По воле Посейдона - Гарри Тертлдав

— Геродот тоже так поступал. — Для Соклея этого аргумента было достаточно — даже более чем достаточно.

Его двоюродный брат только возвел глаза к небу.

Соклей подтолкнул мула, побуждая того пуститься в путь. Мул негодующе завопил, но сдвинулся с места. Его походка слегка напоминала Соклею движение «Афродиты», хотя теперь он чувствовал движение скорее задницей, чем подошвами ног.

Через воняющие аллеи Помпей Соклей направился к северным воротам: ему хотелось поближе взглянуть на гору Везувий. «Афродита», вероятно, уже не вернется на Сицилию, в окрестности горы Этны, так что вряд ли ему выпадет еще один шанс увидеть вулкан.

Один раз Соклею пришлось спросить дорогу до ворот, и ему повезло: человек, к которому он обратился, не только понимал эллинский, но и подробно и точно описал путь. Помпеец даже не потребовал обола, прежде чем начал отвечать.

«Это доказывает, что он варвар, — любой эллин сперва запросил бы деньги», — подумал Соклей.

Очутившись за пределами города, Соклей направил мула к горе.

В этой холмистой местности повсюду виднелись скотные дворы и виноградники. Лептиний не преувеличивал: таких обширных и богатых владений Соклей не видел в каменистой, тесной Элладе, хотя береговые низины Малой Азии, пожалуй, могли соперничать со здешними землями.

Зерновые культуры еще не были высажены на полях из-за летней жары. Когда начнутся осенние дожди, крестьяне, как и в Элладе, примутся сеять пшеницу и ячмень, чтобы убрать урожай следующей весной. А вот виноград созревал просто отлично.

Соклею понравились некоторые местные вина, которые он пил. Не то чтобы их стоило везти в Элладу, но они были очень неплохи.

Парень, подрезавший лозы недалеко от дороги, махнул ему рукой. Соклей помахал в ответ. Крестьянин, без сомнения, принял его за земляка-италийца: на Соклее были туника и широкополая шляпа — вполне обычный в этих местах наряд.

Соклей погладил подбородок. Если бы он выбрился начисто, как Менедем, все бы сразу узнавали в нем эллина: мода выскабливать щеки пока еще не добралась до земель самнитов. Он вряд ли попадет здесь в беду, поскольку совершенно не похож на чужеземца.

Соклей проехал мимо пары могил, украшенных надгробиями. Одно представляло из себя стелу с надписью, выполненной странного вида местными буквами. Соклею оставалось только гадать, что там написано.

В полях, в паре плетров, работали люди, но он их не окликнул. Крестьяне вряд ли понимали эллинский и вряд ли умели читать на своем языке.

Добравшись до подходящего валуна на краю дороги, Соклей соскользнул с мула и привязал животное к ближайшему деревцу. Потом присел, но не затем, чтобы облегчиться, а чтобы зачерпнуть в ладонь немного грязи. Грязь оказалась серовато-бурая, рыхлая, очень похожая на пепел. Соклей посмотрел на склон Везувия: скорее всего, именно эта гора рассыпала так далеко кучи пепла.

Соклей понюхал грязь и даже попробовал ее на язык. Он был торговцем, а не крестьянином, но, как и большинство эллинов, немного разбирался в земле и очень удивился бы, если бы эта не оказалась богата серой. Неудивительно, что тут так буйно рос виноград!

Юноша подвел мула к камню и снова сел в седло. Мул тяжело вздохнул — как-то удивительно по-человечески, как будто надеялся, что его работа на сегодня уже закончена. Но, будучи разумным и добродушным животным, он не стал больше жаловаться и снова зашагал вперед.

Спустя некоторое время Соклей снова его остановил, на сей раз под сенью оливы с серебристыми ветвями и серо-зелеными листьями. Мул щипал траву, которая росла в тени маленькими островками, а Соклей ел тем временем ячменный хлеб и сыр из козьего молока и пил из маленьких кувшинов то одно, то другое местное вино.

Он подумал, не поспать ли ему, пока не схлынет дневная жара, но покачал головой. Менедем сказал бы, что поступить так — значит напрашиваться на неприятности, и, скорее всего, был бы прав. Поэтому Соклей снова сел на мула — на этот раз неуклюже, потому что поблизости не оказалось камня, чтобы от него оттолкнуться. Но он справился.

Теперь мул протестовал куда более громко и неистово, чем раньше: он убедился, что от него требуют больше работы, чем положено. И седоку пришлось стукнуть его по ляжке, чтобы заставить снова отправиться в путь.

Соклей посмотрел назад, на серые каменные стены Помпей. Он без труда мог видеть город, потому что ехал в основном вверх по склону холма и обзор ничто не заслоняло. Юноша очень удивился, заметив, сколько стадий сумел покрыть мул, несмотря на свои унылые крики. Взглянув на солнце, Соклей убедился, что полдень уже миновал.

— Пора возвращаться, — сказал он мулу и повернул его к реке Сарно.

Дорога под гору пришлась мулу по сердцу куда больше, но когда впереди вдруг выскочила пятнистая встревоженная ящерица и бросилась им наперерез, вдруг испугался и чуть не выбросил Соклея из седла.

— Тише ты, тупая, богами забытая тварь! — закричал Соклей, одной рукой изо всех сил вцепившись в жесткую гриву мула, а второй обвив его шею. — Это ведь даже не змея. Ее укус совершенно безвреден.

Однако было весьма сомнительно, что мул ему поверил.

Некоторое время спустя, когда они были уже недалеко от Помпей, где крестьянские дома теснились совсем близко друг к другу, с поля выскочила большая серо-белая собака невиданной породы и кинулась к мулу. Пес выглядел так свирепо, так странно передвигался на негнущихся задних лапах и щелкал такими длинными, острыми зубами, что Соклей ничуть бы не удивился, если бы он оказался волком. Громко рыча, собака наскакивала на них то с одной стороны, то с другой, и Соклей вытащил меч, который не понадобился ему для защиты от грабителей.

Если бы ему пришлось отбиваться от собаки, сидя верхом на муле, это весьма напоминало бы кавалерийскую битву.

Но мул доказал, что не нуждается в его помощи. Вот ведь странность: безобидная ящерица напугала его, но теперь он смело ринулся на собаку, которая и в самом деле могла его ранить, и нанес ей удар передними копытами. Собака коротко хрипло взлаяла, потом, решив, что не стоит связываться ни с мулом, ни с эллином, побежала к круглому каменному дому с соломенной крышей, который стоял в паре плетров. Мул, похоже, вознамерился ринуться вдогонку.

Соклей резко натянул поводья.

Мул заорал и с отвращением посмотрел на седока.

Соклей ответил ему таким же негодующим взглядом.

— Ты и вправду глупое создание, — сказал он. — Ты не знаешь разницы между настоящей и мнимой опасностью. Собака ведь и правда может тебя ранить!

Судя по тому, что мул опять попытался сбросить седока в грязь дороги, на этот раз он поверил Соклею не больше, чем когда тот уверял его в том, что пятнистая ящерица безобидна.