Железное королевство. Взлет и падение Пруссии, 1600-1947 гг. - Кристофер Кларк

лично Вам, поскольку они противоречат Вашему характеру и лишь позорят нас обоих. Я одновременно презираю и жалею создателей такого произведения". Вскоре после этого я получил записку от Вашего министра с просьбой прийти на встречу. Что ж, как джентльмен, я выполнил назначение и сейчас стою в самом сердце Саксонии. Поверьте, у меня такие мощные силы, что всех ваших не хватит, чтобы надолго лишить меня победы! Но зачем проливать столько крови? Ради какой цели? Я говорю с Вашим Величеством так же, как говорил с императором Александром незадолго до битвы при Аустерлице. [...] Сир, ваше величество будет побеждено! Вы отбросите покой вашей старости, жизнь ваших подданных, не имея возможности привести ни малейшего оправдания в качестве смягчающего обстоятельства! Сегодня вы стоите здесь с незапятнанной репутацией и можете вести со мной переговоры, достойные вашего звания, но не пройдет и месяца, как ваше положение изменится!37

 

Так говорил "человек века", "мировая душа на коне" королю Пруссии осенью 1806 года. Теперь был намечен курс на испытание оружия в Йене и Ауэрштедте.

Для Пруссии вряд ли можно было выбрать более неудачное время. Поскольку обещанный царем Александром армейский корпус так и не появился, коалиция с Россией оставалась в основном теоретической. Пруссия противостояла мощи французских армий в одиночку, не считая своего саксонского союзника. По иронии судьбы, привычка к промедлению, которую партия войны так осуждала в короле, теперь была единственной вещью, которая могла спасти Пруссию. Прусские и саксонские военачальники рассчитывали дать Наполеону сражение где-то к западу от Тюрингского леса, но он продвигался гораздо быстрее, чем они предполагали. 10 октября 1806 года прусский авангард столкнулся с французскими войсками и был разбит при Заальфельде. Затем французы обошли фланг прусских армий и расположились спиной к Берлину и Одеру, лишив пруссаков доступа к линиям снабжения и путям отхода. Это одна из причин, почему последующее нарушение порядка на поле боя оказалось столь необратимым.

После окончания Семилетней войны относительное превосходство прусской армии снизилось. Одной из причин этого был упор на все более изощренные формы парадных учений. Это не было косметической поблажкой - в их основе лежала настоящая военная логика, а именно интеграция каждого солдата в боевую машину, подчиняющуюся единой воле и способную сохранять сплоченность в условиях экстремального стресса. Хотя такой подход, безусловно, имел свои сильные стороны (в частности, он усиливал сдерживающий эффект ежегодных парадных маневров в Берлине на иностранных гостей), он не особенно хорошо проявлял себя в борьбе с гибкими и быстроходными силами, развернутыми французами под командованием Наполеона. Еще одной проблемой была зависимость прусской армии от большого количества иностранных солдат - к 1786 году, когда умер Фридрих, 110 000 из 195 000 человек, находившихся на прусской службе, были иностранцами. У сохранения иностранных войск были очень веские причины: их гибель на службе легче переносилась, и они уменьшали разрушения, которые военная служба вызывала в отечественной экономике. Однако их присутствие в таком большом количестве также создавало проблемы. Как правило, они были менее дисциплинированы, менее мотивированы и более склонны к дезертирству.

Конечно, за десятилетия между войной за Баварское наследство (1778-9) и кампанией 1806 года произошли значительные улучшения.38 Были расширены мобильные легкие подразделения и контингенты стрелков (егерей), упрощена и переработана система полевых реквизиций. Однако все это не смогло восполнить разрыв, который быстро образовался между прусской армией и вооруженными силами революционной и наполеоновской Франции. Отчасти это было просто вопросом численности - как только Французская республика начала массово забирать в свои ряды рабочих классов под эгидой леве, пруссаки никак не могли отстать. Поэтому ключевым моментом прусской политики должно было стать стремление любой ценой избежать войны с Францией без помощи союзников.

С самого начала революционных войн французы объединяли пехоту, кавалерию и артиллерию в постоянные дивизии , поддерживаемые независимыми службами материально-технического снабжения и способные вести автономные смешанные операции. При Наполеоне эти части были объединены в армейские корпуса, обладавшие беспрецедентной гибкостью и ударной мощью. В отличие от них, прусская армия к моменту столкновения с французами под Йеной и Ауэрштедтом едва ли начала изучать возможности общевойсковых дивизий. Пруссаки также значительно отставали от французов в использовании метких стрелков. Хотя, как мы видели, были предприняты усилия по расширению этого элемента вооруженных сил, общая численность оставалась низкой, вооружение не соответствовало самым высоким стандартам, и не было уделено достаточного внимания тому, как развертывание стрелковых подразделений может быть интегрировано с развертыванием больших масс войск. Лейтенант Иоганн Борке и его товарищи по пехоте дорого заплатили за этот пробел в тактической гибкости и ударной мощи, когда они оступились на поле боя под Йеной.

Фридрих Вильгельм III первоначально намеревался начать мирные переговоры с Наполеоном после Йены и Ауэрштедта, но его попытки были отвергнуты. Берлин был занят 24 октября, а через три дня Бонапарт вошел в столицу. Во время короткого пребывания в близлежащем Потсдаме он нанес знаменитый визит к могиле Фридриха Великого, где, как говорят, стоял в глубокой задумчивости перед гробом. Согласно одному из рассказов, он повернулся к генералам, которые были с ним, и заметил: "Господа, если бы этот человек был жив, меня бы здесь не было". Отчасти это был имперский китч, а отчасти - искренняя дань уважения к необыкновенной репутации Фридриха среди французов, особенно среди патриотов, которые помогли оживить французскую внешнюю политику и всегда считали австрийский союз 1756 года величайшей ошибкой французского ancien régime. Наполеон долгое время был поклонником прусского короля: он просматривал описания кампаний Фридриха и поставил его статуэтку в своем личном кабинете. Молодой Альфред де Виньи даже утверждал, что с некоторым умилением наблюдал, как Наполеон принимал позы Фридриха, демонстративно принимая табак, делая взмахи шляпой "и другие подобные жесты" - красноречивое свидетельство продолжающегося распространения культа. К тому времени, когда французский император стоял в Берлине, отдавая дань уважения мертвому Фридриху, его живой преемник бежал в самый восточный угол королевства, что наводит на параллели с мрачными днями 1630-х и 1640-х годов. Государственные сокровища тоже были спасены в кратчайшие сроки и перевезены на восток.39

Теперь Наполеон был готов предложить условия мира. Он потребовал, чтобы Пруссия отказалась от всех своих территорий к западу от реки Эльбы. После некоторых мучительных колебаний Фридрих Вильгельм III подписал соответствующее соглашение в Шарлоттенбургском дворце 30 октября, после чего Наполеон изменил свое мнение и настоял на том, что согласится на перемирие только в том случае, если Пруссия согласится служить оперативной базой для нападения Франции на Россию. Хотя большинство его министров поддержали этот вариант, Фридрих Вильгельм встал на сторону меньшинства, которое предпочитало продолжать войну