Око духа: Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира - Кен Уилбер

26

* Имеется в виду переход от непосредственного чувственного восприятия к сознательному знаковому, или концептуальному представлению, в первом случае (все объекты с ножками и спинкой — это стулья или, в общем случае, мебель), и переход от такого представления к непосредственному (неконцептуальному) постижению вещей в их таковости — то есть к видению неповторимого своеобразия каждой вещи и, одновременно, всей совокупности ее закономерных взаимосвязей со всем остальным миром — во втором случае. (Прим. ред.)

27

Идея сознания как эмерджентного свойства мозговых процессов впервые высказана Р. Сперри в начале 80-х годов. Понятие «эмерджентный» (букв, «неожиданно возникающий») относится к общей теории систем и к эволюционной биологии. Оно означает, что целостные системы (в отличие от простых агрегатов) могут обладать т.н. системными свойствами, не сводимыми к свойствам их компонентов, и представляющими собой более высокий уровень организации. Системные (или эмерджентные) свойства затем могут оказывать нисходящее причинное воздействие на более низкие уровни (то есть на свойства и характер взаимодействия компонентов системы. В свою очередь, взаимодействие эмерджентных свойств данного уровня оказывает восходящее причинное воздействие, порождая системное или эмерджентное свойство еще более высокого уровня и т.д. Согласно эмерджентной/коннективистской (или системно-сетевой) модели, связи между нейронами, группами нейронов, функциональными структурами мозга и т.д. на каждом уровне образуют сети со сложной топологией, в которых возможно возникновение эмерджентных свойств, не сводимых к самой физиологии мозга, что было подтверждено компьютерным моделированием. (Прим. ред.)

28

Один Вкус — в восточных духовных традициях, присущая просветленному состоянию способность видеть единую Основу во всем многообразии явленного мира. (Прим. ред.)

Комментарии

1

«Интегральное» и «интегральные исследования» иногда ассоциировались со Шри Ауробиндо, его учеником Харидасом Чаундхури и Калифорнийским институтом интегральных исследований (основанным Чаундхури и другими), поэтому уместно сказать несколько слов о каждом из них.

Как будет ясно из последующих страниц, Ауробиндо оказал и продолжает оказывать глубокое влияние на мою работу. Фактически, в Главе 6 мы увидим, что он способствовал моему переходу от того, что я называю «романтической» моделью «Уилбер-I», к модели «Ауробиндо/Уилбер-II». Тем не менее я, в конечном счете, усовершенствовал эту модель в «Уилбер-III» и «Уилбер-IV», о чем я буду говорить в главах 9, 10 и 11. Поэтому в этих главах содержится моя критика Ауробиндо (и Чаундхури).

Суть критики состоит в том, что и Ауробиндо, и Чаундхури были пионерами в индивидуальной йоге и практике. Эта йога, в особенности, сосредоточивалась на объединении Восходящего и Нисходящего потоков в человеческом существе, тем самым охватывая весь спектр сознания как в трансцендентальном/восходящем, так и в имманентном/нисходящем измерениях. «Значит, восхождение и нисхождение — это два неразделимых аспекта движения интегральной йоги; это систола и диастола интегральной самодисциплины» (Chaundhuri, 1965, стр. 41).

Я полностью согласен с этим. Однако, на самом деле, этот подход представляет собой лишь начало гораздо более интегрального воззрения (которое я опишу в последующих главах как Уилбер-III и Уилбер-IV). Подлинно интегральной йоге нужно в значительно большей степени учитывать западный вклад в психологию, психотерапию и трансформацию личности (Уилбер-III), и ее особенно необходимо помещать в контекст четырех секторов и их исторического развертывания (Уилбер-IV). Таким образом, моя критика Ауробиндо и Чаундхури — это усовершенствование, а не отрицание; однако это усовершенствование, без которого их системы остаются, на мой взгляд, весьма ограниченными и частичными. Я убежден, что это станет ясно в последующих главах.

