Том Марволо Гонт (СИ) - Француз Михаил

– Ладно, – хмыкнула она. – Но это значит, что я, как Дункан? Я тоже Бессмертна?

– Не как Дункан, но да, ты теперь будешь жить долго. Век или больше, оставаясь молодой и здоровой…

– Но? – зацепилась за интонацию Тесса.

– Препарат маггловский. А я хранил его в лаборатории с избыточной концентрацией магии. Он пропитался ей. И очень сильно.

– Ты ожидаешь побочных эффектов? – нахмурилась девушка.

– Я ожидал дополнительных эффектов. Честно говоря, надеялся, что ты станешь магом. Что сформируется магическое “ядро”... но вышло иначе.

– Иначе?

– Ты забеременела от Бессмертного. Это идёт уже не по разряду “волшебство”, а по категории “чудо”, – вздохнул я.

– И это чудо сотворил ты… – сказала она. Затем глаза её заискрились счастьем. – Спасибо тебе, Том! – воскликнула она, быстро встала, обогнула стол и обняла меня. – Побегу, обрадую Дункана!

– Беги, – улыбнулся я, поцеловав её в лоб.

– Но к разговору о “понравилась” мы ещё вернёмся! – весело погрозила мне пальцем Тесса и убежала.

Я улыбнулся, покачал головой и тоже двинулся на выход. Так как лифт был занят, то по лестнице.

***

После тренировки я с повинной головой подошёл к Пухусу.

– Прости, Винни, я облажался. Полностью завалил твою идею с Припятью, – прямо сказал ему, сотворив и усевшись на сотворённый стул.

– Как именно? – прорычал вопрос медведь.

– Из двадцати восьми Пожирателей выжила одна Белла. Мне некем осваивать Зону.

– Что, твой “тест на адекватность” прошла одна “психичка” Белла? – попытался изобразить улыбку Пухус. Получилось… необычно. Для меня. Кого другого такой оскал вовсе перепугал бы.

– Как видишь, – со вздохом пожал плечами я. – Всего две недели в замкнутом пространстве с минимумом информации, и они передрались. А те, кто выжил, даже не попытались прислушаться. Одни Волдеморта ненавидели за то, что он сделал их рабами, другие боготворили, но все хотели одного: убивать. Снова убивать, грабить, мучить, пытать… и ничего больше. Бесполезные, пустые головы.

– То есть ты их добил?

– Дал им возможность сделать это за меня. Кадры решают всё, Винни, – вздохнул я. – А это были гнилые кадры. Испорченные и непригодные к созиданию. Можно было их заставить работать из-под палки, но стоять у каждого из них за спиной пришлось бы постоянно. А уж оставить одних на те же две недели… порченный материал.

– Но ты всё равно их вытащил из Азкабана?

– Да. Какой-то червячок моральных терзаний меня всё же грыз: что люди пошли за мной, а я их бросил… Неприятное чувство.

– Легче стало?

– Веришь-нет, но да, стало. “Мы в ответе за тех, кого приручили”. И усыпить взбесившегося пса – тоже ответственность, которую нельзя перекладывать на других. Понимаю, что лицемерно, даже мерзко, но легче стало. Я специально позволил попасть им в Азкабан. Надеялся, что несколько лет там помогут им задуматься. Как-то пересмотреть свои взгляды… Оттягивал это решение. Припять… была экзаменом, последним шансом. Они экзамен не сдали. Тогда я дал им оружие...

– Ты следил за ними? – предположил Пухус.

– Естественно. Маггловские скрытые камеры в сочетании с “Протеевыми” чарами… И то, что я видел, мне не понравилось.

– Тогда, почему ты говоришь, что “облажался”?

– Эм… чтобы правдоподобно играть роль и держать маску, в неё надо верить. Станиславский… ну, как я его понимаю, – хмыкнул я, двигая пешку на шахматной доске Пухуса. Тот с готовностью включился в партию.

– А Белла?

– Рука не поднялась, а повода она не дала, – вздохнул я. – Хотя, это именно она, лично, убила восемь магов из восемнадцати.

– И что будешь с ней делать дальше?

– Не решил пока, – честно признался я.

– А Припять?

– Идея была интересная, Винни, но на практике неосуществимая. Я не могу так сильно распылять своё внимание. Но как сцена для “последнего экзамена” годилась великолепно. Если бы они его прошли… можно было засрать им мозги этой идеей, организовывая нормальную трудовую реабилитацию перед возвращением в общество. Но получилось то, что получилось: из двадцати восьми “крысиных королей” выжил самый матёрый.

