Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

Кому из женщин принадлежали оторванные и обугленные конечности, с первого взгляда было определить тяжеловато. Это могли сделать только непосредственно специалисты, да и то со временем, а не сразу. А пока они сюда не приехали, крупный, падающий огромным хлопьями снег настойчиво пытался спрятать под своим белым покрывалом следы этой страшной трагедии.

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Воскресное утро в корне отличалось от субботнего. Назойливый снегопад давно прошел, оставив после себя лишь массу огромных сугробов, ярко освещаемых медленно поднимающимся над городом солнцем, лучи которого небрежно падали через окно на поверхность стоящего посреди кабинета грубого стола.

Мы с Виктором молча сидели друг напротив друга с полузакрытыми глазами и периодически зевающими ртами. Даже нашим молодым здоровым организмам достаточно тяжело было выдержать столь напряженную и опять таки бессонную ночь.

— Ну что? — наконец-то нарушил молчание Харченко. — Очень устал?

— А ты как думаешь? Почти двадцать четыре часа повальных допросов, — недовольно проворчал я. — Кто от такого не устанет?

— Ничего, иногда бывает и похуже.

— Куда уж еще хуже? — Я в который раз неприлично зевнул и расслаблено откинулся а спинку стула. — Одно радует, — Юркина душа на том свете наверняка успокоилась. Сам себе не верю. Неужели все-таки мне все это удалось?

— Причем совершенно случайно и со страху, — иронично добавил Виктор.

— Что со страху — вполне может быть, а вот насчет случайности я с тобой как-то не согласен. В этом мире случайно ничего не происходит. Кому-то было так угодно, чтобы виновных наказали, причем самым строгим образом.

— Кому еще, как не тебе самому? — усмехнулся Харченко. — Всевышнему, что ли? Да, по правде сказать, такой исход и для нас является наилучшим… в особенности для рвача Порошкова.

— Потому то вы и не вмешивались до последнего? — укоризненно заявил я. — Хотя и слышали отлично, что Алла Шевчук была «заряжена» взрывчаткой.

— Ну, посуди сам: чем мы могли тебе помочь? — виновато пожал плечами Виктор. — Разве что снайпера использовать для ее устранения. Но кто его знает, лучше бы от этого было или хуже.

— И то верно, — неохотно согласился я, — так у меня был хоть какой-то шанс держать ситуацию под контролем. А если бы выстрелил снайпер, то я бы точно растерялся в ситуации и запоздал с прыжком.

— Это уж однозначно. — Харченко вяло поднялся со стула, развернул плечи и прошелся по кабинету. — Ты видел, как после всего произошедшего Порошков резко поменял свое отношение к тебе? Я от него, признаться, ничего подобного не ожидал.

— Да, на похвалы мужик не поскупился, — удовлетворенно произнес я, — хотя, в принципе, и не за что было. Я просто выполнял свой долг перед погибшим другом. В другом случае меня никто бы не заставил идти на такой риск.

— Кто его знает, что было бы в другом случае? — покачал головой Виктор. — Зато уж в данном случае ты продержался на высоте. Ты поистине — настоящий полиглот, и не только в языках и в женщинах, но и в умении находить выход из экстремальной ситуации. Бедный тот человек, который попытается тебя обмануть, в конечном результате, он обманет только сам себя.

— Что теперь будет с Батуриным? — поинтересовался я.

— Что-что? Конечно же, снимут с него все обвинения. Порошков пообещал, что прокуратура это сделает еще вчера… Только вот нужна ли ему такая свобода? Расклад карт для него получился не очень счастливый.

— Ничего, он мужик сильный, думаю, выдержит.

— Будем надеяться, — облегченно вздохнул Виктор. — Впрочем, меня это как-то меньше всего интересует. Скажи лучше, что ты намерен делать?

В ответ я лишь молча пожал плечами.

— Есть предложение. Давай приходи работать к нам, в уголовный розыск. Такие парни нам позарез нужны. Нужную протекцию я тебе по возможности обеспечу.

— Нет уж, спасибо, — искренне засмеялся я. — Куда угодно, только не в милицию. Меня от этих казенных стен прямо наизнанку выворачивает. Да и вообще, я ведь — трутень по своей натуре, а у вас надо до одури работать, да еще и за такую мизерную зарплату. Дай Бог, чтобы мне больше с вашим братом сталкиваться не пришлось… В смысле, по работе. А в кабаке за рюмкой водки — всегда пожалуйста.

