Обретая надежду - Дж. Б. Солсбери

никогда не узнаете об этом, поговорив с ним. Если бы вы столкнулись с ним за кулисами и не знали, кто он такой, вы бы предположили, что это обычный роуди или мальчик на побегушках. Бен всегда помогает другим, приносит ли еду для команды или выслушивает гитарного техника, борющегося со своенравным сыном-подростком, или роуди, переживающего неудачу в браке. Нередко можно встретить его за кулисами, молящимся вместе с фанатом или сотрудником любого заведения, в котором мы находимся.

Теперь я понимаю, почему Бену пришлось покинуть церковь и двигаться дальше. Целью Бена всегда было распространять послание любви и служения, а церковь Благодати была слишком ограничена для Божьего плана жизни и служения Бена.

Я уже упоминала, что Бенджамин Лэнгли — великий человек?

В данный момент я спешу с нашего гастрольного автобуса за кулисы площадки в Чикаго, где Бен в настоящее время прислоняется плечом к стене и внимательно слушает одного из охранников. Взгляд Бена мягкий, брови слегка сдвинуты, как будто он действительно впитывает все, что говорит мужчина. Мой муж кивает, его губы шевелятся через равные промежутки времени, и я представляю, как он говорит что-то вроде: «Мне так жаль», и «Тебе, должно быть, очень тяжело», и «Всегда есть надежда. Могу я помолиться за тебя?». С его растрепанными волосами рок-звезды, белой футболкой с Джеймсом Дином, выцветшими джинсами, которые обтрепались по краям вокруг черных конверсов, он выглядит как рок-звезда, но его сердце принадлежит сердцам людей.

Должно быть, он чувствует, что я смотрю на него, потому что смотрит на меня, и выражение его лица смягчается. Как будто не в силах сопротивляться притяжению, Бен извиняется перед мужчиной, похлопывая и сжимая его руку.

Что еще хорошего в Бене? Как бы сильно он ни любил и ни отдавал людям, он всегда любит и отдает мне больше.

— Посмотри на себя, такая секси. — Он протягивает руку, и я с радостью беру ее, чтобы он мог притянуть меня к себе. С моими смехотворно высокими каблуками мы почти нос к носу. Его сильные руки обвивают мою спину, прижимая мою грудь к своей. Он целует уголок моего рта, чтобы не размазать ярко-красную помаду. — Как долго ты наблюдаешь за мной?

Я провожу руками по его могучим плечам и улыбаюсь.

— Недолго. Мы с Бетани застряли на телефоне с агентом по недвижимости, обсуждая здание на 5-й улице. Вышли из автобуса только десять минут назад.

— Этот парень собирается продавать?

— Ты действительно хочешь поговорить о бизнесе прямо сейчас?

Его взгляд опускается с моего рта на шею, к ложбинке между грудями, открывающейся над бюстье. Он облизывает губы.

— Нет, не хочу.

— Хорошо, потому что есть кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить. Видишь ли, — я прижалась губами к его уху, — у меня всегда была фантазия о поклонницах. Я на коленях в темном углу за кулисами и сексуальная рок-звезда в расстегнутых черных кожаных штанах.

Он отстраняется, его рука крепче обнимает меня.

— Фантазия, да? — Его взгляд обшаривает комнату. Джесси и Бетани уютно устроились на мягком диване, Итан и Эллиот играют в «Гоу фиш», а Райдер проводит фейстайм с Джейд. — Не могу предложить кожаных штанов или темного угла, но подойдет ли джинсы и ванная комната?

Медленная усмешка изгибает мои губы.

— Пойдем.

Девичий смешок вырывается у меня, когда он тащит меня в ванную.

— Опять? — кричит Итан.

— Оставь их в покое, — говорит Бетани.

Итан возвращается к своим картам.

— Они делают это каждую ночь.

— Завидуешь? — говорит Джесси с ухмылкой.

— Черт возьми, да! — отзывается Итан.

Эллиот хмуро смотрит на него.

— Извини, — говорит он ей. — Продолжаем игру.

— Что они там делают каждую ночь? — спрашивает Эллиот.

Бетани спешит на помощь, как делает с большинством трудных вопросов Эллиот.

— Делают твоему отцу массаж перед выступлением. Это помогает справиться со стрессом.

Комната взрывается смешками, но все они исчезают, когда Бен закрывает нас в комнате и тянется к своему ремню.

БЕН

Эшли отлично справляется с ролью поклонницы. Это трюк, который она выкидывает каждый вечер, когда у нас шоу. Надев свои самые обтягивающие брюки, самые короткие юбки и бюстгальтеры с эффектом пуш-ап, она одевается так, как может только она. Ее ярко-голубые глаза выглядят еще светлее в обрамлении черного макияжа, а белокурые волосы собраны высоко на затылке, обнажая длинную, восхитительную линию шеи. Полные губы, накрашенные красным, соблазняют меня, но я достаточно раз выходил из ванной за кулисами с размазанной по лицу помадой, чтобы знать, что эта штука так просто не смывается, поэтому стараюсь избегать этого.

Прижимаясь губами к ее шее, я бормочу:

— Где ты взяла этот топ? — Шарю руками повсюду, ища любую застежку или завязку, чтобы освободить ее грудь для моего рта.

Она отстраняется, оставляя меня тянуться к ней с расстегнутым ремнем и пустыми руками. Покачивая бедрами, она отступает назад и смотрит на меня, тяжело, отчаянно дыша.

— Это моя фантазия, помнишь?

Я отступаю назад, прислоняюсь к стене и стону от голода в ее глазах.

— Я самый счастливый человек в мире. — Она подходит ближе и собирается опуститься на колени, но я хватаю ее за талию. — Подожди. — Я беру два сложенных полотенца и кладу их на пол между ног.

Эшли очаровательно морщит свой носик.

— Это не то, что сделал бы рок-звезда, когда получает минет от поклонницы.

Я пожимаю плечами, нежно целую ее в губы, чтобы не размазать помаду, и улыбаюсь.

— Может, и нет, но ты моя жена. Если настаиваешь на том, чтобы отсосать мне в туалете перед выступлением, то я настаиваю на заботе о коленях, которые я так люблю.

— Тебе нравятся мои колени?

— Какую часть «все в тебе» ты не понимаешь? Да, мне нравятся твои колени.

Она закатывает глаза и медленно опускается между моих ног. Эш касалась меня ртом больше раз, чем дней, что мы женаты, и все же, когда она облизывает губы, вытаскивая член из штанов, мой пульс колотится так, будто это происходит впервые.

Моя жена — мастер своего дела.

Я прикусываю губу, чтобы не издавать ни звука. Хотя все взрослые знают, что мы здесь что-то замышляем, нет необходимости подтверждать их предположения. Поскольку я знаю, как сильно ей это нравится, я наматываю ее конский хвост на кулак и беру все под контроль. Эшли стонет вокруг меня, ее горло напрягается, чтобы сглотнуть, и эта комбинация толкает мои бедра вперед, и я взрываюсь. Шипя сквозь зубы, я сдерживаю стон, пока она продолжает посасывать, пока мои ноги почти не подкашиваются.

— Хватит, детка, —