Харбинский экспресс-2. Интервенция - Андрей Орлов

Генерал умолк, чтобы перевести дух.

Остальные сидели молча и очень тихо, словно боялись, что он остановит рассказ. Однако этого не случилось.

– Помогла революция, – сказал Ртищев. – Офицеры покатились на восток. И тут появилась надежда, что наш герой наконец-то проявит себя. Было решено в Харбине (а миновать этот город будущим эмигрантам никак невозможно) устроить ловушку. Эта ловушка называлась «Заведение мадам Дорис».

– Не может быть, – сказал Павел Романович.

– Уверяю, все было именно так. Только сама мадам о том не догадывалась. Девушку, спасенную в свое время нашим героем-драгуном, устроили на работу – прачкой. Это было очень важно, потому что только она одна знала драгуна в лицо. Однако прачки, как известно, среди гостей не ходят. И тогда японцы под видом ее малолетнего брата пристроили туда же своего агента. Очень способного человека, умеющего необычайно много. В том числе опознавать людей по их словесному описанию. Он, кстати, вовсе не был ребенком, однако весьма на него походил.

– Ю-ю… – прошептал Павел Романович.

– Что? А, да, его звали именно так. У него, кстати, были и еще задачи, особенного свойства. В общем, устроили засаду и принялись ждать.

– Вам повезло, – заметил Павел Романович.

– Нет. Это был точный расчет. В условиях переворота и красного террора офицерству деваться некуда. Первое – на юг, к донцам и Деникину. Второе – на восток, в Харбин. Или к красным, за паек и мнимую безопасность для семьи – чтоб не расстреляли. А наш офицер, помните, лечился в Сибири. Так что путь ему был один – в Маньчжурию. То есть – к нам. И он в самом деле появился в Харбине. Но здесь вышла некоторая неувязка. Наша прачка – ее звали Мэй – за давностью лет не могла сказать доподлинно, тот офицер объявился в их заведении или же нет. Это, конечно, проблемой не стало: ведь фамилия драгунского офицера была нам известна. Хуже другое. Китаянка, как выяснилось, не была откровенна. Оно и понятно – любить нас ей было не за что. И вот результат: Мэй утаила, в чем именно была передана панацея. Точнее – в ком. Мы ничего про кота не знали. И уж, конечно, предположить не могли, что наш офицер столько лет имеет при себе сокровище, о том даже не подозревая. Были уверены – он давным-давно использует панацею. Оттого, кстати, и ведет образ жизни рискованный, мало чего опасается и вообще пребывает, как говорится, на кураже. Вот тут и появилась сложность: допустим, изымаем мы офицера из оборота. И что далее? Как заставить его выдать панацею? Пришлось поломать голову. Но все же нашелся ответ: решено было устроить нападение на постояльцев гостиницы.

Тут сразу двух зайцев удавалось убить.

Перво-наперво, проверить, в самом ли деле офицер – тот человек, который нам нужен. Если останется невредим, выживет, значит – все правильно. Далее, появится возможность подсмотреть, где он прячет панацею.

– Для этой цели вы и командировали самого себя в «Харбинский Метрополь»? – спросил Карвасаров. И, не дожидаясь ответа, заключил: – Несомненно. Нужен вам был один человек, а угробили почти три десятка. Для маскировки. По этажу прошелся, должно быть, замечательный Ю-ю, мастер по особым заданиям. Не без помощи Син Ли Мина, который так удачно работал в той же гостинице, – закончил полковник.

Генерал внимательно на него посмотрел. Карвасаров ответил не менее сосредоточенным взглядом. Но тем и кончилось.

– Произошла накладка, – сказал Ртищев. – Офицер уцелел, потому что в гостиницу ночевать не явился. А также судьба сберегла и вас, доктор. Вместе с господином Соповым. Но это, в принципе, ничего не меняло. Идти офицеру было все равно некуда. Он и отправился прямо в заведение Дорис. Правда, мы не предвидели, что он себе соберет компанию. У Дорис состоялось новое покушение – и опять мимо. Это было уже поразительно. Мало того, я сам едва не пал его жертвой!

А наш офицер весьма сошелся с вами и Соповым. Вы правильно сообразили, что дело нечисто, и решили удрать. К счастью, я оказался своим в вашей компании и «удрал» вместе со всеми. Я полагал, что сумею проследить за вами. Но на всякий случай принял меры и подстраховался, подключив к слежке одного из своих людей в уголовной полиции. К тому же я понимал, что события в гостинице непременно повлекут полицейское расследование, а мне хотелось знать, в каком направлении оно будет вестись. Заодно подтвердил прежний приказ устранить вас всех. Расчет был прежний: владелец панацеи все равно останется жив. Но я не предполагал, что пароход будет захвачен красными. Мои помощники после приказ исполнили, но опять опоздали: вас уже не было среди пленных. И я вашу компанию потерял из виду. Сам же едва не погиб в тайге.

– Гримаса судьбы, – сказал Павел Романович. – Гнаться за сокровищем, не подозревая, что оно – рядом. С хвостом и усами, в корзинке вашего спутника. Кстати, вы читали мои рабочие записи?

– Читал, – сказал Ртищев.

– Вот, должно быть, удивились, что рядом еще один охотник за панацеей!

– Не слишком удивился. Я всегда знал, что великие открытия приходят одновременно к нескольким. Тогда, в тайге, я заметил, что со мной происходит нечто необычное. Я, как вы понимаете, далеко не молод. И вдруг обнаружился прилив сил, каких давно не было. Сперва я отнес это за счет нервного напряжения, однако потом понял, что причина в ином. А, поразмыслив, сообразил, в чем дело. Сознаюсь: тогда я решил, что панацеей овладели вы, доктор, а ротмистр остался ни с чем.

– Но в любом случае нужно было устранить свидетелей. То есть – господина Сопова, – снова вмешался Карвасаров.

При этих словах Клавдий Симеонович пошленько улыбнулся и хихикнул. Но усмешка вышла кривою.

– В тайге я вышел к деревни хлыстов, – как ни в чем не бывало продолжал Ртищев. – К той самой, куда прежде добрел господин Сопов. В том ничего удивительного – такое в лесу нередко случается. По дороге едва не утонул в Сунгари. Я с детства не обучен плаванию. И даже непременно б погиб, да помогла ваша, Павел Романович, особенная прививка. Через нее словно второе дыхание открылось, каким-то образом выплыл. И все дальнейшие затруднения с преградами одолел. В общем, оказалось удачно: через хлыстов я узнал много интересного. Прежде всего – про вас, доктор. И утвердился в мысли, что вам тоже удалось завладеть панацеей. К тому же приобрел союзника, – тут генерал обернулся и указал на хлыста.

Старик-«кормщик» важно кивнул и огладил бороду:

– Благодарствую. Вы, скажу, очень-но сурьезный господин. Это хорошо, что дело одно делаем.

– С тем и вернулся в Харбин, – продолжил генерал. – Здесь узнал, как движется расследование. И предпринял некоторые действия, чтобы ему помешать, потому что господа полицианты опасно подобрались к действительности. Потом мне удалось разыскать вас, доктор. Я все еще пребывал в уверенности, что панацея – на кончике иглы вашего шприца. И только навестив нынешней ночью квартиру, где вы довольно опрометчиво оставили господина Сопова в одиночестве (мадемуазель не в счет), я узнал правду… насчет существа в шляпной коробке. Признаюсь, это стало откровением. Но теперь все кончено. Я забираю кота, а вам…