— Может, ты и прав. — Харченко сощурил глаза и закивал головой. — Лучше уж жить спокойнее и не иметь никаких лишних проблем. Ведь в частности, что касается меня, какой я имею толк от проделанной работы? Да абсолютно никакого. Остался на той самой должности с тем же самым окладом, даже благодарности не получил. А Порошкову достались все лавры победителя. Может, скоро даже звание подполковника замачивать будем.

— А ты не завидуй, — подбодрил его я. — Когда-то в чем-то и ему не повезет. Такой человек не может не нарваться на неприятность. Хотя, конечно, зла я ему не желаю… Ты меня домой не подкинешь?

— Извини, не могу, — виновато ответил Виктор, — мне еще километровый отчет писать. Так что придется и второй выходной проводить на работе. Когда-нибудь жена меня бросит. Да и машина что-то стала барахлить, — никак, в ближайшее время на металлолом просится.

— Вполне возможно, — усмехнулся я, поднимаясь со стула. — Ладно, прокачусь на метро. Благо, этот вид транспорта никогда не подводит.

Харченко провел меня до двери и протянул на прощание руку.

— Будешь в наших краях — заходи.

— Нет, уж лучше вы к нам, — ответил я стандартной фразой из кинофильма. — Кстати, скажи, мне все-таки интересно узнать, какую именно взрывчатку использовал Вадик Шевчук в своих самодельных минах?

— Неужели тебе не все равно? — ответил Виктор.

По выражению его лица я понял, что он просто не хочет отвечать…

По коридору я спешил пройти как можно быстрее. Мелькающие перед глазами милицейские формы приелись за последние дни до тошноты. Я не хотел больше их видеть никогда в жизни. Единственным желанием было добраться до своего родного дивана, упасть на него бревном и мгновенно заснуть…

Куривший сигарету Жора Половник в новых затемненных очках и своей щегольской желтой дубленке ждал меня на крыльце здания управления.

— Ну, наконец-то. — Увидев мою личность целой и невредимой, он отбросил окурок в снег и бросился навстречу чуть ли ни с раскрытыми объятиями. — Поздравляю, дружище, поздравляю. Честно признаться, не ожидал от тебя… Думаю, наша газета имеет эксклюзивное право на интервью?

— Да пошел ты вместе со своей газетой! — брезгливо фыркнул я, проходя мимо слегка оторопевшего товарища.

— Андрей, постой, как же так? — Половник сбежал с крыльца вслед за мной и на секунду преградил мне путь. — Я уже все подготовил, сейчас и съемочная группа подъедет с телестудии…

— Заплатишь за ложный вызов. — Я даже не повернул в его сторону головы и спешно зашагал по очищенному от снега тротуару.

Жора понял все без лишних объяснений. Что поделать? Как обращаются с тобой, так и требуется отвечать…

Вопреки наседавшему на мозг и тело желанию принять теплую ванну и лечь спать, ноги понесли меня совсем не в том направлении, в котором находилось мое скромное жилище. От самой станции метро «Контрактовая площадь» я не шел, — бежал, как настоящий сумасшедший, и откуда в организме брались силы, — было неизвестно. Какое-то непонятное чувство подсказывало мне, что исчезновение Павла Ишаченко из своего дома за сутки до смерти его жены не было случайным совпадением. Если даже никто из сотрудников милиции не знал, куда именно делся этот человек, то что же такое творилось, в конце концов, в нашем городе? Пусть он — безумный алкоголик, который в любой момент может свести счеты с жизнью, но даже в таком случае где-то должен же всплыть его труп. Не мог же человек исчезнуть бесследно, если только он не забрался по собственной инициативе глубоко под днепровский лед…

Я бежал без остановок до самого дома Павла Константиновича. Лишь только увидев знакомую, занесенную снегом калитку, слегка замедлил шаг и постарался восстановить дыхание.

Собаки во дворе на этот раз почему-то не было. Видимо соседи, слыша постоянный голодный лай, сжалились над бедным животным и спустили его с цепи, хотя каким образом им это удалось сделать, оставалось непонятным. Теперь дворняга наверняка где-то далеко отсюда лазила по помойкам и искала себе нового хозяина.

Дом Ишаченко был опечатан, — это я увидел еще с самой улицы, даже не заходя во двор. Из данного обстоятельства следовало, что хозяин здесь за последние сутки так и не появлялся, а значит, и мне тут было ловить абсолютно нечего. Зачем только я так усердно сюда стремился? Сам удивлялся странности своего нелепого поступка.

Я снял с головы фуражку и вытер выступивший на лбу пот. По всей видимости, после событий последних дней меня все-таки стала одолевать своеобразная форма мании преследования, и лучше всего мне было бы на следующей неделе обратиться за медицинской помощью к психиатру…