Креахоновая крепость. Водовороты времени - Герман Рыльский

замолчал, а потом раздосадованно произнёс:

– В моё время техника была куда надёжней…

– За сегодняшнюю ночь ты умудрилась ударить уже двух учителей, – произнёс Гермес. – Не опасаешься за свой аттестат?

Яналия только отмахнулась.

Лифт доставил их на четвёртый ярус. Теперь им предстояло пересечь главный холл, забитый враждебно настроенными роботами, несколько коридоров, и спуститься на третий ярус по служебной лестнице. Оставалось надеяться, что во время этой прогулки Архимеда снова не закоротит.

Яналия уже свыклась с тем фактом, что мир в одночасье перевернулся вверх дном. «Ничего особенного, – размышляла она, шагая по холлу и на всякий случай стараясь не встречаться взглядом с роботами. – Просто я, Гермес и Гай идём по кораблю с поднятыми руками, под прицелом авангардной скульптуры, украденной в кабинете искусства. Подумаешь, обычное дело!»

Роботы, патрулировавшие коридоры, смотрели на пленников без всякого интереса; никто из них не заподозрил в Архимеде ренегата. Процессия благополучно миновала холл, нырнула в пустой технический коридор и вскоре остановилась около лестницы, ведущей вниз, во владения эволо.

– Спасибо вам, – сказал Гермес, обращаясь к Архимеду. – Дальше мы сами.

– Постарайтесь уладить это дело, – произнёс АР-12, – пока мои собратья чего-нибудь не натворили.

– Мы постараемся, – заверил его Гермес.

– Если не трудно, верните скульптуру на место, – добавила Яналия. – А то Фанделина расстроится!

Глава 28

Гнев Гуула, или бардак в бойлерной

Гермес распахнул дверь с надписью «Посторонним вход воспрещён» и первым шагнул на лестницу. Оставив позади два коротких пролёта, друзья оказались на третьем ярусе. Этажом ниже находились аквариумы и зверинец, а выше – зрительный зал и всё закулисье. Здесь было жарко, как в стальной духовке, воздух казался раскалённым. Для эволо, способных нырять в лаву, такая температура была в самый раз.

Яналия бывала здесь лишь однажды и, разумеется, в нарушение всех правил. Давным-давно они с Гермесом захотели поближе посмотреть на искусственный вулкан и прокрались вниз. Какой-то сердитый эволо поймал их прежде, чем они успели как следует оглядеться, и сдал Моррисону. А уже потом, пару лет спустя, произошли события, после которых Яналия стала избегать раскалённых предметов, а заодно и таких мест, как бойлерная.

– Почему так жарко? – спросил Гай.

– Потому что лавомашина работает, – ответил Гермес.

В отличие от Гая, Яналия знала, что установленная под манежем лавомашина работала круглые сутки, независимо от того, шли представления или нет. Выключать её было нельзя – кипящая силикатная масса моментально застывала, превращаясь в камень.

– А где сейчас эволо? – снова спросил Гай, понижая голос. Он, как и многие циркачи его возраста, робел при виде каменных ящеров. Кстати, совершенно напрасно, ибо это были одновременно самые могучие и самые кроткие существа в Галактике.

– Я видел их в зале, – ответил Яго. – Сидят вместе с другими заложниками.

Друзья двинулись вперёд. Их целью являлась бойлерная, расположенная прямо под ареной. Яналия с любопытством оглядывалась, но большинство дверей, мимо которых они проходили, были закрыты. Её с детства завораживали эволо, похожие на ожившие скальные глыбы и способные купаться в раскалённой лаве.

Каменные ящеры могли бы в два счёта одолеть Расула и его армию, однако рассчитывать на это не приходилось. Любое насилие было им глубоко отвратительно. О причинах этого рассказывал на одной из лекций учитель Га:

– Первобытные инстинкты никуда не делись, они есть в каждом живом существе, – говорил он нараспев, тоскливо вздыхая. – Мы подавляем их, потому что так требуют законы социума. Это правило касается всех, кроме эволо.

