Ветер разлуки - Соня Мармен

Вода плескалась о нос лодки. Еще несколько минут – и дно заскреблось о гальку. Солдатам был дан приказ хранить абсолютное молчание. Было около пяти утра, и уже рассветало. Закутанный в широкий плащ, Вольф с несколькими офицерами стоял чуть поодаль от выстроившихся шеренгами солдат, к которым по мере высадки присоединялись товарищи. Освободившиеся лодки тут же уплывали назад за новым грузом – на кораблях оставалось еще несколько сотен человек. Капитан Дональд Макдональд быстро выстроил свою роту и повел ее к подножию утеса. Им предстояло тяжелое восхождение.

На некотором расстоянии от места высадки находился французский часовой. Заслышав шаги, он осторожно приблизился.

– Да здравствует…

– Франция! – на безукоризненном французском подхватил капитан Фрейзер.

– Полк?

Последовала короткая пауза.

– Морской флот!

– Говорите громче! Я плохо вас слышу.

– Хотите, чтобы и англичане нас тоже услышали?

– Пусть проходят! – сказал часовой двум своим товарищам, находившимся чуть дальше на берегу. – Нам привезли провизию!

В темноте они прошли под носом у часовых и стали карабкаться по скалистому склону высотой не меньше шестидесяти ярдов. Вдалеке слышался грохот мортир: возобновилась бомбардировка города. Александер знал, что Колл находится у него за спиной, но Мунро он успел потерять из виду. Начался мелкий дождик. Закинув ружье за спину, стиснув зубами нож, он продвигался вперед, цепляясь за корни, пучки травы и острые камни, норовившие выскользнуть из-под пальцев. Поднимались в полной тишине, от этого зависела их жизнь. Слышалось только журчание ручья и приглушенный шорох скатывающихся по склону камней.

Несколько человек уже добрались до вершины, где располагался сторожевой пост французов. Звук голосов, несколько выстрелов, и перепуганные ополченцы задали стрекоча, по пятам преследуемые английскими солдатами. С момента высадки прошло всего десять минут…

Количество солдат перед оборонительными укреплениями Квебека неуклонно увеличивалось. Александер шел по полю, глядя, как спелая пшеница волнуется под легким дуновением ветра. Занимался рассвет. Дождь прекратился. Неподалеку проходила дорога. Она вела к воротам города, которым он так часто любовался с мыса Леви. Впереди слева деревья прикрывали часть французских укреплений. Вдоль дороги стояли фермы, мельницы и жилые дома. Справа, перед бастионом, соседствующим со скалами, распростерлось плато с россыпью деревьев.

Они медленно продвигались под разрозненными выстрелами французских разведчиков. Моряки притащили пушку и теперь устанавливали ее так, чтобы она могла стрелять, не нанося повреждений однополчанам Александера и солдатам 58-го Ратлендширского пехотного полка. Меньше чем за три часа после начала высадки, выстроившись в две шеренги, четыре тысячи восемьсот солдат под флагом Union Jack наставили дула ружей на столицу Новой Франции.

* * *

Неописуемый шум разбудил Изабель. Она села на постели и тряхнула волосами, чтобы отогнать сон, в котором Николя страстно ее целовал. Мадо свесилась из окна.

– Что случилось?

Кузина посмотрела на нее. Она была бледна как полотно.

– Иза, я не знаю, но думаю, что произошло что-то серьезное! Наши солдаты бегут к воротам Сен-Жан!

Кто-то с силой постучал в дверь спальни. Не дожидаясь разрешения, в комнату ворвалась Перрена – растрепанная, наспех одетая.

– Англичане высадились возле города! Они развернули знамена у наших стен! Собирайте вещи, надо уходить!

Она убежала так же стремительно, как и появилась, оставив молодых женщин, которые все еще не пришли в себя.

– Пресвятая Дева! – только и смогла вымолвить Мадлен после недолгой паузы.

– Англичане? Здесь? – прошептала Изабель, силясь поверить в происходящее. – Но ведь Николя сказал…

– Значит, он ошибся. Одевайся, Иза. Подумаешь об этом позже!

Все обитатели дома, равно как и жители, которые оставались в городе, невзирая на бомбардировки, не прекращавшиеся в течение последних двух месяцев, вышли на грязные после дождя улицы и топтались под серым небом. Солдаты из Бопора пересекали город, направляясь к воротам Сен-Жан. Изабель влилась в возбужденную толпу горожан. Она рассчитывала увидеть Луи, Этьена и Гийома, а в особенности – Николя. Солдаты в грязной белой форме со знаками отличия разных цветов проходили мимо. Наконец показались длинные серые курточки солдат колониальных военно-морских сил. Де Мелуаз шел во главе своей роты. Она стала махать рукой и позвала его по имени. Молодой офицер посмотрел на нее и едва заметно улыбнулся в знак приветствия.

– Да хранит тебя Господь! – прошептала Изабель, когда он скрылся из виду.

Следом шли ополченцы – в поношенной одежде и серых шерстяных беретах, за ними, размахивая томагавками, – индейцы в боевой раскраске и с перьями в волосах.

Потом она увидела генерала Монкальма на черном коне. Он горделиво выпячивал грудь и ехал с высоко поднятой головой, но лицо у него было такое грустное, что у девушки сжалось сердце. Тревога – вот единственное чувство, которое Изабель сейчас испытывала. Чья-то рука опустилась ей на плечо, и она узнала прикосновение отца. Не глядя на него, она поникла и расплакалась.

– Это конец! – прошептала Изабель, силясь подавить рыдания.

* * *

Половина десятого… Александер смотрел на французские знамена, развернувшиеся прямо перед ними под робким солнцем. Справа – обрывистый склон и река. За спиной – полк Бугенвиля, который, по донесениям, стоял лагерем в Кап-Руже и который, конечно же, не замедлит присоединиться к битве. Внезапно он понял, что у английской армии нет иного выхода, кроме как двигаться вперед. Пути к отступлению не существовало. Разумеется, Вольф это прекрасно понимал, но все равно привел сюда своих людей. Что ж, будь что будет! Победа или смерть! Наконец-то они дадут сражение, ради которого приплыли в такую даль.

Канадцы обстреливали их из укрытий и временами попадали в цель. Стоявший слева от Александера солдат получил пулю в бедро и упал. Его тут же потащили назад, в тыл, и шеренга сомкнулась. Дабы избежать бесполезных смертей, капитан приказал всем лечь и взять ружья наизготовку. Ожидание становилось невыносимым. «Ну, давайте же поскорее покончим с этим!» Он думал только о том, что нужно продержаться до сигнала к атаке.

Медленно тянулись минуты, и это мало кому нравилось. Отряды французов тем временем выстроились в боевом порядке. Чуть поодаль от дороги полыхал крестьянский дом – противник поджег его, чтобы англичане не использовали жилище в качестве редута. Серый дым стелился над землей, и от него отчаянно слезились глаза. Громыхали пушки. Генерал Вольф проехал мимо. Запястье у него было перевязано окровавленным платком. Он был совершенно спокоен и внимательно осматривал свои позиции. После короткого разговора с капитаном Макдональдом генерал приказал позвать волынщика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});