Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. - Полина Жеребцова

Мать Звездочки с воплем: “Дочка, ты здесь?” – влетела в квартиру и через пару минут вытащила за шкирку упирающуюся дочку.

– Что ты с ней сделал?! – кричала она Вобле. – Ты никогда ее больше не увидишь!

Не знаю, что он ответил и ответил ли вообще, но дядьки Звездочки тут же кинулись его избивать. Завязалась страшнейшая потасовка. Раздавались вой, визжание, удары и крики. Чувырла храбро бросалась на толпу и кричала:

– Отпустите его! Это мой сын! Звездочку сюда никто не звал – она сама пришла. Самаааа!

В конце концов Кошачий Племянник и папа-чеченец отбили у толпы Воблу и утащили на свой этаж со словами:

– Мы сами разберемся!

Вот новогодний сюрприз! В суматохе пробило двенадцать часов ночи.

Полина-Будур

02.01.

Человек рождается, живет, умирает. Он должен чему-то научиться. Он постигает законы этого мира. Уходит – оставив память.

Сегодня я встретила старушку, которая жила рядом с нами, на остановке “Нефтянка”. Во время бомбежки мы с мамой однажды спасались у нее. Старушка русская, кругленькая и очень симпатичная. Ее огрубевшие руки хранят память о трудной жизни, ее лицо исчертили морщинки, словно реки на карте земли: у глаз они лучисты. Старушка рассказала, что произошло с ней недавно:

– Поехала я на рынок за картошкой. Надела длинное платье, большой платок. Молчу, если кто заговорит. “Да” и “нет” – киваю. Мне стыдно, если за русскую посчитают. Трясет чеченский народ от обиды за бомбежки, за смерть родных. Сколько детей погибло! Сколько стало калеками! Я в Грозном родилась, всю жизнь прожила. Пусть думают, что я – армянка или татарка. Не так больно людям будет рядом со мной. Сразу, как я вошла в автобус, молодой чеченец уступил мне место. Мы проехали одну остановку и – взрыв! Налетел автобус на фугас. Загорелся. Люди кричат. Повыскакивали. Все живы. Несколько раненых. А тот парень, что уступил мне место, мертвый. Убило осколком. Такой молодой, на вид ему лет шестнадцать. Почему он?

Старушка заплакала. Я, совершенно не зная, что сказать в ответ, просто ее обняла. Она добавила:

– Лучше бы он мне место не уступал. Пожила я уже на этом свете! – И ушла.

03.01.

Снился сон. Палили кремневые гладкоствольные ружья, бежали суматошные люди. Хлопали гаубицы, звенела сталь. Великая армия еще не переправилась через Стикс, чтобы наводить ужас на полях земных сражений. Я и Наполеон сидели на возвышении, достаточным для того, чтобы наблюдать. Но участие в схватке не принимали.

– Зачем ты воюешь? – спросила я. – Война – это ад. Посмотри, эти души мертвы, эти тела станут землей.

Наполеон усмехнулся:

– Даже в аду есть маленькое, но счастье!

Ходили с мамой за водой в соседний двор. Там стоит ржавая колонка, и можно, приложив некоторые усилия, накачать воды. Вода мутная, но стирать ей можно. Отопления никакого: духовка в газовой печке не работает, а двумя конфорками не обогреешься. Дома идет пар изо рта. В детстве мы радовались, выпуская из себя “облачко”. Теперь не до смеха. Воду греем в ведре и согреваем руки, пока стираем вещи в тазу. Очень болят плечи и спина. Мы в квартире не снимаем уличные куртки и теплые штаны. Одежда сырая, мокрая от постоянного холода.

У колонки с водой была толпа. Все женщины и дети пришли с ведрами, бидонами. Соседку Зайчика, с которой дружим, мы тоже встретили там. Мама говорила с Зайчиком по-русски, та отвечала. Внезапно незнакомая женщина обратилась на чеченском языке к Зайчику. Зайчик словно перестала слышать мою маму. Она моментально стала слышать только родной язык. Таково восприятие мира.

Еще пока мы стояли в очереди, я услышала, как молоденькие матери-чеченки с малышами на руках, показывая на боевые машины, которые проносились мимо по трассе, говорили:

– Это русские люди. Гъаски. Их надо убивать! Убивать! Всех!

Дети забавно лепетали в ответ: “гу-гу-агу”. Каким вырастет новое поколение, которому сейчас год-два от роду? Зачем власти стравили народы?

Мы проживаем в районе, где в 2001 году молодых чеченцев забрали из мирных домов российские военные, а потом их изуродованные тела нашли рядом с гаражами. Обезумевшие от горя женщины-дворники, обнаружившие страшную находку, перекрыли трассу. Не давали проехать машинам – требовали журналистов.

