Слезы Тесс (ЛП) - Пэппер Винтерс

Он склонил голову на бок, и на минуту мне показалось, что он не купился на мою ложь. Затем потянулся ко мне и заключил в объятия.

Брэкс поцеловал меня в макушку, еле слышно повторяя:

— Все наладится. Ты дома. Я больше не спущу с тебя глаз.

Я прижалась к нему сильнее, но не произнесла ни слова в ответ.

*Дятел*

Человек может приспособиться ко всему. А вот человеческое сердце — нет.

Прошел месяц, и старая жизнь потихоньку начинала возвращаться на круги своя, как будто я никогда и не покидала Австралию. Спустя две недели после моего возвращения, я позвонила своим родителям

Брэкс рассказал им, что произошло в Мексике, в ответ на его рассказ они кремировали моего старого игрушечного единорога и развеяли его прах, выдавая за мой, на заднем дворе, полностью уверовав в то, что я умерла. В их старческих, затуманенных маразмом рассудках мое возвращение было тяжелым испытанием, поэтому, как вы понимаете, ни о каком втором счастливом шансе и говорить не приходилось.

Больше я им не звонила.

Я стала слушать песни, которые берут за душу, обнажают то, что у нас внутри, так же, как и Кью. Слова этих песен помогали разделить всю мою боль, залечивая душевные раны.

Воспоминания о тебе не покидают разум...

Преследуют меня, охотятся на меня, сводя медленно с ума.

Я бы хотела умереть,

Каждый раз, когда я закрываю глаза, ты там,

Готовый увлечь меня в водоворот темных желаний

Реальность там, где больше нет меня, мои сны мое спасение.

Я уничтожу тебя, разрежу на кусочки, сломаю каждую кость в своем теле.

Если только это будет значить спасение от твоей темной мелодии.

Я никогда не включала песни, если Брэкс был дома, но когда я была наедине со своим одиночеством, то слушала их непрерывно, и тексты вырывали из моей души печаль и горе.

Но во снах Кью по-прежнему приходил ко мне, и я просыпалась от потрясающих оргазмов. День за днем я училась играть и лгать, быть Тесси. Правда и воспоминания о Кью покрывали мое сердце глубокими ранами. Но со временем я стала успешной в сокрытии правды и реальных чувств.

Мои секреты оставались запертыми за стенами крепости. Мое тело со временем исцелилось от ударов плети, но они не ушли бесследно. Они горели ярко-алым в моей истерзанной душе.

Иногда ночью я скручивала соски настолько сильно, как могла, пытаясь воссоздать ощущение того, как Кью ласкал меня, без намека на нежность, но это не работало.

Яркость чувств и жизнь, к которой он дал мне прикоснуться, была за пределами досягаемости, она стала темным райским наслаждением. Реальность взяла верх. Я сдала выпускные экзамены в университете. Администрация университета допустила меня к финальным тестам, которые я сдала с отличием. Брэкс отвел меня на праздничный ужин в честь отличного завершения учебы, но весь вечер мы неловко общались, и у меня появилось ощущение, что я отрезала еще один якорь, который крепко удерживал меня здесь. Теперь у меня было законченное образование. Единственная вещь, которая удерживала меня здесь — Брэкс. И день за днем я доказывала сама себе, что этого было недостаточно, чтобы удержать меня на месте.

Я пыталась воссоздать в своих набросках особняк Кью, но больше не могла, что-то ускользало от меня. Сколько бы я ни пыталась, всегда чего-то не хватало.

Я созвонилась со Стейси и остальными друзьями из университета, начала искать работу в сфере недвижимости. Я шла по жизни в полуотстраненном состоянии. Да, я улыбалась, смеялась, но все было не в полную силу, словно заснято на пленку, через которую никогда не передать ярких эмоций, богатых запахов и чувственного наслаждения.

Тридцать шесть дней спустя, после того как Кью меня оставил, случилось две вещи, которые потрясли меня и изменили мой спокойный мир.

Брэкс полностью изменился. Я заметила, что он стал проводить много времени, выбрасывая мусор. Мне было совершенно плевать на эти изменения, но однажды ночью любопытство заставило проследить за ним.

Тайком от него я пробралась на улицу и увидела, что он общается с нашей соседкой по коридору. Она трепала по шерсти Близарда и смотрела в глаза Брэкса с обожанием.

Я крепко сжала пальцы, сердце застучало быстрее, первая эмоция за прошедший месяц.

Я никогда не прекращала размышлять о том, как Брэкс жил без меня все то время, пока я играла роль рабыни Кью. Он заботился о ней — я заметила, как бережно и ласково он относился к ней, когда я только познакомилась с этой девушкой — я видела это в его глазах.

О боже, может, он почувствовал разочарование, когда я вернулась, в то время как он уже свыкся с мыслью, что я мертва?

Я была настолько эгоистична, что совершенно не подозревала об этом. После того как мы проснулись в первое утро вместе, мы вели себя как ни в чем не бывало. Никогда не обсуждали произошедшее в ту ночь, но я и не жаловалась, что у нас не было секса. Я не хотела признавать этого, но живя с Брэксом, принимая его поцелуи и объятия, я чувствовала, будто обманываю и предаю Кью, что, конечно же, было ужасно глупо. Но мое тело ненавидело меня за то, что я предаю своего Господина. Оно словно жило своей собственной жизнью. Суть была в том, что мои желания подпитывали мои сны о Кью, на протяжении ночи я становилась для него готовой, тело дрожало от потребности получить освобождение.

Я притаилась, как вуайеристка, наблюдая за Брэксом, пока он помогал девушке подняться, удерживая ее руку на минуту дольше обычного. Волнение в ее взгляде заставило меня почувствовать тоску. Тоску по другому человеку.

Я ждала, что меня одолеет черная ревность. Я думала, взорвусь от ярости. Я ожидала хоть каких-то эмоций... ну хоть что-нибудь, что показало бы мою заинтересованность.

Ничего.

Брэкс рассмеялся над ее шуткой, потрепав Близарда по шерсти. И мягкая улыбка расцвела на моем лице.

Брэксу нравилась другая. Он больше не нуждался в моей поддержке, а я больше не нуждалась в ощущении, что он мой. Понимание сверкнуло в голове, раздавшись громом тысячи барабанов и вспышками молний.

Счастье. Свобода.

Брэкс больше не нуждался во мне.

Я свободна.

Миллионы эмоций поднялись огромной волной, вспениваясь и смешиваясь. Ниточка, которая соединяла меня с Брэксом, которая когда-то была соткана из благодарности и дружбы, была разрезана, оставляя меня не принадлежащей никому.