История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

СССР помогал и Мао, и Чан Кайши. Летом 1937 г. Москва заключила с правительством Гоминьдана договор о ненападении, содержавший секретные обязательства о том, что СССР не будет заключать договора о ненападении с Японией до урегулирования японо-китайских отношений, а Китай, в свою очередь, воздержится от присоединения к Антикоминтерновскому пакту. Секретность вызывалась стремлением Кремля избежать лобового столкновения с Японией; по той же причине СССР не пошел на заключение полномасштабного союза с Китаем, хотя оказывал ему большую военную и финансовую помощь. С ноября 1937 по конец 1941 г. в Китай было отправлено 1,3 тыс. самолетов, 1,6 тыс. орудий, 14 тыс. пулеметов и прочее снаряжение, а также более 5 тыс. советников. Сталин пытался силами китайцев нейтрализовать Японию на Дальнем Востоке и, одновременно, постепенно «коммунизировать» сам Китай. Чтобы смягчить отношения с Японией, Сталин в 1935 г. продал Маньчжоу-го по сходной цене русскую долю в Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД).

Готовясь к военному конфликту с Японией, Сталин приказал ликвидировать автономные образования корейцев и китайцев на советском Дальнем Востоке. В 1937–1938 гг. десятки тысяч живших в Приморском и Хабаровском краях китайцев и корейцев были насильственно переселены в Казахстан и Киргизию из опасения, что они могут, в случае приграничной войны, изменить и поддержать Японию. Большевики не верили в преданность их режиму граждан СССР и, чтобы обезопасить свою власть, не смягчали репрессии, но поступали все более бесчеловечно, отправляя в ссылку целые народы, не разделяя их на правого и виноватого.

В свою очередь Япония вынашивала планы создания на русском Дальнем Востоке марионеточного Белого государства, наподобие Маньчжоу-го. На это японцев толкали и советники из пребывавшего в Харбине русского «правительства в изгнании», состоявшего из видных деятелей эмиграции (бывший министр финансов правительства Колчака И.А. Михайлов, Грассе, Дубинин, Я.Я. Смирнов и др.). Они убеждали японцев, что «население России исстрадалось под властью коммунистов, и оно с радостью встретит любого освободителя, а Красная армия сражаться не будет».

Но постоянное унижение достоинства привело к тому, что большая часть эмигрантов готова была поменять японскую власть на любую другую, и среди них резко усилились симпатии к коммунистам. Чтобы обезопасить себя от возможных выступлений со стороны русских, японцы пронизали их шпионской сетью. После перехода на японскую сторону генерала НКВД Люшкова, раскрывшего осведомительную сеть среди эмигрантов, оказалось, что немало русских в Маньчжурии действительно пошли на сотрудничество с советскими спецслужбами. Японцы схватили несколько десятков советских агентов, самыми влиятельными из которых были бывшие генералы китайской армии В.С. Семенов и Клерже. В 1937–1938 гг. японцы организовали несколько крупных дел над эмигрантами по обвинению в связях с советской разведкой. Самым крупным было Мулинское дело, более 100 участников которого обвинялись в подготовке взрыва мулинских шахт.

В 1930-е гг. коммунистический режим в СССР старался как можно теснее привязать к себе Монголию и исключить какую-либо возможность ее переориентации на Японию. В 1931 г. в Монголии по большевицким образцам началась всеобщая коллективизация. Это вызвало весной 1932 г. обширное восстание монголов, подавленное РККА и спецчастями армии Монголии с применением танков и авиации. Монгольское направление большевицкой политики определялось специальной дальневосточной комиссией политбюро ЦК ВКП(б). Но контроль Москвы над политикой Улан-Батора до середины 1930-х гг. еще не был всецелым. В 1937–1939 гг. советские советники непосредственно стали принимать участие в проведении жестоких политических репрессий в МНР подобных тем, что в это время развертывались в СССР. В этот же период было окончательно разгромлено буддистское сообщество Монголии, а тысячи лам истреблены. При странных обстоятельствах на территории СССР по дороге в Москву в один день умерли два высших руководителя Монголии – председатель совета министров Гендун и министр обороны Демид.

