Политические партии - Морис Дюверже

Таким образом, голосование в один тур гораздо менее консервативно, чем об этом зачастую говорят; оно, напротив, может ускорить развитие новой партии, как только она достигнет некоторой прочности, и быстро дать ей положение «второй партии». Но с этого момента результаты его действия начинают напоминать голосование в два тура: как и последнее, оно ускоряет естественное старение новой партии, имея тенденцию несколько сближать ее с той из старых, что остается ее главной соперницей: мы еще скажем далее об этом глубинном импульсе, который приводит к тому, что две крупные партии в дальнейшем начинают походить друг на друга своей центристской ориентацией в избирательной борьбе.

III. Союзы партий

Союзы партий весьма многообразны по своим формам и степеням. Иные из них недолговечны и неорганизованны — это просто временные коалиции с целью получить преимущество на выборах, опрокинуть правительство или от случая к случаю оказывать ему поддержку. Другие — продолжительны и обладают солидной инфраструктурой, что порой делает их похожими на некую суперпартию. Можно было бы напомнить в этой связи о конфедерации и федеративном государстве, но юридическое различие между ними не всегда здесь легко приложимо, тем более что иные исключительно прочные альянсы мало чем отличаются от партий, расколотых на соперничающие течения. Так, национал-либералы в Великобритании официально составляют партию, самостоятельную по отношению к консервативной; на деле же этот альянс настолько тесен, что они должны рассматриваться как полностью интегрированные в организацию консерваторов. И, напротив: некоторые уругвайские, к примеру, партии, различные течения которых могут выставлять на президентские выборы своих собственных кандидатов, взаимно снимая их в пользу друг друга, больше напоминают альянсы, нежели единые партии. В Боннской республике баварские христианские социалисты (ХСС) могут рассматриваться как фракция немецких христианских демократов (ХДС), хотя в действительности речь идет о двух различных, но союзных партиях; ХДС, к тому же, настолько децентрализована, что этот альянс можно было бы описать и как объединение локальных партий.

Движущие силы объединения

В образовании союзов партий определяющую роль играет их количество. При двухпартийном режиме они представляют собой редкое исключение, принимая форму национального объединения в случае серьезных внутренних или внешних обстоятельств. Англия знала такие союзы в 1914 и 1939 г. Соединенные Штаты тоже использовали такую двухпартийность; они даже дали пример оригинального альянса, ограниченного внешнеполитическими целями. А вместе с тем Южная Африка в 1933–1941 гг. жила в условиях коалиции двух единственно тогда существовавших в стране партий. И наоборот: многопартийные режимы лишь в качестве исключения могут обойтись без коалиций, когда какая-то одна из партий добивается абсолютного большинства; но и при таком варианте партия большинства чаще всего стремится управлять совместно с другими (как мы это видим в Италии с 1948 г.), чтобы заставить их разделить с собой ответственность за власть: она остается психологически доминирующей в режиме, и основа этого доминирования — психология альянсов. Ту же роль в этом отношении, бесспорно, играют национальные традиции: Блок 1902 г., Картель 1924, Народный фронт 1936 и даже трехпартийность 1945 г. во Франции были порождены тенденцией к объединению всех республиканцев; такова восходящая к началу века традиция сотрудничества датских радикалов с социалистами и объединения аграрной левой (Венстре) с консерваторами; ставшая привычной после распада альянсов 1868 г. коалиция между католиками и протестантами в Нидерландах, etc. В авторитарных режимах таким же весьма существенным фактором выступает вмешательство правительств: многие альянсы в балканских демократиях периода 1920–1940 гг. были заключены под давлением власти; точно так же в кайзеровской Германии знаменитый Картель 1887 г. был инициирован Бисмарком. Немаловажную роль играют и исторические обстоятельства: такова роль финансового кризиса в создании Французского национального союза 1926 г., событий 6 февраля 1934 г. — Народного фронта, подпольной борьбы — в формировании трехпартийности.

