Том 8. Повести и рассказы 1868-1872 - Иван Тургенев

Сперва находился в роли казачка у м<атушк>и, был в уездном училище, потом в контору попал, — потом записали его на службу по магазинам. 23-х лет соблазнил старшую дочь Харлова и женился на ней. — Взять несколько черт из Л. И. Беккера, кэтика.

Скуп и расчетлив до невероятности, трудиться любит особенно и исключительно для себя: двадцать раз яйца перечтет, перемеряет холст. Грязновато одет; любит с ружьем таскаться, что-нибудь подтибрить («отправляйся ко мне в ягдташ»).

3. Анна Мартыновна Слёткина.

Фигура и лицо как у той женщины, которую я однажды видел в Кадном: бледно-смуглая, темно-русая, а глаза фаянсово-голубого цвета, нос прямой, тонкие губы и всё лицо злое и приятное в одно и то же время; маленькая, живая; руки крошечные. Умна и проницательна.

Очень строгая хозяйка — сошлась с мужем характером. — Голосок очень приятный и несколько жалобный[169], как у всех хищных птиц. Одета просто и чисто; на отца ни малейше не походит, на мать несколько[170]. Не любит выезжать и к матушке на поклон редко является. Бездетна. Как вспылит — злюка страшная: никак унять себя не может. В случае нужды даже была бы способна на преступление. Очень возбудительна[171] для мужчин. Походка легкая, быстрая. — Получила по протекции матушки кое-какое воспитание в губернском пансионе; по-французски немножко говорит и на фортепьянах бренчит слегка, но без удовольствия.

4. Евлампия Мартыновна Харлова.

Эта похожа на отца, хоть и не дурна собой. Довольно высока, белокура; лицо ровно розового цвета, глаза огромные, выпуклые, стеклярусного вида, губы небольшие, но выпуклые тоже, нос с горбиной. Натура страстная до безумия — не злая, но способная на всяческие увлечения. Воспитания даже такого, как сестра, не получила; ленива, никакого расположения к хозяйству, к порядку, поет недурно, но дико. Совершенно довольствуется прозябаньем в деревенской сфере — не скучает; но, полюбив Слёткина, совсем отдалась ему — и тоже ничего не пожалеет. — Любит отца, который и ее любит, и, не будь Слёткина, не оскорбила бы его. Руки, ноги большие; неловка, но со всем тем возбудительна и она: грудь и плечи удивительные.

5. Гаврила Федулыч[172] Житков.

Кадетина, армейщина, дослужился до майора. Покровительствуем маменьк<ой>, перед которой он — один трепет! Глуп донельзя; велик ростом, нескладен; лицо какое-то лошадиное, оброс пыльно-белокурыми волосами — щеки все заросли. Сосед по имению матушки: втайне желал бы быть ее управляющим, а он беден и груб. Мужиков бьет по зубам. Это он понимает. — Ходит в мундирном сюртуке — перетянут. — Ужасный охотник до женских прелестей, но по глупости успевает мало. Хохот у него совершенное ржание. Вечно покрыт потом, как росинками.

6. Сувенир Бычков.

Настоящее имя его неизвестно. Прозван так матушкой, с которой он вместе вырос. Приживальщик (брат жены Харлова). Худенький, желтенький, с крошечным личиком — весь дряблый и развинченный, вроде Вейдбрехта. Смеется как-то жидко, точно бутылку полощут. Никакого чувства достоинства или стыда: меланхолически-тревожное подобострастие перед матушкой, а впрочем чистый оболтус. Поесть, посмеяться, выспаться — вот и всё. Пьет только по праздникам, и то дрянно. Вечно торчит где-нибудь в девичьей, у попов[173], у приказчика или в конторе. Одет в темно-серый сюртучок, такие же брюки и башмаки, на шее[174] старая косынка; должен до некоторой степени быть опрятным, особенно вечером, когда с матушкой в карты играет. — Сплетник, любопытен, как сорока. Непосед. Бывал бит, но переносил.

С одной стороны рта зубов нет, так что все лицо несколько скривилось. Очень презираем. Любимая поговорка: «А вот позвольте я сичас, сичас… да что сичас?[175] (руки назад)… как прикажете».

Трус естественный.

Меня взял с собою, когда послал его Харлов.

7. Г-н Квицинский.

Поляк управляющий. Фигура вроде К-го. Хитрец и делец, и матушку в руки забрал, и карман себе набьет. Деспотически-резкая натура.

8. Н-я Н-а.

Матушка.

9. Казачок Максимка.

Худосочный дворовый паренек, приплюснутый постоянным сиденьем за спиной Харлова. В замасленном казакине и парусиновых портках, ноги голые, которыми он, заткнув их назад, опирается в откосы беговых дрожек.

Примечания

Условные сокращения[176]

Гончаров — Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми т. М.: Гослитиздат, 1952–1955.

Даль — Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1–4.

Звенья — Звенья. Сборник материалов и документов по истории литературы, искусства и общественной мысли XIV–XX вв. / Под ред. В. Д. Бонч-Бруевича, А. В. Луначарского и др., т. I–VI, Academia; т. VIII–IX, Госкультпросветиздат. М.; Л., 1932–1951.

Mérimée — Mérimée Prosper. Correspondance générale. Etablie et annotée par Maurice Parturier. I série, tt. 1–6. Paris, «Le Divan», II série, t. 1–9. Toulouse, Privat.