Подобно СССР, Япония также стремилась распространить свое влияние на весь Дальневосточный регион. Желая осуществить проект создания марионеточного Белого государства на Дальнем Востоке, продемонстрировать свою мощь и вынудить СССР отказаться от контроля над Монголией и поддержки Китая, Япония, несмотря на войну с Китаем, начала военные действия против СССР. 28 июля 1938 г. японские войска перешли советскую границу в районе озера Хасан (севернее Владивостока) и отошли только после упорных боев. В мае 1939 г. была предпринята еще более масштабная «разведка боем» на западном берегу реки Халхин-Гол (Монголия) на границе между Маньчжоу-го и Монголией. Мелкие стычки завершились в августе серьезной битвой. Красная армия, сосредоточив более 80 тыс. войск и 880 единиц бронетехники, наголову разбила японцев. Составивший план операции командарм II ранга Г.В. Штерн сначала получил звание Героя Советского Союза, а потом был НКВД «на всякий случай» расстрелян. Лавры за битву достались командовавшему войсками Г.К. Жукову. Поражение японских войск у озера Хасан в 1938 г., как и их неудачи во всех пограничных конфликтах, вызвали радость большинства эмигрантов, которые надеялись на приход советских войск и избавление «от японского ига». Об ужасах, творившихся в это время на родине, они не знали и знать не хотели.

Другими районами концентрации русской эмиграции были китайский Туркестан (Синьцзян) с городами Кульджа, Урумчи, Чугучак и др. Как и в Маньчжурии, здесь еще до революции проживало русское население общей численностью не менее 20 тыс. человек, к которым добавились в 1920 г. отошедшие части войск атаманов Анненкова и Дутова и гражданские беженцы. В 1929 г. здесь началось восстание мусульман против власти Китая и русские части генерала Паппенгута, созданные китайцами, сыграли большую роль в подавлении к 1935 г. этого движения и сохранении территориальной целостности Китая.

Русская эмиграция имела огромное влияние на китайскую жизнь 1920–1945 гг. и именно те районы, где жили эмигранты из России, активно развивались в экономическом и торговом отношении.

Литература:

В.Г. Дацышен. История российской духовной миссии в Китае. Гонконг, 2010.

Н. Райан. Россия – Харбин – Австралия. М., 2005

С.С. Балмасов. Белоэмигранты на военной службе в Китае. М., 2007.

3.2.30. Подготовка к «последней войне». Гонка вооружений

Коллективизацию, унесшую миллионы жизней, необходимо рассматривать в контексте сталинской борьбы за советизацию Европы. Главная причина коллективизации заключалась в невозможном сосуществовании номенклатуры ВКП(б) и свободного крестьянина-производителя. Но вторая причина коллективизации заключалась в стремлении Сталина использовать захваченные партией крестьянские материальные и трудовые ресурсы для развертывания невиданного в мировых масштабах военного производства ввиду будущего «экспорта революции».

В годы первой пятилетки резко вырос военный бюджет. В 1928–1929 гг. военные расходы СССР составляли 93 млн фунтов стерлингов, а в 1932-м – уже около 140 млн. Если Гитлер с большой осторожностью начал подготовку к ограниченной войне в Европе только в 1935 г., то для Сталина подготовка началась с принятием в апреле 1929 г. XVI партийной конференцией первого пятилетнего плана. Совершенно невиданными темпами росло танкостроение. Если по состоянию на 1 января 1932 г. в РККА насчитывались 1446 танков и 213 бронеавтомобилей, то на 1 января 1934 г. – 7574 танка и 326 бронеавтомобилей – больше, чем в армиях Великобритании, Германии и Франции вместе взятых.

Накануне 1934 г. Реввоенсовет СССР издал приказ, в котором, в частности, утверждалось: «Наша Красная армия реально, фактически стала первой армией в мире». Еще в 1931 г., задолго до прихода Гитлера к власти, цели строительства и содержания такой огромной и обременительной для страны армии, недвусмысленно формулировались в документах II (мобилизационно-организационного) Управления Штаба РККА так: «Наша партия <…> будет все более активно выполнять свою роль международного двигателя пролетарской революции, толкающего пролетариев всех стран к захвату власти».

В 1935 г. в составе Вермахта мирного времени только планировалось развернуть 36 дивизий, а РККА мирного времени по официальному заявлению заместителя наркома обороны СССР М.Н. Тухачевского насчитывала 87 стрелковых и 32 кавалерийские дивизии. Если численность личного состава Вермахта в 1935 г. Гитлер лишь планировал довести до 550 тыс. человек, то численность личного состава РККА уже составляла 960 тыс. В 1937 г. даже отмобилизованные силы соседней Польши и Германии выглядели несоизмеримо слабее, чем силы Красной армии. В 1937 г. в случае войны Германия могла выставить 61 пехотную дивизию и около 2 тыс. танков и бронемашин. Польша могла выставить не больше 36 дивизий и около 340 танков и бронемашин. СССР, в случае войны в 1937 г., мог выставить на Западе более 140 дивизий и 10 тыс. танков.