синди, а теперь глазами Хариэт. Я смотрела на Эндрю, платонического друга Хариэт. Неужели мы вернемся к нашим прежним отношениям, которые ограничивались сдобными лепешками с маслом и беседами о литературе? Или теперь я стала другой? Человеком, способным преодолеть рутину?

Сейчас, с наступлением теплой погоды, камин не топился, и на решетке ничего не жарилось. Рядом праздно лежала вилка для тостов, атрибут светской жизни, помогавший Эндрю развлекать меня и мешавший настоящему общению.

— Хотите чаю с бисквитами? — Он взволнованно теребил бороду, нуждавшуюся в ножницах парикмахера. Я бросила взгляд на кипу газет на столе.

— Я помешала вам?

— О Господи, нет же! Все это может подождать.

Я смотрела, как он собирает непременные аксессуары чаепития, пожилой мужчина с засыпанными перхотью плечами, окруженный своими книгами и посудой. Едва ли он внушал романтическое и страстное чувство, но я взирала с глубокой нежностью на этого несветского человека, не умевшего отличать даже по ярлычку одежду, выполненную модным дизайнером, от готового платья. Для Эндрю имели значение высшие ценности, те, о которых Харли и понятия не имел. Книги на полках Эндрю были потрепанными, с загнутыми страницами. Не оставляло сомнений то, что ими постоянно пользовались, и уж тем более то, что они были очень дороги их владельцу.

Большую часть первого дня, проведенного здесь после возвращения из Италии, я размышляла об Эндрю, предвкушая нашу встречу с надеждой и страхом. Ведь я многое узнала от него, представ перед ним в облике Синди. Я репетировала в уме наш первый разговор — и мои, и его реплики, — мысленно проигрывала варианты счастливой концовки, о которой столько мечтала. Теперь, столкнувшись с реальным и живым Эндрю, нервно суетившимся у меня перед глазами с чайником в руке, я почувствовала себя по-прежнему скованной. Хочет ли он что-нибудь сказать мне? А вдруг Эндрю встретил другую, пока я отсутствовала? Что, если я опоздала?

Меня снова охватили привычные сомнения. Вилка для тостов по-прежнему дразнила меня воспоминаниями о моих прошлых ошибках. Если я промолчу, значит, ничем не отличаюсь от прежней Хариэт. И ничего не изменится.

— Эндрю, — тихо сказала я.

Он поднял голову, застигнутый в середине сложного процесса развертывания вязаной салфетки, предназначенной для укутывания чайника для заварки.

Я взяла его за руку, теплую и сухую, и потянула от стола.

— Забудьте о чае. Есть более важные вещи. — Я нежно обвила руками его шею, потянула его к себе и поцеловала в губы.

Мгновение Эндрю колебался, и я подумала, что все нафантазировала, поэтому мне следует немедленно извиниться, иначе я навсегда разрушу нашу дружбу. Но Эндрю ответил мне поцелуем, его руки обвились вокруг моего стана, и он прошептал мое имя мне на ухо.

Послышался звон фарфоровой посуды, когда мы наткнулись на стол, и я, вслепую протянув руку, поймала чашку, упавшую с подноса.

— Забудьте о чае, — сказал Эндрю, взяв у меня из рук чашку и бросив ее в корзину для бумаг. — Все эти годы я готовил для вас чай, Хариэт, вместо того чтобы делать то, чего я действительно хотел.

Мы занимались любовью на диване перед холодным камином и при этом чувствовали себя так легко и непринужденно, что я даже не задумалась о том, снял ли он носки.

— Я люблю вас, Хариэт, — прошептал Эндрю.

— Я тоже люблю вас, — ответила я. И это чувство было подлинным и не имело ничего общего ни с Мефисто и его штучками, ни с моим смехотворным браком с Харли. Наконец-то я была счастлива. Меня оценили за мои подлинные достоинства. Оценил человек, знающий, что скрыто под моей оболочкой, человек, которого я любила.

Потом я позволила ему заварить свежий чай.

— Вы выйдете за меня замуж? — спросил Эндрю, передавая мне чашку с блюдцем.

— Нет, — твердо ответила я.

— Но…