Сломанная печать - Иванна Осипова

мага искажала высокомерная ухмылка.

— Подходящее место для такой, как ты, — Фолэнт провёл рукой, и порыв ветра сдвинул поломанную мебель и лишний сор в сторону. — И не думай, что легко отделаешься. Ты искалечила меня.

Хромая, он подошёл к лежанке, схватил Марису за лодыжки и рывком подтянул к себе, сдирая сапожки.

— Попробуй потом пройтись босиком по снегу, шлюха. Ты и в Академии осталась грязной девкой. Дар в тебе ничего не значит, — неистовое бешенство в глазах Фолэнта отражалось огнём, на кончиках пальцев вспыхивали красные искры. — Как же я ненавижу вас, бастардов! Вы думаете, что равны древним родам! Я уже проучил одну такую выскочку, проучу и тебя.

— Я не боюсь тебя, — прошипела Мариса, сплетая новое усмиряющее заклинание.

Начинающему эмпату нечего было противопоставить физически сильному и обученному стихийнику. Золотые нити проявились на руках Лироя, но, сожжённые его магией, распались. Последовал удар, от которого потемнело в глазах, а голова безвольно дёрнулась в сторону. На пальцах мага блеснул перстень. Вторым ударом рассекло губу. Во рту сделалось солоно.

— Мне плевать, что ты чувствуешь, — тяжело дыша, Фолэнт давил на плечи, наваливаясь сверху и задирая платье.

— Не отпустишь меня, умрёшь! — выгибаясь в его стальной хватке, уверенно крикнула Мариса.

— И кто же меня убьёт? Твой драгоценный Рин? — рассмеявшись, Лирой даже ослабил давление. — Он никогда не узнает, куда ты делась, и следов не найдёт.

— Ты плохо знаешь менталов, — откашливаясь от крови, наполнившей рот, она со всей силы упиралась в грудь мага, но это было всё равно, что пытаться сдвинуть скалу. — Не поймёшь, что смерть стоит за спиной.

Он перехватил руки Марисы за кисти, свёл их вместе и за какой-то миг связал земляной удавкой над головой. Стихийники обладали разнообразными заклятиями, которые могли пригодиться в бою. Недаром именно они служили в войсках и охране. Застонав от беспомощности, Мариса извивалась всем телом, стараясь оттолкнуть мага ногами. Один рывок — и затрещала ткань ворота платья.

— Я твоего Рина размажу одним заклинанием, — сильные пальцы Лироя сжали внутреннюю сторону бедра.

Он возился, пытаясь разорвать на Марисе белье, но она крутилась так, что сделать сразу это не получилось. Отчаянье придало сил. За миг в голове Марисы пронеслись образы счастливых мгновений с Северином, их уроки на берегу, нежные поцелуи, общая радость взаимной страсти. Ещё немного и Фолэнт растопчет то зыбкое, что ей удалось отвоевать у судьбы.

Мариса не произнесла больше ни слова, даже не закричала, когда снова затрещала разрываемая ткань и холод коснулся живота. Она сосредоточилась на амарантовой силе внутри себя. Чужеродная магия потекла по венам, за секунды наполняя её. В последний возможный удар она вложила всё — ненависть к Фолэнту, золотой дар эмпата, любовь к Северину и магию иллюзий. Далёкий, но единый с ней дар ментала поддержал её.

Лирой по-звериному зарычал, когда его смело в сторону яркой амарантовой вспышкой. Защиты прогорели от силы Марисы. Невольно маг успел сплести ледяной щит. Вероятно, он и спас его от смерти, но ударившись о стену, Фолэнт остался лежать на полу среди обломков дерева и клубящейся пыли. Часть комнаты навсегда застыла полупрозрачной иллюзией, приняв на себя основную силу магии креаторов.

Нельзя было терять ни минуты. Не оборачиваясь, раня сквозь гольфы ступни о щепки и сор, Мариса выбежала на улицу. Она выхватила взглядом тропку, по которой они с Грасией пришли к сторожке.

— Я вернусь, Рин.

Разбитые губы саднило. Она бы с наслаждением приложила к лицу снег, но боялась промедлить. Борясь со слабостью и тянущей болью внизу живота, Мариса побежала. Остатки магии креаторов, которые она собрала в себе, помогли передвигаться иллюзорной тенью. За несколько шагов она преодолела немалое расстояние. Но и это не спасало от мучительной боли. Холод обжигал, точно лава, и вскоре она перестала чувствовать пальцы на ногах. Толстые гольфы давно промокли, покрывшись белыми ледяными катышками. Разорванное платье болталось на теле, сползало, мешая двигаться. Она ничего не замечала: ни ночного леса, ни снега, ни острых сучьев кустарников. Мариса знала одно — она должна добраться до Академии.

Остался ли Лирой жив? Погнался ли за ней? Ни одна мысль надолго не задерживалась в сознании Марисы. Потеряв остатки сил, она привалилась к дереву с широким стволом. Подняв пригоршню снега, отёрла разгорячённое лицо. Белая кашица окрасилась розовым.

— Не торопись, подумай, — прошептала она сама себе, сдерживая удары сердца.

Решительно оторвав кусок подола, Мариса поделила его на две части. Какая-никакая, но дополнительная защита от холода. Она наложила на ноги чары тепла и успокоения боли, обмотала тряпками. Иначе далеко ей не уйти. Затем попыталась определить, в какую сторону двигаться. Рядом проглядывала широкая дорога, и Мариса быстро нашла на ней указатель. Ночью дорога была пуста, да и страшно встретить чужих людей. У Лироя наверняка где-то оставлен экипаж.

Через несколько метров пути Мариса свернула в глубь леса. Если Фолэнт поедет по дороге, то ему будет не просто обнаружить беглянку. Ноги проваливались в снег по щиколотку. На Марису навалилась безразличная отрешённость. Не думая, она двигалась вперёд, падала, недолго отдыхала. Она слышала хруст веток и вой волков. Один раз серые тени с горящими глазами мелькнули за деревьями и сопровождали её некоторое время. Но впереди уже горел фонарь над аркой городских ворот, и Мариса сделала иллюзорный рывок, чтобы избавиться, наконец, от хищных спутников.

Небо чуть просветлело, когда Мариса пересекла двор Академии. Она плохо помнила, как шла по улицам столицы. В этот час город спал. Несколько раз она отшатнулась к стенам домов, от редких прохожих. Так же не думая, она поднялась не в общую с Келеной комнату, а покачиваясь добралась до комнаты Северина.

— Я забыла, — прижимая руки к животу, скрючиваясь от боли, она сползла на пол, коснулась пылающим лбом двери.

Ключ остался лежать у Марисы в одной из книг. Подняться она уже не смогла. Тепло жилого корпуса разморило её, а силы утекали вместе с сознанием.

54.

Она