Секретарь старшего принца 4 (СИ) - Свадьбина Любовь

Нельзя останавливаться.

– Стойте! – закричала Валерия со стороны обрыва. – Арен, стой!

Я била Арендара по морде, рассекая его нос в мясо. Со всей ненавистью, яростью. Я ненавидела его, и я должна была его бить. И море снова поднялось, забушевало, кипело. Арендар рванул вперёд, навис надо мной. С морды стекала по оскаленным зубам и капала кровь. В его глазах было безумие и обещание смерти.

– Арен, стой! Стой!

На крик Валерии он обернулся. И она – сумасшедшая девчонка! – подскочила к нему.

Он её не тронул.

– Прекрати, остановись! – Она обхватила его окровавленную лапу. – Пожалуйста, пожалуйста, хватит! Стань человеком, давай же! Арен!

Он дёрнулся и наклонился. Короткими рывками стал уменьшаться в человеческую форму. Рухнул на колени, и Валерия рядом с ним, обняла его, пачкаясь в крови:

– Арен…

Меня затрясло. Сил не было, всё заволакивало туманом, ноги норовили подогнуться, а глаза закрыться.

Нет!

– Зови Линарэна, – прорычала я. – Арендар, зови, ты же знаешь, Элоранарр не оправился от отравы Бездны. Давай же.

Выстукивая зубами дробь, Арендар завалился на Валерию.

Он что, в обморок мне вздумал падать?

– Арендар! – я пошла на него, и лезвия уруми тряслись в такт моей дрожи, звенели.

Придушу тварь, убью!

Кажется, я хлестнула его магией, и Арендар дёрнулся. Всё поплыло.

– Лера, – забормотал он. – Лера!

Всё темнело, но я должна, должна помочь Элору, а не ждать, когда явится император.

– Зови Линарэна! – Я почти не видела, только их смутные, сливающиеся силуэты. – Ты что, не понимаешь, не чувствуешь, что Элоранарр умирает?!

Мир стал опрокидываться, безвольная рука вдруг взорвалась болью. Отшатнувшись, я не удержалась и упала на колени. Рука горела, плавилась. Стиснув зубы, я зажала предплечье. Хотела держаться, но сил не осталось, я согнулась пополам. Горела вся половина тела, разум, всё. И мир качался.

– Арен, – позвала Валерия неуверенно, а потом как приказала: – Зови немедленно!

На несколько мгновений всё будто стало чуть светлее. Пламя телепортации? Помощь? Я так и сидела, не в силах поднять головы. Сердце горело. Внутренности выкручивало, вырывало из их законных мест. Меня всю разрывало на части.

Элор-Элор-Элор…

Он умирал.

Меня окутал алый дым, отступил. Мир кружился. Сердце почти не билось, вокруг были смазанные тени. И страх. И эта разрывающая изнутри боль. И сжигающая руку боль.

Громыхнуло так яростно, что пробило гул в моих ушах. Загрохотали молнии, обжигая радужку даже сквозь веки.

Мне удалось сосредоточиться, чуть разогнать опускающийся на меня туман бессилия и отчаяния.

Элор лежал так невыносимо далеко, и я не видела, колышется ли его грудная клетка. Огромный поверженный дракон. Надо подползти к нему, прижаться к боку и надеяться на лучшее.

К нему направлялась смутно-знакомая фигура.

Линарэн. Он коснулся морды Элора, и тот уменьшился, скукожился в человека.

Принц Линарэн что-то сказал через плечо.

– Лера… там сильный магический фон, нельзя, – возразил Арендар, и у меня не хватило сил даже пожелать его убить.

– Пятая лаборатория… для пребывания… пустая трата магии… оставь её здесь… заберёшь, – голос Линарэна то появлялся, то исчезал в гуле…

Рядом со мной вспыхнуло золотое пламя, растаяло.

Элор…

Линарэн сидел рядом с ним на корточках. Рассматривал.

Элор…

Я попыталась подняться, но меня повело и практически размазало о песок.

Элор…

Я должна быть рядом.

Рука гнулась неестественно, песок разъезжался под пальцами, я приподнялась, придерживая вывернутую руку. Мне удалось сесть в этом кружащемся мире.

Линарэн поднял Элора на руки.

Кровь.

С Элора капала кровь: с руки, волос, спины.

Их окутало золотое пламя телепортационного заклинания.

И они исчезли.

