Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии - Всеслав Соло

— Малыш, малышок, я все, я ухожу, — ошалевшая, не спуская глаз со своего благодетеля, говорила девочка, на скорую руку натягивая джинсы и кофточку.

Она бросила в свою вместительную сумку первую попавшуюся пару сапог, которая лежала прямо возле меня, потом она прошла сквозь меня, остановилась у двери, она еще надеялась на благополучие.

— Ну что тебе надо? — неистово вопрошал мужчина. — Кто ты? Господи, спаси! Спаси меня, Господи! Отведи эту сатанищу!

Каждую секунду девочка порывалась вышагнуть за дверь, но что-то удерживало ее.

— Заткнись, дурак. Мне нужно твое тело, и все, ненадолго. Я человек, такой же, как ты.

— Ай-я-я…е…еб….ный в рот, не дам! Мое!

— Ну, знаешь, малыш, это уж слишком, — злобно воскликнула девочка, суетливо, нервничая, она будто вырвала с корнем пару сапог из сумки и дерзко швырнула их в «малыша».

— Пошла в пи…у со своими сапогами, — бегая по дивану на четвереньках из угла в угол, прошипел девочке мужчина и швырнул эти сапоги обратно. Она едва поймала их на лету.

— Совсем оху… — сказал она, укладывая неожиданно возвратившуюся пару сапог обратно в сумку.

В это время я приблизился к метавшемуся в ужасе мужчине вплотную: словно паучок, он ловко семенил руками и ногами по дивану.

И тут я остановил его, его беспорядочные движения, остановил, парализовал своей волей.

И тогда незамедлительно, властно и уверенно, я метнулся к мужчине и всем своим призрачным состоянием я прильнул к его увесистому животу. Я вонзился ему в пупок.

Теперь я настойчиво протискивался внутрь земного тела мужчины. Когда я полностью вошел, просочился в тело, опять же чувственно произнес:

— Подвинься, дурак, я ничего плохого тебе не сделаю.

Потом я вытащил своеобразные энергетические лучи мужчины из его собственных ног и опустил в его ноги основательно свои лучи, будто примерил сапоги. Затем я встал с дивана, точнее мужчина встал с дивана. Таким образом я вытащил энергетические лучи из рук и примерил руки, освоился в позвоночнике, мой одержимый взгляд проклюнулся в глаза мужчины, его мышление трогать я не стал, я оставил за ним эту возможность… Решив проверить голосовые связки, я отчетливо прокашлялся, связки подчинились, способность слышать осталась на двоих.

— Ну, что смотришь? — сказал я девочке. — Забирай сапоги и иди отсюда.

— Малыш, — просительным шепотом произнесла она.

— Иди, иди отсюда, мне необходимо одеться, — абсолютно трезво произносил я слова и с великолепной спортивной координацией прошелся по комнате, разыскал майку и трусы, и они ловко скользнули по голому телу мужчины на свои места, обозначенные этикетом.

Девочка замерла в шоке.

— Придурялся, гад… — снова прошептала она.

Я улыбнулся. Волевым посылом расслабил я девочку, чтобы она могла двигаться.

— Ладно, детка, иди, не мешай мне, — и девочка отвернулась и собралась уже выйти в коридор, как я остановил ее, на одном из высоких подоконников перед моим взглядом промелькнул телефонный аппарат.

— Постой, — потребовал я.

Она замерла на месте в ожидании, пугливо прислушалась и, немного помолчав, тоскливо и жалобно ответила:

— Что тебе?

— Как тебя зовут?

— Меня-а?

— Ну а кого же еще! — дико расхохотался я. — Тебя, конечно.

— Лена… — взволнованно прозвучал ее голос.

— Хорошо, Лена, — еще немного подхохотнул я. — Иди и смотри: никому ничего не рассказывай! — пригрозил я.

Девочка молчала.

— Ты меня поняла? — вопросительно прикрикнул я на нее.

— По-ня-ла… — с проблесками пауз между слогов произнесла она.

— Тогда все, иди… Иди отсюда! — притопнул я ногой на нее, и девочка вспышкою исчезла во мраке проема двери, и только судорожные, заплетающиеся звуки ее шагов по коридору скоро отзвучали и обратились во внимательную тишину вокруг меня.

Теперь, находясь между двух состояний: меня окружающим физическим планом и сущьностью мужчины, тело которого я позаимствовал сейчас, — я озадачился, что же делать дальше.

— Эй, ты, — обратился я к мужчине, — как тебя там?

— Гриша, — послышались в ответ робкие чувства мужчины.

— У тебя что, кооператив?

— Да.

— Председатель ты?

— Да.

— Ты меня не бойся, я немного похожу в твоем теле, сделаю, что нужно, и уйду.

— Послушай… братишка, ты Сатана, да? — обратился ко мне мужчина.

— Я же тебе сказал, что я такой же, как ты, — человек.

— Братишка, а ты не ограбишь меня?

— Знаешь, ты мне уже надоел со своими глупыми вопросами, ты можешь помолчать немного и не мешать.

Я подошел к телефонному аппарату.

— Телефон работает?

В ответ послышалось молчание.

— Гриша, ты где там пропал? — настойчиво вопросил я мужчину.

— Да.

— Что «да»?

— Работает телефон.

— Отлично, — сказал я и потянулся к аппарату.

— Куда ты хочешь звонить? — забеспокоился Григорий.

— Это тебя не касается, ты бы поспал немного.

— Я ничего не вижу, и мне жутко.

— Успокойся, если я разрешу тебе видеть, будешь глазеть по сторонам, не туда, куда мне нужно, мешать, я должен все сделать быстро и четко.

— Слышишь, Сатана, а может, я сошел с ума и тебя нет.

— Есть-есть. Успокойся, еще раз тебе говорю.

— А может, все-таки ты уйдешь, а?

— Заткнись, надоел! — не выдержал я. — Мало того что мне приходится мириться с твоим разжиревшим телом, так еще и твои бессмысленные вопросы.

— Я же тебя боюсь.

— Ты заткнешься или я тебя отсюда вообще вытолкаю, и тогда ты познакомишься с настоящим Сатаною, ты вполне достоин этого общения.

— Но я же…

— Заткни-ись!! — вконец обозлившись, проорал я, оборвав тем самым последнее Гришино обращение ко мне.

Проскользнуло некоторое время.

— Что молчишь? Спишь? — запросил я ответа у бывшего хозяина тела, но тот ничего не ответил: может, чересчур испугался, а может, и действительно уснул, во всяком случае он перестал мне мешать. — Ну спи, спи, Гриша, — на всякий случай благодарно похвалил я.

Пухленькими, коротенькими пальцами Гриши я набрал номер своего домашнего телефона, и диск вращался будто ромашка, и указательный палец мужчины в этот момент напоминал вопросительный знак. Хотелось предугадать, что меня ожидает, хотя я сам без особого труда мог бы выстроить исполнение любых своих ожиданий, но… но я поступал как человек, а не как бестелесная астральная сущность.

Зуммер протяжно отсигналил несколько черточек мелодичных звуков, эти черточки, словно многозначительная цепочка из тире, приготовили меня к прямой речи. Впервые за все это несусветное время безмолвно любовного одиночества я начинал понимать, как я люблю Наташу, как я люблю свою тайну, как я не хочу и не могу еще определить ее обязательное предназначение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});