– Когда прекратят убивать наших детей?! – кричали они. – Они умирают потому, что чеченцы. Потому, что их выгодно убивать! За это платят деньги!

Я тогда проходила мимо с остановки “Электроприбор” (ездила в такую даль за детским пособием на себя). Все видела лично. Это ужасно: такая вражда, такая ненависть с двух сторон! Люди обезумели.

Не помню, сообщала или нет, но мы купили крошечный черно-белый телевизор. Я перед новым годом торговала книгами. И мое детское пособие, которое украли и не выплачивали, нахально убрав меня из списков, после жалобы в администрацию отдали за три месяца сразу (!). А за полгода все-таки украли. Изображение плохое, но телевизор можно слушать, как радио. Заработала “накидушка” от Анкел Бенса.

Вчера я долго медитировала. Потом, как в детстве, стала мысленно звать:

– Где ты? Отзовись!

При этом следует четко представить себе того, кого хочешь увидеть. Это похоже на игру воображения. Я не знала, где находится данный человек: в селе или городе. Просто позвала: “Умар!”, и обнаружила его, проникнув сквозь видимые барьеры этого мира. Комната-полуподвал с множеством книг, карт и рисунков. На столе стоял глобус, а на обычной обувной коробке в углу лежал человеческий череп. Осмотревшись, я увидела Дракошу и совершенно неизвестного мне пожилого господина в черном. Пожилой господин что-то рассказывал собеседнику.

Поняв, что мое видение носит вымышленный характер, я обозлилась и прекратила медитировать.

05.01.

Мы путешествовали на Северный базар. Дракоша появился внезапно. Я не люблю проигрывать. Поэтому сознаться в промахе мне нелегко. Дракоша радостно смеялся, да еще возомнил, что можно меня постоянно дразнить. Я решила, расскажу Дракоше свои видения, он поймет, что я неинтересный собеседник и утопает восвояси. Но когда я стала вещать про картинки, пришедшие из медитации, у Дракоши перехватило дыхание. Думала, его удар хватит!

– Как?! Как это?! – только и смог сказать он.

Отдышавшись, Дракоша сообщил:

– Я занимаюсь парапсихологией, магией и гипнозом. То, что ты видела в подвале, это мой инвентарь. А у тебя божья искра!

– Я магией не занимаюсь. Это грех. Что будем делать?

– Дружить!

Последняя фраза показалась мне такой забавной, что здорово насмешила. Чуть позже подошел господин в черном. Тоже чеченец. Худощавого телосложения. Господин в черном протянул мне руку, но я не пожала ее. По местному этикету не положено. Вместо этого я вежливо поздоровалась на чеченском языке, как со старшим по возрасту.

Откуда они?!

Поеду завтра в институт. Учиться мне нравится!

Р. S. Я перечитала Евангелие от Матфея и Коран в переводе Крачковского. Надо бы и Тору перечитать.

Полина-Нейши

06.01.

Слушала песню, которую Тимур Муцураев посвятил Хаве Бараевой. На рынках торговцы рассказывали о юной чеченке: она села в машину со взрывчаткой, приехала на российский военный пост и взорвалась вместе с машиной. Таким образом она отомстила за убитых родных. Вероятно, нужно быть очень храброй, чтобы так поступить. Тимура Муцураева я не понимаю: почему он посвятил песню Хаве? Люди на рынках говорят: она была не одна. Когда она уже села в машину, то в последний момент туда заскочила ее подружка лет пятнадцати и сказала:

– Я поеду с тобой!

Они погибли вместе. На базаре люди плачут, до сих пор их вспоминают. Говорят, если такое началось, война никогда не закончится!

Мир, в котором мы живем, страшен. Мирная жизнь – совершенная иллюзия. На планете Земля за всю историю человечества мир был около ста лет! Все остальное время в разных уголках планеты война.

07.01.

Переписывала контрольную работу по психологии.

Холодно, руки мерзнут. Дома хожу в перчатках. Кошки бегают голодные по квартире. Не хотят есть очистки от картошки. Глупое усатое дурачье!

Мой дед рассказывал, как в молодости попал в переделку: с отряда все погибли, остался он да еще один парнишка, а кругом фашисты. Вторая мировая. Дед Анатолий, тогда еще совсем молодой парень, был ранен. Две недели они выбирались к своим. Две недели ели кору с деревьев и жевали солдатские ремни. Но не бросили оружие в тылу врага! За это потом их представили к наградам.

– Если б я был придирчив к еде, никогда бы не выжил, – часто говорил дед.

Жаль, наши кошки не понимают его историй. А я понимаю: он много болел – гастрит, язва. Но остался жив и прожил честную и славную жизнь в 72 года! Это не с каждым бывает. В моем городе многие не доживают до двадцати.