А внутри меня разверзалась пустота. Безграничная, бескрайняя.

Элор умирал…

Я знала это, чувствовала.

Часть меня снова отрывали. Меня разрывали на куски. Моё сердце, разум, душу. Это было как рассветный кошмар, только наяву, только продолжалось и продолжалось это невыносимое распиливание, раздирание меня на куски.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Крик вырвался из груди будто чужой. Но это кричала я, всё острее осознавала это и кричала, орала, орала до огня в лёгких, но не могла проснуться. Я кричала изо всех сил, но кошмар продолжался. Я заметалась по песку в пятнах крови, но это чувство не исчезало. От меня отпиливали кусок, я зарыдала, умоляя остановиться, но меня продолжали разрывать, снова и снова. Бесконечный зацикленный кошмар, но здесь не было даже Халэнна поддержать, показать, что всё скоро кончится.

Я выла от тянущей пустоты внутри. Задыхалась. Разум метался, пытаясь понять, что я сделала не так, в чём в этот раз была моя ошибка. В том, что дала амулет абсолютного щита? Не сообразила сказать о нём сразу?

В том, что Элор стал частью меня, стал всем.

А теперь он умирал, и я ничего не могла сделать, часть меня оторвали, оторвали. Я задыхалась. Кричала. Звала Элора.

Но не было никого, только море шипело и плевалось волнами.

– Элор! – закричала я во всю силу лёгких.

Мой невероятно сильный, наполненный нотами управления, пропитанный магией зов… остался без ответа. И тогда я просто закричала. Кричала, кричала, пытаясь выплеснуть эту невыносимую одуряющую боль, это чувство расколотости, неполноценности, ощущение, что часть меня умирает, умирает, умирает навсегда. Я кричала, пока не охрипла. И когда охрипла, продолжила кричать. Кричала, пока не выдохлась окончательно.

И когда обессиленная, сорвав голос, падала на песок, я, наконец, не чувствовала больше ничего, и после всей боли, после всего ужаса эта бесчувственность была настоящим блаженством.

Глава 51

 «…подольше, чтобы я поел нормально, но нет же, всё быстро закончила. Тебе что, трудно постараться было? Мой дракон, мой дракон, – пискляво передразнил жаждущий, извиваясь на песке и всасывая текущую из моей руки кровь. – А я? Ты обо мне подумала? Кто тебя защищать, дуру, будет, я или…»

– Да знаю я, что дура. Заткнись! – рыкнула я и отвела взгляд от едва заметной, почти истаявшей метки Элора на запястье. Он был очень плох.

Жаждущий так нажрался крови, что на некоторое время отключился, а теперь буйно жаловался, что драка слишком быстро закончилась.

Прорычать удалось легко – голосовые связки стремительно восстанавливались, и это напоминало, что переломанная при падении рука тоже зарастает, а значит, надо вправлять кости.

Тихо рокотало море, смывало с берега кровь.

Несмотря на пульсирующую боль в руке, внутри было пусто и изумительно спокойно. Я опасалась, что страхи, переживания вернутся, но они не возвращались, я напоминала себе пустой дом с ровными гладкими белыми стенами, полом и потолком без единого неровного выступа, без единого пятнышка, без мебели и прочих ненужных вещей. Эмоций практически не было, и я, наконец, могла думать почти свободно.

Тогда-то я и поняла всю безумную глупость своих поступков.

Осознала последствия, среди которых возможное разоблачение – не самое страшное.

Поняла, что в данный момент самое лучшее – скрыться, а там уже всё обдумать и принимать окончательное решение на свежую голову. Но пока у меня не было сил переместиться и улететь, а идти с такой рукой…

Мне следовало быстрее собрать кости, чтобы не срослись неправильно, и пока бежать из империи, возможно – из Эёрана. Принц Арендар и так меня не выносил, а теперь, за исполосованную морду убьёт. Удивительно, что сразу этого не сделал. Может, при Валерии своей не стал, но когда её рядом не будет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жаждущий крови всё жаловался и жаловался, но я закрыла глаза и удивительно легко от всего отстранилась, сосредоточилась на пылающей руке. Исцелять я не умела, но телекинезом могла собрать кости, а там – полчаса, чтобы сцепились понадёжнее, и можно идти. У Халэнна бы получилось лучше, он умел исцелять. И он бы не влез в разборки правящих драконов за избранную.