Клан – моё Государство 5 - Китлинский

– Мы знаем, что так надо было поступить, и собирались это сделать, но…,- взял слово Артур,- но, кто даст гарантии на всё это? Допустим, все выскажутся, и голоса как-то лягут. Ну и что из этого следует? Речь не о том, прав он или нет, монстр он или бог. Вопрос о сохранении живого на планете. Так получается, что от него самого может ничего не зависеть.

– Брат мой, жизнь на планете зависит не от него, а от нас. У каждого стрелка есть, чем этот мир разнести вдребезги. У сорока восьми стрелков на руках "дуки". Их не дали только старым по возрасту и тем, кто в оперативной разведке. В "дуке" достаточно мощности, чтобы планетка лопнула. Сорок восемь шансов на всеобщую смерть. Как вам?- Левко осмотрел присутствующих.- Он раздал всем и сказал: "Это гарантия от внутренних распрей и доверие – одновременно, в одном лице. Мы, как прежде, все равны и так должно быть в будущем". Разум не может пойти на такое преступление, коем есть взрыв планеты. Я в Александре уверен на сто. Не потому, что он мой учитель, потому что он запросто уничтожит себя самого, если кто-то в его сущности, какой бы она не была, захочет убить всех. Ясно высказываюсь? Не тот он человек, который пойдёт на что-то, подвергая риску всех. И "поезд" не он организовал. "Поезд" сам сорганизовался. Все поняли, что надо самоочиститься, создать нормальные или хотя бы приближённые к нормальным условия, во имя будущего. А мир не понимает другого языка. Им нужен кто-то верховный. Глава им нужен. Вот въелось им, что любая идея – принадлежность ума. Они не знают, что все мы единое целое, что мы индивидуальны, равны и свободны. Что нет у нас лидеров. Александр не хочет становиться верховным божеством, так как это разрушает нашу внутреннюю концепцию хаотичности. Ему тяжелее всех. Он перед выбором. Если он не пойдёт на встречу мир ничего не потеряет, но ещё долго будет трястись от злобы. Сколько это должно продолжаться? Трудностей в пути никто не боится. Мы все готовы пахать, как проклятые столько, сколько потребуется, но такой мир может лопнуть в любой момент времени. Тогда всё будет напрасно. Всё, что создавали в муках в себе и окружающем нас пространстве. Только безнадёги сейчас и не доставало. Я знаю его лучше вас. Он никогда не рвался на престол, не стелил дорогу к нему трупами, презирал любую власть. Чужд он этого. Его теперь толкают насильно ко всему этому дерьму во имя нашей цели, и весы сомнений работают в нём, они работают и в вас,- Левко смолк.

– Мы всё прекрасно понимаем, брат,- сказал Артур.- И не за свои задницы беспокоимся. Пойди он на встречу – сработает механизм, и часы начнут тикать. И всё. Обратного хода у них нет. Наличие божества опять засрёт людям мозги. Сколько этот религиозный туман будет стоять? Или другое. То, что глобально изменяется, не проходит бесследно. Начнутся сильные подвижки в климате, народонаселении и всем им без божества неуютно будет существовать и умирать. Он поневоле влезет в ярмо, из которого не выберется. Из этой трясины никто ещё не вылазил, все в ней утонули. И у него не будет времени на дело. Кто сможет всё довести до ума? Кто станет шлифовать механизм самопознания? Мы без него ничего не сможем сделать. А ведь в будущем такого шанса может уже не представиться. Когда ещё появится такой мозг?

– Родился уже,- ответил Левко.

– Наличие младенца, брат, ещё не повод к радости. Что вырастет, никто не знает,- Артур махнул рукой.- Его надо воспитать и выучить. А мы сами это не вытянем.

– Тут ты прав,- согласился Левко.