Список иллюстраций

И. С. Тургенев. Фотография Тиссье, 1871 г. Фронтиспис.

«Бригадир». Обложка автографа с перенесенными на нее записями 1850-1860-х годов. Национальная библиотека, Париж

«Несчастная». Страница автографа формулярного списка действующих лиц. Национальная библиотека, Париж

«Степной король Лир». Страница чернового автографа. Национальная библиотека, Париж

«Несчастная». Черновой автограф окончания повести. Национальная библиотека, Париж

«Вешние воды». Первая страница наборной рукописи. Национальная библиотека, Париж

«Формулярный список лиц нового рассказа» («Степной король Лир»). Национальная библиотека, Париж

История лейтенанта Ергунова

Источники текста

Черновой автограф (глава I — середина VII). 7 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 75; описание см.: Mazon, p. 71; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 329.

Беловой автограф. 54 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 84; описание см.: Mazon, p. 70; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 312.

Рус Вестн, 1868, № 1, с. 241–271.

Т, Соч, 1869, ч. 6, с. 211–250.

Т, Соч, 1874, ч. 6, с. 211–249.

Т, Соч, 1880, т. 8, с. 79–118.

Т, ПСС, 1883, т. 8, с. 76–119.

Впервые опубликовано: Рус Вестн, 1868, № 1, с подписью: Ив. Тургенев.

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 15, строка 11: «офицеру и дворянину» вместо «офицеру или дворянину» (по беловому автографу).

Стр. 33, строка 7: «влезать вслед за этим мальчиком» вместо «влезать за этим мальчиком» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

К работе над рассказом Тургенев приступил весной 1866 г. На обложке беловой рукописи помета: «Начат в течение 1866 года». 9 (21) апреля 1866 г. Тургенев сообщал Людвигу Пичу: «… я начал небольшую повесть — идет кое-как, капля по капле». Сюжетом рассказа Тургенев поделился с Полиной Виардо, и лишь в начале 1867 г. работа над ним завершилась. Писатель отмечал, что в это время у него возник ряд замыслов. 26 января (7 февраля) 1867 г. он писал П. Виардо: «Я каждое утро работаю, как негр, над тем маленьким рассказом, о котором я вам говорил; если так будет продолжаться, я окончу его ко дню отъезда и мне удастся прочесть его вам в Берлине <…> Сегодня утром я опять работал, но не так хорошо. Я стал немного похож на вас; в голове целый рой замыслов <…> Но я буду упорствовать и не возьмусь ни за что, пока первый не будет окончательно разработан…». Замысел произведения расширялся, в рассказ включались новые и новые эпизоды. Тургенев вспоминал в письме к Я. П. Полонскому от 6 (18) марта 1868 г.: «… я ни над одной вещью так не бился, три раза переписал ее, подлую!» Особенно много и продуктивно трудился он 1 (13) февраля 1867 г.

В пометах Тургенева, фиксирующих время окончания работы над рассказом, отразилось исключительное творческое напряжение, которым сопровождалось завершение этого произведения. «Кончен в Баден-Бадене, Schillerstraße, в четверг 2 / 14 фев<раля> 1867 г. (NB. Последние 22 страницы написаны в один день)» — стоит на обложке белового автографа. В конце рукописи л. 52 значится «Баден-Баден. Schillerstraße, 277, в ночь с 1 / 13 на 2 / 14 февраля, с середы на четверг в 3 / 4 1-го». На следующий день писатель сообщал П. Виардо: «Пользуюсь моим небольшим досугом и работаю с ожесточением; вчера провел 11 часов, — повторяю: одиннадцать часов, — за писанием. Я написал тот причудливый рассказ, о котором вам говорил и который принял более значительные размеры, нежели я предполагал сначала».

Тургенев неоднократно отмечал, что работал над рассказом с подъемом: «Я всё это время работал так, что сам на себя удивляюсь. Я сгораю от нетерпения прочесть Вам, что я сделал», — писал он П. Виардо 6 (18) февраля 1867 г., а 8 (20) февраля извещал уже своих адресатов П. В. Анненкова и Н. Н. Рашет о том, что рассказ «окончен и переписан». Дошедшая до нас часть чернового автографа рассказа свидетельствует об относительной легкости и быстроте работы над ним автора (сравнительно небольшое количество вставок и исправлений, небрежная скоропись почерка). Впрочем, не исключена возможность, что этот черновой автограф представляет уже копию с предшествовавшего ему варианта. Тургенев вписывает на полях рукописи дополнения, характеризующие рассказ Ергунова (см. главу I, с. 7 — «со всеми ее подробностями — недомолвки и пропуски») и самого Ергунова. Например, в III главе: «Начальство выдало ему, как надежному[177] и благоразумному офицеру, довольно значительную сумму» (ср. с. 8). Дополнения характеристики Ергунова сводились к тому, чтобы возможно более подчеркнуть его «благонадежную» ограниченность и прозаическую серость. Так, в качестве вставки на полях появились слова о Ергунове: «Книг он никаким образом читать не мог, потому что от них у него тотчас делались приливы к голове. Он очень был полнокровного расположения и даже каждую весну принимал по этому случаю особый декокт». В переделанном виде это вошло и в окончательный текст (ср. с. 8). В целом же образ Ергунова, данный в привычных для Тургенева еще со времен его работы над «Записками охотника» «гоголевских тонах», легко и сразу складывался в повести.