Звериная сущность, о которой говорил учитель Га, была надёжно заперта, похоронена в глубинах психики эволо. Каменные ящеры были продуктом генной инженерии, существами, созданными специально, чтобы жить и работать среди вулканов Элдстад. Учёные древности поставили им непреодолимый психологический блок, запрет на проявление агрессии. Как солдаты эволо были совершенно бесполезны, зато из них получились отличные танцоры.

Коридор привёл друзей к автоматической двери с надписью «Бойлерная». Створки бесшумно распахнулись, и в лицо Яналии пахнуло жаром. Гермес остановился на пороге, огляделся и шагнул внутрь; Яналия и Гай вошли следом. Они очутились в полутёмном помещении того же размера, что и манеж. В центре возвышался искусственный вулкан, установленный на платформе-подъёмнике. Вокруг громоздилось оборудование – насосы, резервуары и массивный котёл. Всё это соединялось при помощи стальных труб и гофрированных шлангов разной толщины. Яналия именно так представляла себе обстановку в святая святых эволо, но кое-что стало для неё полной неожиданностью.

Посреди бойлерной располагался открытый бассейн, в котором кипела раскалённая лава. Благодаря работе насосов чёрно-оранжевая тягучая масса находилась в постоянном движении, окрашивая потолок тревожными всполохами. Посреди бассейна находилось возвышение, а на нём – грубо вытесанный каменный идол. У него были глубокие, тёмные глазницы, зубастая пасть и длинный, свешивающийся на грудь язык. Яналия готова была побиться об заклад, что это произведение первобытного искусства эволо привезли с Элдстад. У подножия идола лежали подношения – хлебные лепёшки, печенье, конфеты и – как ни странно – комплексный обед из ресторана «24 часа» вместе с одноразовыми приборами.

– Это, наверно, Гуул, – сказал Гермес. – Не знал, что он любит фаст-фуд!

Яналия натянуто усмехнулась. Спору нет, это было любопытно, однако рядом с лавомашиной она чувствовала себя неуютно. Насосы натужно шипели, в трубах громко булькало, от бассейна шёл нестерпимый жар. У Яналии возникло неприятное ощущение, что сейчас какой-нибудь вентиль прорвёт, или котёл не выдержит высокого давления и взорвётся. Девушка невольно вздрогнула, услышав радостный вопль Гая:

– Ух ты! Смотрите, мы тут не одни!

Внимание Яналии было целиком приковано к святилищу Гуула и лавомашине, поэтому она не сразу заметила расположенные чуть поодаль вольеры с птеросами. Неподвижно сидя на жёрдочках и сложив за спиной кожистые крылья, они внимательно следили за незваными гостями.

– Птеросы! – воскликнул Гай. – Обожаю птеросов, я бы хотел их дрессировать!

Потеряв интерес к лавомашине, он поспешил к вольерам.

– Смотри, чтобы они тебе голову не откусили, – напутствовала его Яналия. В отличие от Молестуса, она с недоверием относилась ко всяким зубастым хищным тварям, тем более к огнедышащим.

Гермес без особого интереса покосился на птеросов и направился в противоположную сторону, к зоне, отделённой от остального зала невысокой прозрачной перегородкой. За ней на металлических столах располагались компьютеры, мониторы и сенсорные панели. Яналия решила, что отсюда эволо управляли лавомашиной и вулканом. Гермес посадил Яго на клавиатуру и произнёс:

– Надо разобраться, как это включается.

– Надо – значит, разберёмся, – сказал Яго и принялся нажимать кнопки.

Внезапно на всех мониторах появилось изображение трибун.

– Смотрите, это же наши! – воскликнула Яналия, тыча в экран пальцем.

Установленные наверху камеры показывали зрительный