Калифорнийский институт интегральных исследований — одно из немногих высших учебных заведений, которые позволяют студентам придерживаться более интегральной ориентации, включая изучение западных/восточных традиций. Тем не менее с недавних пор он также стал источником многих идейных тенденций, которые не только противоречат учениям Ауробиндо и Чаундхури, но, по моему мнению, являются неприкрыто антиэволюционными и регрессивными. Я больше не могу безоговорочно рекомендовать студентам этот институт. В то же время там работают некоторые одаренные учителя, и студентам просто нужно быть осторожными при выборе учебных курсов. На мой взгляд, то же предостережение относится и к Институту Наропа в Боулдере, Колорадо. Однако, с учетом этих оговорок, можно полагать, что это два учебных заведения, где студент, с посильной помощью сочувственно настроенного консультанта, сможет составить для себя интегральную программу обучения, даже если общая атмосфера будет этому препятствовать. К числу других достойных упоминания институтов относятся Институт трансперсональной психологии в Пало-Альто и Университет им. Дж. Ф. Кеннеди в Оринде, Калифорния. (Полный перечень учебных заведений, предлагающих трансперсональные курсы и программы, содержится в справочнике «The Common Boundary Education Guide», который можно заказать по адресу: Common Boundary, 5272 River Rd., Suite 650, Bethesda, MD 20816. Существует также справочник Ассоциации трансперсональной психологии: Association for Transpersonal Psychology, 345 California St., Palo Alto, CA 94306. Те, кто интересуется исследованиями в области медитации, могут обратиться по адресу: Meditation Research Network, Institute of Noetic Sciences, 475 Gate 5 Road, Sausalito, CA 94965.)

В то же время, как станет ясно из последующих глав, интегральный подход сегодня широко признан (если не сказать — широко распространен) во многих центрах высшего образования США от Гарварда до университета Западной Джорджии, от Беркли до университета Коннектикута, от Стэнфорда до Норвича, от Вермонта до Аризоны. Сегодня почти в каждом университете найдется благожелательный консультант, который может предоставить студенту реальную возможность получить подготовку в области интегральных исследований.

2

В крайнем конструктивизме индивидуальный субъект («я») растворяется в интерсубъективных лингвистических обозначающих, что громогласно объявляется смертью субъекта, смертью автора, смертью человека. Индивидуальную самость заменяет сам язык как реальный субъект дискурса (то есть говорите не вы — через вас говорит сам язык), и таким образом, мы с вами просто без толку болтаемся сбоку: «Я» деконструируется, оставляя лишь лингвистическое «Мы», и смерть субъекта поселяется в залах постмодернистского вакуума.

Не только все «Я» (со своей правдой) растворяются в лингвистическом «Мы», но и все «оно» (со своими объективными истинами), аналогичным образом, испаряются в игре произвольных построений. Нет ни истины, ни правды — на их месте царит культурная конструкция, движимая лишь властью, идеологией, родом, тем или иным центризмом, дурными мотивами дурных людей — все в одну шеренгу.

И в то же время самим фактом выдвижения своих теорий они, в действительности, делают нечто такое, что, по категорическому утверждению этих теорий, невозможно (а именно, предлагают теорию, которая, по их мнению, является независимой от власти и идеологии). «Я» и «оно», которым отказано в реальном существовании перед лицом всемогущего конструирующего «Мы», фактически вновь заявляют о себе в виде внутренних противоречий. И лишь путем признания отвергнутых сфер частичные истины конструктивизма могут быть приняты и переработаны в более широкий, более открытый и интегральный подход.

3

Очень многое может объяснить противопоставление культурных конструктивистов — которые сводят все к динамическому коллективному Мы (Нижний Левый сектор) — системным теоретикам, которые сводят все к динамическому коллективному Оно (Нижний Правый сектор). Другими словами, это еще одна версия конфликта «внутренний холизм против внешнего холизма».

Так для культурного конструктивизма (или внутреннего холизма) истина — это, прежде всего, теория истины как согласованности или интерсубъективная сеть и культурное значение, поскольку не существует никаких объективных «оно», на которых могли бы основываться любые теории соответствия. Реально лишь культурное, реально лишь Мы, а, значит, вся истина и правда сводятся к культурным интересам и произвольным конструкциям, которые сами существуют только потому, что обладают некоторой степенью согласованности: реально одно лишь культурное, и все другие «истины» — это производные от великого конструирующего Мы. Ни «Я», ни «оно» не могут рассчитывать на членство в этом культурном клубе — они получат «от ворот поворот».