– Которого придётся постоянно держать в зоне внимания, – “улыбнулся” медведь, разворачивая один из классических дебютов против меня.

– Возможно, – ответил я. – А возможно и удастся пристроить к какому делу.

***

До самого вечера я возился на кухне, готовя большой праздничный ужин. По какому поводу? По поводу непременного вечернего визита ко мне Маклауда, узнавшего радостную новость. Просчитать его реакцию не сложно.

А почему именно праздничный ужин? Потому, что мне так хочется. Не зря же я в своё время учился у французских шефов? Да и просто праздника хочется. Ну, и такая мелочь, как создание определённого эмоционального фона, влияющего на восприятие слишком загруженного сомнениями и мыслями будущего папаши.

Маклауд повёл себя, как я и ожидал. Почти минута в минуту с расчетным временем раздался его звонок, в котором он спрашивал разрешение нанести нам визит в компании Тессы.

Естественно он такое разрешение получил. И буквально через час уже поднимался на лифте к нам на кухню, где уже накрывали на стол Лили с Фиби, а Пухус возился с детьми. Надо сказать, Винни нравилось с ними возиться, да и они его совершенно не боялись. А научить Бенджамин мог многому.

– Привет, Лили, здравствуй, Фиби, привет, Гарри, здравствуй Суо, О хай о, Винни, – входя, поздоровался Маклауд с присутствующими. – Какие потрясающие запахи! Что празднуете?

– Не знаю, – улыбнулась Лили. – Но, когда мой муж встаёт к плите, я не задаю вопросов: поесть той вкуснятины, что он готовит, я готова и без всякого повода!

– Хм… заинтриговать ты умеешь, – ответил Горец, снова втягивая носом воздух. – Том, на пару слов тебя можно? – обернулся он ко мне.

– Конечно, – кивнул я и двинулся в нашу с Лили комнату. Дункан последовал за мной.

Когда дверь была закрыты и я повернулся к Маклауду лицом, от его напускной весёлости не осталось и следа. Мужик был растерян и слегка подавлен.

– Том, Тесса беременна… – поднял на меня взгляд он.

– Я знаю, – улыбнулся ему в ответ я. – Помнишь, что я тебе говорил, когда мы познакомились?

– “Пошли смахнёмся”, – не задумываясь, ответил он.

– Чуть позже, после того, как пустил тебе пулю в сердце?

– Много чего, – осторожно сказал он.

– Я говорил, что на пик действие сыворотки выйдет через три-пять лет. Сколько прошло?

– Как раз пять…

– Вот именно. Так что можешь не париться – это действительно твой ребёнок. А если останутся сомнения, то, когда он родится, я могу провести тест на отцовство. Хоть маггловский, хоть магический.

– Но… как же… это же…

– Невозможно? – предложил слово я. Маклауд кивнул. – Чудеса случаются. Особенно, когда имеешь дело с магией. Да и сыворотка… она ведь не из этого мира. Поэтому может нарушать его законы… я так думаю.

– Я столько лет думал, что это невозможно… Я смирился с тем, что у меня никогда не будет детей и нормальной семьи… а теперь… Как мне быть? Я растерян, я в ужасе!

– Жить, – ответил я. – И наслаждаться дарованной тебе Небом возможностью. А ещё обязательно, всенепременно сделать Тессу самой счастливой женщиной на свете! Она ведь этого достойна, правда? – с нажимом добавил я.

– Безусловно, – кивнул он.

– И, к сожалению… держать своё настоящее отцовство в тайне от других Бессмертных, как и факт отсутствия старения Тессы.

– Почему? – не понял он.

– Потому, что сыворотки больше нет. И не будет. А тебя и Тессу “по винтику” разберут, если кто-то хотя бы заподозрит возможность такого чуда. Ты это не хуже меня знаешь, – сказал я мрачно. – Пошли лучше праздновать. Такие новости приходят не каждый день!

– Пошли, – улыбнулся Маклауд, отбрасывая лишние тяжёлые мысли.

***

Праздник получился на славу. Было весело, было вкусно, было радостно. Дети остались довольны, взрослые разошлись в приподнятом настроении. Перед сном я послушал отчёт Тинки о наблюдении за Беллой. Та, пока что, вела себя тихо. Да и не с чего ей особо “бузить”: Морфин Чистокровный в энном поколении волшебник, потомок самого Салазара, воспитанный на идеалах Чистокровности и превосходства над магглокровками, к тому же отсидевший в Азкабане ещё поболе неё самой. Магглы-строители… они работают по моему приказу и на мою пользу. Мешать им не надо.