Иисус — крушение большого мифа - Евгений Нед

Евангелии от Матфея она описана, почему-то, очень и очень скупо, а в том, что касается описаний происходившего непосредственно с самим Иисусом — так и вовсе, буквально в двух словах, причем полных какого-то ледяного формализма. В Евангелиях от Луки и от Иоанна — гораздо более детально и подробно, но, при этом, не имея ровно ничего общего между собой.

Все это со всей очевидностью отражает тот факт, что появление Иисуса перед учениками живым после того, как он был казнен, вызвало у них не только вполне ожидаемую радость, но и породило некое чрезвычайно сильное и стойкое смятение, отнюдь не рассеявшееся после того, как прошел первый шок. И уровень этого смятения никак не может быть объяснен с позиций официальной церковной версии сверхъестественного, чудесного воскресения из мертвых.

Чудесно воскресший Христос, после первого шокового впечатления, в дальнейшем уже только лишь подкреплял бы психоэмоциональное состояние своих учеников, так что от их первоначальной растерянности очень скоро и следа не должно было остаться. Его не просто великолепная физическая форма, но уже нескрываемо проявляющаяся полнота Божественного всемогущества, не должны были оставить и малейшей зацепочки ни для какого страха, недоверия или скепсиса в их душах!

И все это в будущем, когда пришло время для изложения всех событий на папирусе и пергаменте, должно было вылиться в спокойные и уверенные эпические описания, в которых гармоничного единства было бы на порядки больше, чем каких бы ни было мелких нестыковок.

Однако и с описаниями дело обстоит прямо противоположным образом, и с имеющимися в них свидетельствами о психоэмоциональном состоянии учеников тоже. Выше уже говорилось о том, что характер описания событий «воскресения» гораздо больше соответствует концепции «естественного оживления», нежели «чуда». Было лишь непонятно, каким именно образом могло произойти это оживление, как мог Иисус, очнувшись в гробнице, из нее выбраться, как бы потом он смог проделать путь к дому, где собрались ученики и т. д.

Концепция «Плана Пилата» снимает абсолютно все эти вопросы, плюс к этому, отвечая и на вопрос о более чем странном поведении «чудесно воскресшего» Иисуса по отношению к его ученикам. Ведь, согласитесь, читая о том, что «воскресший» Иисус, в течение последующих 40 дней, почему-то виделся со своими учениками лишь очень изредка (а согласно Матфею — так и вовсе один единственный раз!), всегда, при этом, появляясь перед ними совершенно неожиданно и только лишь на короткое время, а основную часть своего времени проводя неизвестно где и неизвестно с кем, как будто прячась, — читая все это, невозможно не прийти в крайнее недоумение!

Зачем «чудесно воскресшему» Сыну Божьему и Богу, так себя вести?! Почему-бы, напротив, не проводить все оставшееся время своего нахождения на земле именно с учениками, наставляя и укрепляя их перед предстоящим им в дальнейшем самостоятельным нелегким жизненным поприщем? Зачем все эти странные прятки, неожиданные появления и исчезновения неизвестно куда? Ведь понятно, что все эти «сюрпризы» никак не в лучшую сторону влияли на психику учеников, и без того пребывающих в глубоком стрессе!

Это необъяснимое поведение Иисуса так и остается абсолютно необъяснимым в рамках традиционной версии «чудесного Божественного воскресения». А вот в рамках концепции «Плана Пилата» все, что описано в Евангелиях о пост-воскресном поведении Иисуса, получает совершенно ясное и логичное объяснение!

Понятно, что многочасовое висение на кресте, а затем — искусственная кома и последующие реанимационные мероприятия, не могли не нанести ущерба здоровью Иисуса, так что, безусловно, возникла потребность в достаточно длительном периоде медицинского ухода и реабилитации. Понятно, что все это Иисус мог получить (вместе с обеспечением своей безопасности) лишь в таком месте, куда никто из непосвященных не только не мог иметь доступа, но о котором не должен был и знать. Так что, его пребывание не с учениками, а действительно «неизвестно где», становится вполне понятным и обоснованным.

Из этой секретной резиденции, в зависимости от того, насколько успешно шел процесс лечения и восстановления, Иисусу периодически позволялось навещать учеников для проведения встреч, которые, по понятным причинам, не могли быть долгими, и должны были проводиться в условиях строжайшей секретности. Так что, как можно видеть, все описанные в Евангелиях обстоятельства «пост-воскресного» поведения Иисуса, включая и кратковременность встреч с учениками, и его всегда неожиданные, без предварительного оповещения, появления на них, и незнание учеников относительно того, куда и как надолго Иисус потом исчезает, находят, в рамках концепции «Плана Пилата», свое полное объяснение!

Концепция «Плана Пилата» не только дает ясные ответы на все эти и им подобные вопросы, но и вообще придает гораздо более осмысленности всем сбивчивым и разрозненным описаниям, что приведены в Евангелиях, складывая из них, как из элементов пазла, ясную и стройную картину.

Как мы могли видеть, становится понятным и поведение Пилата, отчаянно старающегося защитить того, до кого ему и дела-то никакого не должно было быть…

И описанная в Евангелии от Луки сцена, когда Пилат отсылает Иисуса к Ироду Антипе — сцена иначе абсолютно непонятная и лишенная всякого смысла, и, возможно, именно поэтому не воспроизведенная ни в одном другом Евангелии…

И «бичевание» Иисуса, проведенное (вместе с «издевательствами») так, что из народа этого никто не видел и видеть не мог, и о чем «узнали» только из распущенных римлянами слухов…

И преступное потакание осужденному на смерть со стороны военнослужащих элитного римского воинского подразделения, давших ему сначала болеутоляющего, а затем и вовсе чего-то такого, что вмиг прекратило все его мучения…

И появление «из ниоткуда», с последующим исчезновением «в никуда», человека по имени Иосиф Аримафейский, решавшего на уровне, почему-то, никак не меньшем, чем сам римский прокуратор, судьбу «тела» Иисуса…

И длящаяся вовлеченность в судьбу Иисуса этого самого римского прокуратора, для которого естественно было бы полностью забыть об этом местном дервише и потерять к нему всякий интерес максимум через час после вынесения приговора…

И, разумеется, не раз уже помянутая, неоднозначная психоэмоциональная реакция учеников на «воскресение» Иисуса, совершенно выпадающая из концепции «чуда»…

И даже такая, малозначительная и совершенно необъяснимая в рамках концепции «чуда» деталь описаний, как упоминания о том, что некоторые люди, хорошо знавшие Иисуса, тем не менее, почему-то не сразу узнавали его после «воскресения». Если читатель помнит, ранее я в этой главе уже упоминал об этих эпизодах и просил отметить их в памяти — и вот теперь мы до них добрались.

Один такой случай описан в Евангелии от Луки (Лк.24:16), и дважды о такого рода инцидентах (правда, при совершенно других обстоятельствах) говорится в Евангелии от Иоанна (Ин.20:14; 21:4). И тут прежде