"Фантастика 2023-202" Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Каменев Алекс Alex Kamenev

Работа с Сутулым оказалась не лучше рабства. Он готовил гербуху, засыпал конечный продукт в упаковочную машину, и та выплевывала на стол пакетики. Раньше Сутулый собирал их и укладывал в коробку, сейчас сметал рукой в сторону, будто крошки со стола. Некоторые пакеты оставались на столе, большая часть – падала на пол.

В глазах Сутулого я выглядел шестёркой. Или того хуже. Шнырём! Поднимал пакеты с пола, забирал удержавшиеся на краю и переносил на своё рабочее место. По легенде от меня требовалось проверить целостность каждого пакета, выборочно проверить вес товара и разбить собравшиеся комочки. Затем отсчитать полсотни, аккуратно уложить в коробочку и заклеить клейкой лентой. Если бы я не занимался чисткой гербухи, не выравнивал её баланс и не перераспределял компоненты, то большую часть времени плевал бы в потолок.

Ну и дерьмо же он делал… Как Бите удавалось это продавать? Если его клан закрепился в городе на таком дерьме, значит, местные совершенно не знали толк в настоящей гербухе.

Если приготовление гербухи сравнить с готовкой еды, то… Гербуха высокого качества – блюдо в ресторане, гербуха среднего качества – закуска в кафе, гербуха низкого качества – хот-дог из ларька. То, что делал Сутулый – свиная похлёбка…

Неправильные пропорции и ошибки в слойности – это полбеды. Намеренное завышение дурманящего ингредиента – это хуже. Добор веса серым ингредиентом – совсем плохо. Но самое страшное – упаковочная машина. Пока товар проходил через эту хренову машину, он слёживался. Более тяжелые и мелкие частицы опускались ниже, отчего фасованные пакеты в первой партии категорически отличались от последних.

В том, что Сутулый не видел цветовой раскладки по ингредиентам, я не сомневался. Но за столько лет работы он мог сделать тысячи проб и подобрать идеальный состав, отмечая реакцию своей материи на гербуху. Материя у него была. И побольше моей… Почему он так расхлябанно относился к работе?

– Не нужно копаться в каждом пакете! – пробурчал Сутулый, замешивая очередную порцию. – Напортачишь ещё!

– Ладно-ладно. – Я повернулся в кресле, чтобы закрыть спиной рабочую зону.

С этим нужно было что-то делать. Сидя на унитазе в Аквариуме, я приготовил новый рецепт из гербухи и успокоительных таблеток. На унитазе, Карл! А здесь?! Подземная лаборатория открывала потрясающие возможности. Но вместо того, чтобы ими воспользоваться, я не только, как мартышка, перебирал гербуху пакет за пакетом, но ещё и вынужден был подыгрывать бездарю с зашкаливающей самооценкой. Так не пойдёт…

Как бы там ни было, мрак в профессиональном развитии скрашивали бытовые плюшки. Жить в собственной квартире – это тебе не ютиться на одной из пятнадцати кроватей в общей комнате с подростками. Мне полагалась двуспальная кровать, душевая и комната для отдыха с видом на город. С восьмого этажа открывался вид похуже, чем у Биты, но тоже ничего. Кухни в квартире не было. Да и не к чему. В братстве работали повара. На завтрак мы спускались на третий этаж, а обеды и ужины нам с Сутулым приносили прямо в лабораторию.

За завтраком я и решился подойти к Кумару. Бита там редко появлялся, а разговаривать с Питоном бесполезно. Других я не знал. В столовую приходили от десяти до пятнадцати человек. Впрочем, если на беседу со мной пришли Питон и Кумар, значит, они решали больше остальных.

– Слушаю. – Кумар вытер салфеткой рот и отложил приборы в сторону.

– Можно присесть?

– Пожалуйста.

– Хотел поговорить. – я уселся и поставил поднос. Яичница с беконом источала фантастический запах. Над кружкой кофе поднимался белый пар. – По поводу гербухи… И Сутулого…

– Прости, Сайлок, но это не обсуждается, – Кумар выпрямил спину и положил руки на стол, будто сидел на пресс-конференции.

– Почему?! Работу можно построить намного эффективнее!

– Нет.

– Насколько я понял из вашего разговора – вы в заднице! Верно? Если сейчас не взяться за работу, станет хуже. Я смогу сделать всю гербуху качественнее. Намного качественнее! А отдельные пакеты и вовсе эксклюзивными.

