Путь меча - Heathen

— Прости странник, у нас другие планы. Нам нужно забрать из города Великую Мать, пока не поздно.

— Пресветлые боги, так эта безумная орчиха в нашем городе? — Ополченец в смешном стальном котелке, выпучил глаза. По собравшейся вокруг толпе прошел еле слышный ропот.

Блямс!

Носитель котелка нелепой птицей воспарил над толпой на добрый локоть, и печально раскинув руки, угнездился на плечах своих товарищей. Расслабившиеся было стражники, мгновенно вскинули арбалеты, а толпа ополченцев, переборов первый испуг ощетинилась разномастным вооружением.

— Еще кто хочет сказать дурное слово про Великую Мать? — Барго обвел грозным взглядом, окружающие его лица, словно не замечая смертельную опасность.

— Это кто тут у нас такой грозный? Барго малыш, кто вас отпустил одних в город? — От раздавшегося сочного контральто, на лицах толпы проступила некоторая нервозность, а орки разом рухнули на одно колено.

— Великая Мать! Твои дети приветствуют тебя!

— Тетушка Рафи?

— Великая мать…

— Дикая волчица.

— Собирательница черепов.

— Она же меня еще в детстве конфетами угощала…

Голоса различались не только по тональности, но и по вкладываемым в них чувствам, тут присутствовало все, от удивления и страха до благоговения.

Посреди приворотного пространства, возвышаясь на голову над всеми присутствующими, появилась валькирия. По крайней мере, по мнению Мальцева именно так и должны были выглядеть грозные девы-воительницы.

Статная фигура, облаченная в куртку со вставками из серебристого металла. Остроконечный полуоткрытый шлем, из-под которого по пояс черными блестящими канатами свисали две толстые косы. Плотные кожаные штаны подчеркивали хорошо развитые мышцы ног.

Уперев одну руку в бок, второй рукой воительница держала на плече двулезвийную массивную секиру с длинной рукоятью. По цепкому положению пальцев на потертой рукояти было понятно, что пользоваться ей она умеет.

Парень не сразу узнал в этой могучей воительнице — забавную продавщицу сладостей, словно это были совершенно разные люди.

Впрочем, это все Мальцеву было слабо интересно. Жизнь, впервые с момента как он попал сюда, обрела краски, и тут же снова обесцветилась. И он не понимал теперь, как и что делать. Просто же ждать было невыносимо.

— Бран. Ты как то говорил, что я могу попросить тебя об услуге. Позови меня, если надумаешь пытать эту желтую обезьяну. — Федор рывком поднял на ноги застонавшего степняка, пристально смотря ему в глаза. — Мне нужно знать, где кочует его стойбище.

— Ты что собрался идти за ними в Каффидию? Это же самоубийство.

— Молись, чтобы твои собратья пришли сюда как можно скорее. А то мне придется самому навестить твой дом. — Прошипел в лицо кочевнику парень, не обращая внимания на стоящих вокруг него людей. Отбросив надменно молчащего пленника на руки оркам, Федор через толпу направился в сторону трактира. Люди молчаливо расступалась перед ним, образуя пустое пространство на несколько шагов впереди. Фигура шедшего сквозь толпу человека излучала нечто такое, с чем никому не хотелось связываться.

— Что это с ним? — С недоумением в голосе, спросил Бран, провожая взглядом парня.

— Марта. — Тихо ответил Геворн.

— Как? Когда?

— Много ли надо времени молодым.

Бран рывком подтянул степняка за жидкую косичку. От боли у желтокожего кривоносого кочевника глазки стали совсем узенькими щёлочками.

— Слышишь меня безбожная тварь? Знаю, ты понимаешь, что я говорю. Какие кланы участвуют в походе? Сколько людей в войске? Сколько магов? Скажи мне что-нибудь интересное прямо сейчас, пока я не начал резать тебя на полоски.

— Я тебе ничего не сказать. Мои братья прийти и вытащить твоя кишки, как делать с твои крестьян. Мы убивать все ваши грязный люди. Резать их как баран.

— Как я и думал. Не вижу смысла спрашивать его о чем-то. Мы и так знаем, что скоро здесь будет вся орда. Если бы не просьба Саргона, можно было его просто вздернуть на воротах. Сейчас есть дела и важнее.

— Моя братья вас всех на ворота висеть. Баба ваша трахнуть все, на деревня вся вся трахать. Эта большая баба трахнуть тоже.

— Геворн заткни эту падаль. — Бран отвернулся, ища взглядом Торбина. Послышалась короткая возня, закончившаяся натужным верещанием, от которого глава стражи вздрогнул и вновь повернулся к пленнику.

Кочевник, наконец, обрел заслуженное внимание и теперь вкушал плоды своего красноречия. Плоды были, прямо скажем, неважные. Неслышно подошедшая орчиха, легко держала степняка на весу одной рукой за шиворот, второй при этом захватив его спереди ниже пояса.

— Мальчики, у вас трудности с переводом? Думаю я могу помочь вам с этим. — Да ведь мой маленький? И вот этим ты собрался меня трахать? С таким достоинством, как тебя еще самого не перепутали с девочкой. — Плотоядно улыбнулась орчиха, слегка сжав ладонь, отчего злополучный кочевник цветом кожи сравнялся с серой мостовой.

* * *

Мальцев пришел в себя только в своей комнате в трактире. Руки его машинально перебирали имеющееся вооружение. Эти простые движения приносили успокоение, раньше Федор за собой такого не замечал. Парень горько усмехнулся, еще один неожиданный подарок от учителя.

Вспомнив, зачем он пришел в трактир, Мальцев, стиснув зубы, вернулся к начатому делу. Из сумки поочередно были вынуты три метательных ножа, четвертый был испорчен, превратившись в оплавленный кусок металла, запекшийся вместе с кровососом.

Верные мечи, в потертых ножнах и с потертой уже оплеткой. Из дальнобойного есть двадцать пять стрел и столько же наконечников разного вида. Парень проверил тетивы, в порядке.

Последним, после одежды и разнообразных мешочков, оставшихся по наследству от ушастых, на стол выпал продолговатый предмет, завернутый в кусок ткани.

Извлеченный из ткани жезл, вызывал восхищение искусной гравировкой и отделкой драгоценными камнями. Крупный красный камень в навершии и более мелкий на другом конце с боку. Однако это врядли были просто украшения. Мелкий камень мог двигаться на три деления, относительно длины жезла. Ближе к большому камню, располагался рычажок в виде стилизованного языка пламени.

Разобравшись с управлением артефакта, Федор так и не решился опробовать его в действии. Несмотря на доверие послезнанию мастера, что эта штука безопасна для владельца, мышление цивилизованного человека взывало к осторожности. Сложные технологические приспособления бывают снабжены защитой от использования. Не хотелось бы глупо подорваться на непонятном магическом устройстве. Поэтому Мальцев решил оставить артефакт оружием последнего шанса, главное чтобы не пришлось его использовать слишком рано.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});