И все же среди этих факторов преобладающим оказывается влияние избирательной системы. Оно выступает настолько четко, что можно было бы выразить его в точных формулах. Мажоритарное голосование в два тура в принципе ведет к установлению прочных союзов; система пропорционального представительства, напротив, — к полной независимости. Что же касается мажоритарного голосования в один тур, то его воздействие может быть весьма различным в зависимости от количества партий, участвующих в выборах: при двухпартийных режимах оно порождает их абсолютную независимость; при режимах многопартийных предрасполагает к весьма прочным союзам. Первая тенденция очевидна: ведь сам механизм мажоритарного голосования в два тура фактически внутренне предполагает, что во втором внутри каждого «большого духовного семейства» менее удачливые партии ретируются в пользу более удачливых. При этом различают просто уход и снятие кандидатуры, когда выходящий из борьбы призывает своих избирателей передать их голоса именно тому из конкурентов, на которого он укажет. На практике между ними — тысяча более или менее изощренных нюансов: есть много способов ретироваться и столько же степеней снятия; но само собой разумеется, что близкие кандидаты договариваются перед выборами, чтобы предвидеть взаимные снятия или отзывы кандидатур во втором туре. Наблюдения подтверждают эти умозрительные соображения: во всех странах, где имеется второй тур, обнаруживаются более или менее четкие следы предвыборных альянсов. Наиболее типичны в этом отношении кайзеровская Германия и Третья французская республика.

Первая знала грандиозные национальные соглашения: объединивший консерваторов, национал-либералов и имперскую партию в Картель, который выиграл выборы 1887 г. И проиграл их в 1890 г.; Блок 1906 г., сплотивший против социалистов либералов и национал-либералов и консерваторов; коалицию левой, сформированную социалистами в 1912 г. с целью противостоять Блоку. Немецкий Блок 1906 г. был учрежден по образцу французского Блока левых 1902 г., который во Франции был не первым примером соглашения национального уровня. Выборы 1877 г., проведенные сразу после 16 мая, развертывались под знаком двух соперничающих коалиций левой и правой. Блок 1902 г. был создан с большей основательностью: функционирование Представительства левых в парламенте стало в этом смысле значительной инновацией. Народный Фронт 1936 г. являл собой аналогичную структуру, но объединение союзников по избирательной кампании было еще более прочным в силу подготовки достаточно детализированной совместной программы. Из всех коалиций, вероятно, именно Народный фронт получил наибольший резонанс в общественном мнении. Все эти большие блоки известны потому, что они представляли собой объединения национального согласия — официальные и публичные, вокруг которых партии вели широкую пропаганду; кроме них под давлением избирательных соображений заключались многочисленные негласные соглашения, нередко локального порядка. В Германии на выборах 1907 г. католики поддержали социалистов в Бадене, Баварии и Австрии, передавая им свои голоса, либо воздерживаясь в их пользу[15]. Во Франции два соперничающих блока почти повсюду перестраивались едва ли не на всех выборах времен Третьей республики. Помимо Франции и Германии мы видим альянсы во всех странах, где есть второй тур. В Швеции либералы и социалисты нередко объединялись против консерваторов. В Норвегии, наоборот, правая и левая после 1906 г. обычно заключали союз против социалистов: на выборах 1915 г. они сотрудничали столь тесно, что их голоса с трудом можно разделить даже в избирательной статистике. В Нидерландах вплоть до установления пропорциональной системы союзы практиковались регулярно: либерально-католическая коалиция 1848–1868 гг., которой противостояла коалиция консерваторов и кальвинистов (менее сильная); в 1868 — переворот внутри коалиций (католики сотрудничают с кальвинистами, консерваторы обнаруживают тенденцию к исчезновению); начиная с 1905 г. — избирательное соглашение между либералами и радикалами (табл. 41).

Точно оценить влияние специфических особенностей порядка голосования на формирование союзов достаточно нелегко. Ограничение второго тура двумя кандидатами, собравшими наибольшее количество голосов (Германия, Нидерланды), по-видимому, не играет большой роли по сравнению со свободным вторым туром (французская и норвежская системы). Теоретически это ограничение, с одной стороны, казалось бы, лишает смысла формальные альянсы, обязывая наименее преуспевших кандидатов к выходу из игры, а с другой — обнаруживает тенденцию их укреплять, вынуждая партии, которые могут оказаться наименее удачливыми, договариваться о едином кандидате уже в первом туре, с тем чтобы иметь возможность участвовать во втором. Словом, лишь углубленное изучение каждого частного случая позволило бы выявить соответственные следствия двух этих факторов. Почти столь же трудно уловимо для наблюдателя и различие между голосованием по партийным спискам в два тура и выборами по одномандатным округам. Представляется, что, поскольку голосование по партийным спискам усиливает централизацию и партийную дисциплину, оно делает союзы более прочными. Пример Франции убеждает, что крайняя децентрализации партий при значительной слабости их внутренней структуры — один из главных факторов быстрого распада избирательных альянсов.