– Ты одарённый варщик, Сайлок. И я рад слышать о желании улучшить продукт, но это ничего не изменит. – Кумар выдержал паузу. – Рынок сбыта не поменяется. По крайней мере – не так быстро. Мы продаём твою высококачественную гербуху в центр, но те люди не берут больше, чем мы продаём сейчас. Что касается обычной гербухи… По большому счёту нет особой разницы, какого она качества. Мы распродаём её по двадцать кредитов в обычное время и по тридцать по ночам. Пускай она станет в два раза круче, но больше мы не продадим. Так же как и не сможем поднять цены. Покупатель уйдёт к конкурентам.

– Вот как… – я почесал затылок. – Значит, мы соглашаемся делать и продавать дерьмо?

– Пойми, Сайлок! Если бы не Сутулый, ничего бы этого не было. – Кумар оглядел столовую. – И это не мои слова. Это слова Биты. Так что ответ – да. Мы соглашаемся продавать дерьмо, за исключением малых партий качественного товара. Так будет до тех пор, пока это не влияет на основной рынок сбыта. Если ситуация изменится, тогда будем думать… К тому же гербуха – это не единственный источник дохода братства.

– Чёрт! – Я насадил на вилку помидор. – А можно мне хотя бы отдельный кабинет? Сутулый, он, знаете ли…

– Знаю-знаю. Я подумаю, но не уверен, что получится. Пускай ты называешь его гербуху дерьмом, но… Наш главный варщик беспокоится о товаре и хочет видеть, как он упаковывается. Боится подлога и вмешательства. – Кумар взялся за приборы. – Я поговорю, но ничего не обещаю.

За неделю я получил двести кредитов. Сумма немаленькая, но деньги – это последнее, что меня интересовало. Когда придут они, откупиться не выйдет. Понадобятся сила, решительность и материя, а значит, нужно развиваться. Но как развиваться, когда ты сутками напролёт исправляешь погрешности, не изучая ничего нового? Причём работа с ингредиентами занимала лишь пару часов в день. В остальное время я работал помощником варщика. Взвешивал, домалывал, упаковывал.

Пурпурные связи вторичного навыка алхимии блекли. Нет, они не уменьшались и уж тем более не исчезали. Структура материи оставалась неизменно растущей. Но выглядели жалко. Словно огромные мощности атомной электростанции, которые стоят без дела, пока работает топка на торфяных брикетах.

Несколько раз я заикался про качество. Полунамёками говорил о браке пропорций или ошибках в слойности, на что получал… Испепеляющий взгляд сумасшедшего профессора и эмоциональный клин. По-другому не назвать. Сутулый выплёвывал слова вместе со слюнями и долбил маленьким кулачком по столу. Обзывал меня упаковщиком и требовал заткнуться.

Первая волна гнева сходила, но за ней шла другая. Не такая крутая, но более продолжительная. Сутулый бормотал под нос. Сначала ругал себя за то, что согласился работать с малолетним неумехой, а после макал меня носом в тайны мира алхимии. Он изучил искусство варщика. А значит, другие олухи должны слушаться и восхищаться.

Когда я целился в Биту из пистолета, я выдвинул два условия. Первое – не быть рабом, второе – получить помощь в развитии талантов одарённого. Они называли это так. Я же имел в виду материю.

Бита согласился и поручил Питону поднатаскать меня. Стоит ли говорить, что Питон уклонялся от обязательств? Ещё бы! Я чертовски не хотел иметь с ним дел. Но цели важнее удобств и личных отношений.

Трижды я ловил его за завтраком и спрашивал про уговор. Каждый раз Питон находил отмазки и обещал найти время на следующий день. Так продолжалось бы бесконечно, если бы я не нажаловался Кумару. Тот поговорил с Питоном. Вопрос решился.

Встречу назначили после ужина в фойе восьмого этажа. К слову, на восьмом этаже я жил один. Западная часть здания была закрыта. Ремонтным работам на той стороне не суждено было закончиться. А из пяти квартир на восточной стороне четыре – пустовали. Так что фойе – отличное место для тренировки. Там мы никого не побеспокоим.

Питон опоздал на двадцать минут. Вышел из лифта со стаканом виски. Надменный и растащенный. Я снова обратил внимание на его глаза. Зрачки метнулись по разным углам, фотографируя обстановку, будто объектив автоматической камеры.