Мои останкинские сны и субъективные мысли - Эльхан Мирзоев

— А где же вы живете?

— Здесь живём — на стройке. У нас регистрации ни у кого нет. Нам сказали — раз вы здесь на стройке живёте, значит, всегда работать будете.

— То есть 24 часа в сутки? И в выходные?

— Да, в любой момент. Иногда ночью тоже спать не дают — что-то разгрузить, перетащить…

— Сходите в своё посольство. Пожалуйтесь туда.

— Мы тут ничего не знаем. Москву видели только со стройки и из окна автобуса по дороге в общежитие.

Уже в начальной стадии строительства (годы стройки 2001–2006) будущие квадраты в Триумф-Паласе стоили от 1500 до 3500 долларов — при площади квартир 100–400 кв. м. Нереальные суммы! А людям удерживали кровно заработанные гроши. Бедолаги. Их было очень жаль. Их проблемы, их существование здесь никого не волнуют. И что им делать? Может, наркотиками торговать? О, вот тогда они сразу всем станут интересны. Их активно станет обвинять всё правильное общество, вешать на них всех собак.

Этот мир — рядом с нами. Мы считаем, что мы люди цивилизованные, растим детей на добрых сказках, рассуждаем о постиндустриальном обществе высоких технологий. Но, в то же время, гоним от себя мысли о такой жизни по соседству с нами. Мысли о рабах. Мысли о том, что кто-то живёт в день на 50 рублей. Мысли о том, что мы сами также активные участники этой системы неорабовладельческого общества, нам тем более неприятны. Персонажи Эмиля Золя наши соседи. Но нам неприятно замечать их. Одни пресыщены и не знают, куда потратить деньги, а другие горбатятся за копейку, которую тоже не дают. Подумайте, сколько проклятий приходится на один квадратный метр вашей квартиры в новостройке.

Трудовые мигранты. Уничижительно — гастарбайтеры.

Хорошо, кавказцы плохие… Согласен, о своих земляках. Буду о них говорить. Азербайджанцы люди неуживчивые, пылкие, странные. Всем мешаем активностью — не любите нас. Завидуйте. Мне всё равно. Нормально.

Но откуда негатив в отношении выходцев из Средней Азии? Пренебрежительная брезгливость к ним — откуда? Согласен — не у всех в России этот грех на совести. Но масштабы, масштабы!

Ведь, предки скольких нынешних россиян спаслись в эвакуации во время Второй мировой войны — у «этих» таджиков, узбеков, киргизов, казахов. Скольким людям они помогли выжить, подарили жизнь — теснились в своих жилищах-каморках, отдавали последнее, отбирали у родных детей. Одежду, еду. Одеяла, бельё. Поспрашивайте у своих бабушек и дедушек, которые прошли через эвакуацию — их было несколько миллионов. Да, и Азербайджан принял массу беженцев — ну, да ладно, нас ненавидят априори. Нормально.

Но хотя бы к ним-то можно по-человечески. И дело не только в том, что помогали, потому что было одно государство и «куда бы они, эти среднеазиаты, делись — боялись». Люди отдавали последнее сами. Квартплату не взвинчивали. Регистрацию на улице Ташкента не требовали. Бандиты, переодетые в форму сотрудников правоохранительных органов, похитив, в спецприёмниках Бишкека-Фрунзе не пытали, выкуп не выбивали. Смелой толпой в центре Душанбе на одного не набрасывались. Национальные марши с погромами не устраивали. Зарплату не задерживали, и не отбирали. Не боялись. Нет, не страх был тогда. А сочувствие, сострадание.

После обеда взобрался на один из самых последних этажей здания. На одном из них обнаружил двоих отчаянных узбеков. В окно торчала четырехметровая двутавровая балка-швеллер. Один конец её был примитивно прикреплён к упору в пол с этой стороны окна — со сложно-примитивным механизмом из железок, балок, верёвок, проволоки. На другом конце балансировал без всякой страховки один из узбеков-сварщиков и что-то творил. Другой его земляк из комнаты подавал ему инструменты, периодически забираясь на швеллер. Под ними было почти 50 этажей — больше 200 метров до земли. А они спокойно болтали, перешучивались.

Минут пятнадцать наблюдал за ними, снимая все это на скрытую камеру. Конечно, если бы один из них свалился бы — на работе были бы на седьмом небе от счастья иметь такую «картинку». Но я очень сильно молился, чтобы этой «картинки» не было. Когда парни благополучно закончили, спрашиваю у них:

— Вам не страшно так работать?

— Мы уже привыкли, — обыденно сказал один из сварщиков. — Это в начале страшно.

— Но надо же подстраховаться как-нибудь. Техника безопасности всё-таки нужна.

— Да мы не упадём… А вы что — из начальства?

— Нет… А вам зарплату не задерживают?

— Нам четыре месяца не платят… — оживились ребята.

А ведь в будущем здесь будет пентхаус — квартира обычного российского чиновника за пару-тройку миллионов долларов (по 11–19 тысяч долларов за квадратный метр). Или какой-нибудь Бутик-хотель Триумф Палас. Зачем этим парням из Узбекистана зарплата?

Ваня нервно ходил по нашему «штабу» после разговора с пэтэушницей, у которой, видимо, теперь началась новая столичная жизнь.

— Я ей говорю: давай сегодня приезжай вечером к нам в общежитие. Говорю, у меня там койка есть. А она не хочет, сука.

Признался мне, что ещё девственник и ушёл к молдаванкам-маляршам на соседний этаж в поисках женского понимания. Человек он был слишком откровенный в своих помыслах, потому минут через двадцать вернулся ещё более грустный. И стал ломать скамейки, на которых мы иногда дремали.

— Успокойся, Вань. Давай поговорим лучше.

— Все бабы — суки.

— Ну не все… Слушай, Ваня, а что тебе нужно для счастья? — задал я хрестоматийный вопрос.

— Для счастья?

— Ну да. Чтобы считать себя счастливым?

— Честно? — Ваня задумался. — Бутылка пива «Волга» и потрахаться.

Знаю такое пиво. Литровая бутылка вонючей жидкости. Стоила тогда рублей восемь-десять.

— Я серьезно. Это что? Счастье?

— А что ещё нужно? — удивился Ваня.

«Дааа, Кому жемчуг мелок, а кому щи пусты».

— Не будь таким прямолинейным. Тебе потому и девушки не дают. Иди поступи куда-нибудь. Надо выучиться, получить профессию. Будет у тебя и любое пиво, и всё остальное.

— Да нет. У меня регистрации в Москве нету. Здесь могут учиться только москвичи. Остальным запрещено. Или за большие деньги.

— Да ну — ты глупость говоришь? Ты тоже можешь получить образование.

— Нет, я сейчас хочу пиво и потрахаться!

— Но это же не есть счастье. В жизни так много интересного. Ты можешь научиться другому, будешь больше денег зарабатывать. А то так и будешь всю жизнь на стройке работать.

— А что же ты сам здесь работаешь? Иди — делай.

— Я студент. Подрабатываю. А ты же россиянин. Что тебе мешает добиваться в России того, чего добиваются другие.

Ваня думал.

— Во всём Ельцин виноват.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});