– Я считаю, что его нельзя выставлять на показ. Мы не храм строим, не религию придумали. Так ему в глаза и скажу,- Артур взял со стола чайник и отошёл к печи. Когда вернулся, продолжил, так как все молчали.- Вон кризис мировой со всех сбил спесь. И с янки, и с золоченых нефтяных шейхов, и с европейцев. И моментально в воздухе появилась идея равенства и братства. Рынок через деньги уже никому даром не нужен, даже на халяву его не всучишь. Пропали желающие, но проповедники остались. Они так просто не уйдут и не уступят. Сейчас они притихли, но планы свои гнусные вынашивают. На нас мир обратил свой взор потому, что мы на плаву остались. Только они о нас ничего не знают толком. Как он им их претензии чванливые на господство объяснит не имеющими силы? Они же правили! Ну, всрались маненько, ну так что. А мы даже не государство. Всего навсего клан, в планетарном, правда, масштабе, но клан. А в мире существует выборная система. Все понимают, что она для отвода глаз, и папа римский не очень переживает за простого католика, ибо его на всех не хватит. Народы приучены к цинизму. Есть способ избавиться от выборности? Его нет. Да, Александр, человек в жизни ни разу не совершивший ошибки. Ему как никому позволено его талантом и способностями управлять этим миром в переходный период. Пусть это будет неофициально, пусть это будет через специфические структуры государств, но даже так они ничего в секретности не удержат. Ведь граждане сразу просекут, что их президенты поют под чужую дудку. Пришедшие на "поезд", имеют длинные языки и информация просочится. Вариант "поезда" – мера вынужденная. Ситуация заставит их на него прийти. Жизнь припрёт, они и на ракету зацепятся. Но они на него придут не по уму. Не от понимания, а от безысходности. Я в этом "поезде" вижу минусов больше, чем плюсов. Насильно мил не будешь. С миром бывшего комлагеря всё ясно. Они успели избранно хлебнуть из рыночного котла. Психология самый гнусный продукт. Что будет думать янки или европеец, который сладко жил и с этим родился, когда ему предложат горсточку риса в день и труд до седьмого пота? Ведь для них кризис не есть окончание рыночных отношений, они его уже теперь стараются восстановить. И только его. И никто их не сможет переубедить. Одна есть у них альтернатива. Смерть. Ну, или насилие в крайней степени. Кому из них можно будет втолковать, что не только они, а любой в мире имеет право купить свой автомобиль? Это невозможно. И они чхать на это хотят. Им вынь и положь, потому что они так привыкли. Пусть китаец едет на велосипеде. Для них рулончик туалетной бумаги с вензелями от Кутюр – признак интеллигентности, преуспевания и нахождения в элите. Это для них цивилизованность. Всё, устал. Диспут наш бестолковый. Ничего мы друг другу не докажем. Я тоже иду спать. Чайку ещё хлебну и баиньки.

Вскоре за столом остались Левко и Серов. Некоторое время сидели молча. Вдруг Серов спросил:

– Про климат вы серьёзно?

– Да,- Левко глубоко вздохнул.- Мало того, что от деятельности человека повышается неумолимо среднегодовая температура, а это усиливающийся оборот воды и как следствие – обильные паводки, тайфуны, смерчи. Процесс всё время ускоряется. Конец столетия и тысячелетия попал на пик солнечной активности, которая тоже повлияла на климат. Следующий период и пик солнечной активности будет серьезнее. Последствия пагубными. Чтобы всё сорвалось в тартарары нужна малость. Одно мощное вулканическое извержение и прощай дорогая. На повестке дня стоит вопрос продовольствия. Остро стоит. Засуха и обилие воды – голод. Голод – массовые миграции. Массовые миграции – вспышки заболеваний. Среда для обитания бактерий и вирусов в тепличных условиях даёт ход мутациям, ведь организм ослабленный голодом не сможет оказать сопротивление. Вам Александр говорил о причинах гибели древних цивилизаций?

– Да. Я его внимательно слушал. Это похоже на правду.

– Я бы возрадовался, окажись это ложью. Они сдохли. Так им было предназначено временем. Их подвела беспечность. Какие были причины теперь уже не важно. Отсутствие элементарной канализации или неудержимое стремление к роскоши. Их не стало. Наш сценарий сильно похож на то, что произошло с ними. Нас ждут одинаковые последствия. Медицина, уверяю вас, будет бессильна. Эпидемии убьют нас так же быстро, как и их. Представляете мёртвые города?

– Не представляю.

– И я не представляю. Одно тут точно. В основе голая математика. От всего, что понастроили, через пятьсот лет не останется следов.

– Но пирамиды-то стоят до сих пор.

– Это потому, что рядом с ними всё время кто-то жил. Сооружения умирают быстро, если ими перестают пользоваться. Ко всему состав воды и воздуха сильно изменились. В них много агрессивных элементов, которые призваны разрушать. Если нас всех постигнет участь прежних цивилизаций, уверяю вас, что пирамиды тоже исчезнут. Агрессивные разрушают не только строения. Они уже вторглись в организмы и подтачивают их изнутри. Вот измененная физико-химическая структура человека и потакает к мутациям.

– Рождение уродов, так понимаю.

– Скорее это рождение с врожденными пороками и измененными функциями, но это пока. После качественного скачка станут появляться на свет либо мёртвые, либо с такими нарушениями и изменениями плоды, что жить долго будут не способны. Вы к нам как попали?

– По приглашению. Но есть такое ощущение, что меня позвали, толком не зная для чего, но по ходу придумали повод. А кто так поступил, я не знаю до сих пор.