Восход над деревом гинкго - Елена Кондрацкая

преградили ему путь. – С дороги.

Они не сдвинулись с места, Райдэн оглянулся на отца.

– Ты должен закончить. – Ранмару выпрямился и кое-как сел в сейдза. Один из тэнгу выступил из круга и протянул ему вакидзаси. Ранмару снял с него ножны и положил перед собой, распахнул кимоно, обнажая живот.

Фуюми закричала, хотела броситься к Ранмару, но тэнгу схватили её, силой заставляя остаться на месте.

– Не смей! Ранмару! Нет! Остановитесь немедленно!

– Уведите её, – гаркнул Ранмару, морщась от криков Фуюми. Тэнгу послушно поволокли её прочь с арены. Она завопила ещё истошнее, сыпя проклятиями. Ранмару строго посмотрел на Райдэна. – Раз имел смелость меня так унизить, имей смелость и завершить дело как полагается. Как мой первый самурай. И мой сын.

Райдэн обвёл взглядом тэнгу, которые смиренно ждали передачи прав. Они не вмешивались, ждали.

– Ты же не позволишь мне умереть в муках? – Ранмару дрожал, но всё равно находил в себе силы сидеть ровно, подняв голову и глядя на Райдэна с чувством собственного превосходства.

Ублюдок хотел уйти красиво. Коротко выдохнув, Райдэн сжал зубы и вернулся к отцу, как и полагается, встав за его спиной. Он старался не смотреть на два алых обрубка, оставшихся от крыльев. Они продолжали подрагивать и истекать кровью.

Прочитав короткую молитву Шестикрылому, которую Райдэн не сумел расслышать из-за шума крови в ушах, Ранмару вонзил в живот вакидзаси. Выдохнул сквозь стиснутые зубы и рванул лезвие вбок.

– Прости, – сухо сказал Райдэн, как и требовала традиция. И прежде чем муки от сэппуку стали невыносимы, размахнулся и отрубил отцу голову.

Тело Ранмару дёрнулось и упало на бок, голова покатилась по снегу к ногам тэнгу. Райдэн опустил меч и выпрямился из последних сил. Внутри было пусто и болезненно тихо. Райдэн вытер лезвие о рукав, спрятал катану в ножны и обвёл взглядом тёмные фигуры, крылья которых, кажется, заслонили солнце. Или это были тучи?

Райдэн запрокинул голову, стараясь разглядеть свет, но не найдя, обессиленно закрыл глаза. А когда открыл, тэнгу молча склонились перед ним.

* * *

– Не переживай, Райдэн справится, – сказал Макото, наблюдая за тем, как Мико меряет шагами комнату. Мико кивнула, но не остановилась. Райдэн предупреждал их о плане с лавиной и потому не мог взять с собой, но Мико всё равно изнывала от невозможности быть рядом.

– Умоляю тебя, Мико, присядь, у меня голова от тебя кружится!

– Ты что, совсем не волнуешься? – Мико с размаху опустилась на татами и скрестила ноги.

– Волнуюсь, конечно.

– По тебе не видно.

– Это потому, что я зрелый мужчина…

Мико нервно прыснула, но, заметив обиженный взгляд Макото, тут же поправилась:

– Прости, конечно же. Предлагаешь мне тоже стать зрелым мужчиной, чтобы ты чувствовал себя лучше в моём присутствии?

Макото посмотрел на неё с укором.

– Я не это имел в виду.

– Разумеется. – Мико выдохнула, взяла с подноса остывший чай и залпом выпила. Схватила металлический чайник с бамбуковой ручкой, чтобы наполнить заново, но с носика сорвалась лишь пара капель. Мико раздосадованно задышала.

Макото взял чайник из её рук и встал.

– Я принесу ещё. А ты пока попробуй дышать глубже. Или через раз, может, потеряешь сознание и хоть ненадолго перестанешь паниковать.

Мико скорчила рожу, но ничего не ответила. Макото подошёл к двери, распахнул сёдзи и ойкнул от неожиданности.

– Фую?..

Договорить он не успел. Фуюми толкнула его в глубь комнаты и несколько раз ударила кунаем в живот. Макото выронил чайник, попятился и упал на пол. Мико вскочила на ноги и потянулась к мечу, который оставила в углу комнаты, но Фуюми, словно хищная птица, набросилась на неё, схватила за волосы и опрокинула на спину. Мико чудом увернулась от куная, который вгрызся в татами там, где мгновение назад была её голова. Рванулась, оставляя в кулаке Фуюми прядь волос, но не успела встать, Фуюми снова бросилась, повалила её на спину и занесла кунай. Капли крови Макото упали с лезвия на лицо Мико. Она нащупала ручку чайника и с размаху приложила о голову Фуюми.

Она вскрикнула и опрокинулась на бок. Мико спихнула её с себя и ещё несколько раз ударила чайником, попыталась отобрать кунай, но это стало ошибкой. Фуюми схватила Мико за раненую руку и впилась ногтями в ладонь, Мико завыла, отвлекаясь на рану и чуть и не схлопотала лезвием по горлу. Мико отпрянула и успела остановить следующий удар, подставив предплечье под кисть Фуюми. Нужно как-то добраться до меча, найти что-то потяжелее чайника или сбежать – долго отбиваться от ножа не получится. Фуюми была сильнее и ловче. Фуюми была ёкаем.

Мико пнула её в живот, вырвалась из захвата и бросилась к двери. Но не добежала, схватила кочергу и, зачерпнув золу голыми руками, швырнула в лицо Фуюми, которая уже успела нагнать её. Фуюми завопила, выронила кунай и схватилась за глаза. Мико тоже закричала, прижимая к груди обожжённые руки.

Фуюми пришла в себя быстрее, схватила Мико за грудки и с такой силой впечатала в стену, что от удара затылком Мико на несколько мгновений потеряла зрение. На щеках Фуюми расцветали волдыри, но она этого не замечала – взгляд её был безумен, глаза лихорадочно блестели. Она схватила Мико за лицо и несколько раз приложила её головой о стену. Мико обмякла, но каким-то чудом не потеряла сознание. Фуюми прижала её спиной к себе и схватила за шею, намереваясь её свернуть.

– Он отнял у меня Ранмару. Я отниму тебя у него, – прошептала она Мико на ухо и сжала горло, а потом отпустила и исчезла. Мико упала на спину и застонала. Комната кружилась, но Мико всё же разглядела Райдэна. Он сгрёб визжащую Фуюми за волосы и быстрым, точным движением всадил кунай точно ей в сердце.

Глава 42. Цветы, распустившиеся на юкате

– Покориться бескрылому тэнгу… помилуй, Шестикрылый, и укажи слепцам путь. Не дай совершить ошибки тем, кто заблуждается, и открой мудрость твою тому, кто нас поведёт…

Нескончаемое бормотание разбудило Мико. Голос шуршащий, скрипучий, будто деревья гнулись и переговаривались в ветреный день. У очага сидела сгорбленная старуха и толкла ароматные травы в каменной ступке. Ноги и руки её были тонкими, сухими, будто птичьи лапы, в седых волосах темнели чёрные перья. Когда она поднялась с пола, то, что Мико приняла за чёрное одеяние, оказалось крыльями – они оборачивали старуху как два щита. Так и не разогнув спину, она заковыляла к Мико,