Новая раса - Константин Константинович Костин

в таких замечательных телах. Приходится крутиться.

Эльф замер.

— С друзьями на ролевку… В другом мире… В новых телах… — медленно произнес он, — А эльфийский архимаг к этому никак не причастен?

— Вроде бы нет. Нас какой-то бородатый Гэндальф оживлял. Типа, эксперимент по созданию новой расы. Имя он ей не придумал, вот, самим пришлось.

— Как ваш мир называется?

— Земля.

— Это я и так понял. Когда ты заговорил по-русски. Тот мир, в который вас призвали.

— Кандос.

Эльф потер подбородок. Потом протянул руку:

— Шаман Михаэль, из Сумеречного леса.

Они поговорили еще немного, Сардж рассказал о себе, Михаэль — о себе, сошлись на том, что все архимаги редкостные сволочи, на том, что судьба Сарджа сотоварищи достаточно похожа на судьбу Михаэля, чтобы его, Михаэля можно было бы признать Окончательным Воплощением — кстати, про Лабиринт Многих шаман ничего не слышал — а потом сумеречный эльф встал из-за стола и открыл для командира шефанго дверь. Которая пряталась в тенях в углу, и которую Сардж до этого в упор не видел.

Он шагнул в нее…

А следующим что он увидел, была уже каменная улица незнакомого города.

— Получилось, — выдохнула у него за спиной Ракша.

Глава 57

В дверь гостиничного номера постучали. Сардж, лежащий на спине, поднял голову от подушки. С трудом, если честно: хотя сам переход по Лабиринту занял чуть менее получаса, по ощущениям тех шефанго, что шли по темному туннелю, пока не увидели свет и не вышли в каком-то переулке северного города Уоркворта, сделав шаг на брусчатку, Сардж внезапно ощутил такой упадок сил, как будто пробежал марш-бросок с полной выкладкой, километров на пятьдесят. Хотя нет — километров тридцать. На пятьдесят он выматывался все же больше…

— Сардж… — в дверь заглянула Багира, — К тебе можно?

— Смотря с какой целью.

Вот команда не устала нисколько и это несмотря на то, что на дворе — рассвет, они не спали ночь и пережили бой, в котором потеряли товарища. Откуда только энергия… а, ну да. Стоит сказать спасибо мэтру Петариусу за новые тела.

Багира замялась.

— С этой — нет. Я устал. Честно.

Девушка тяжело вздохнула, после чего с надеждой посмотрела на Сарджа. Тот молча закрыл глаза. Тяжелые женские вздохи на него действовали так же, как женские слезы.

Никак.

* * *

В дверь гостиничного номера постучали. Сардж поднял голову от подушки. В номере стояла Ракша. В своем черном ассасинском костюме, с расстегнутым воротом… хорошо, так надо признать, расстегнутым… Почти до пупка.

Ракша провела рукой, чуть распахнув одежду, и теперь пупок тоже стал виден.

— Ракша, скажи, что какое я тебе плохое зло сделал?

— В смысле? — подняла брови та. Черная ткань медленно поползла со смуглого плеча, в полумраке комнаты выглядевшего почти белым.

— Ну, раз ты хочешь моей смерти.

Девушка-ассасин, не утруждая себя приведением одежды в порядок, подошла к кровати:

— Что, реально так плохо?

— На тебе когда-нибудь скакали?

— Да.

— Неудачный пример, согласен. Ты когда-нибудь разгружала вагоны с цементом?

— Вот это нет.

— Тогда ты меня не поймешь.

Ракша задумчиво посмотрела на командира:

— Будешь должен.

Она легонько щелкнула его по носу и исчезла.

* * *

В дверь гостиничного номера постучали. Сардж поднял голову и достал револьвер из-под подушки. Правда, случая проверить, начала ли он работать после того заклинания, глушащего артефакты, еще не было…

Заодно и проверим.

В дверь вошла Банни. Обмотанная белой простыней.

— Вы все-таки хотите моей смерти, — печально констатировал Сардж.

— Хочу. И твоей и моей. Маленькой такой. Раз по пять. Знаешь, что француза называют маленькой смертью?

Сардж застонал. Потому что знал.

— Банни, ну ты-то куда?

— А я, по-вашему, железная? — спокойно произнесла блондинка, после чего сняла простыню и повесила ее на спинку стула. Под простыней ожидаемо не оказалось ничего, кроме самой Банни.

— Я зверски устал, — напомнил Сардж.

— Расслабься и получай удовольствие.

— Сюда могут прийти Багира и Ракша.

— Не придут, — Банни присела на краешек кровати и деловито принялась расстегивать пуговицы рубашки командира, — Они вдвоем утешают Кена.

— Что?!

— Да лежи ты, уставший. Под утешением имеется в виду две бутылки вискаря, которые они вливают в него и в себя.

— Тьфу, ты. Я про него забыл. Думал, Смит все с собой забрал.

— Он забрал только аппарат.

— А Док где?

— А Док с ними. Но если бы я сказала, что с ними еще и Док, ты бы не повелся.

— Вот… вредина.

На это Банни уже ничего не ответила. Время разговоров закончилось.

* * *

Где оказались шефанго Рогиэль обнаружил только утром. По тому, что они не вышли обратно в Андердарк, можно было понять, что переход прошел успешно, и они переместились в Уоркворт. А вот куда… Попробуйте найти в огромном городе шесть человек, которых магический поиск не видит в упор, а магическую метку на неодушевленные предметы, типа телег и лошадей, дистанционно не поставишь.

Впрочем, Рогиэль понял, что, скорее всего, шефанго попросту остановятся на ночлег, поэтому методично обследовал все гостиницы, трактиры и постоялые дворы столицы Морпетского королевства.

На семнадцатой он их нашел.

Уже наступило утро. Причем давно. Так давно, что уже и полдень прошел. Но у шефанго, видимо, утро наступало в тот момент, когда они просыпались. По крайней мере, три пулевых отверстия в двери той комнаты, что занимал Сардж, говорили о том, что шефанго не любят, когда их будят, поэтому прислуга старалась перемещаться в том крыле здания, которое заняли создания архимага, тихо и быстро.

Сардж, впрочем, выглядел отдохнувшим и довольным жизнью. Он сидел в обеденном зале гостиницы и ел завтрак, состоящий из яичницы и жареного мяса. По крайней мере, когда он спустился и заказал завтрак, никто не осмелился сказать ему, что уже время ланча.

Банни и вовсе лучилась удовлетворением, особенно когда посматривала на хмурых Ракшу с Багирой. Те, судя по лицам, маялись последствиями вчерашней выпивки, а также с некоторым смущением косились в сторону друг друга. Потому что проснулись в одном номере, хотя и в разных постелях.

Кена слегка отпустил горе от потери сестры. Он не улыбался и не рассказывал анекдоты направо и налево, но, по крайней мере, уже стал походить на себя прежнего. И