Трибьют - Робертс Нора

— Я всегда этого хотела. Ты приходил сюда после смерти Джонни?

— Несколько раз. Похоже, она радовалась, когда видела меня. Последний раз месяца за два до ее смерти. Летом я работал в Ричмонде. Отец заболел, и я приехал его навестить. Узнав, что она здесь, я пришел к ней. Ей было лучше — по крайней мере, она старалась. Разумеется, мы говорили о нем. Наверное, она все время о нем думала. Она никого с собой не привезла—в отличие от прошлых лет, когда дом был полон народу. Мы проговорили около часа, вдвоем, в ее гостиной.

— На розовом диване с белыми атласными подушками, — прибавила Силла.

— Точно, — усмехнулся он. — А откуда ты знаешь?

— Слышала о нем. В стиле «тетушки Тэбби».

— Должно быть. Наверное, я что-то сказал по этому поводу, потому что помню, как она говорила, что хочет, чтобы в доме опять появились яркие краски. Нужно что-то новое и яркое, и поэтому она привезла из Лос-Анджелеса этот диван.

Он потыкал вилкой в жарящихся цыплят и перевернул гамбургер.

— Она уехала на следующий день, а я вернулся в Ричмонд и пробыл там остаток лета. Так что это был последний раз, когда я ее видел. Приятное воспоминание, честное слово. Дженет на этом розовом голливудском диване и ее собака, храпящая под кофейным столиком.

— Мне бы хотелось иметь ее фотографию на этом диване. Дедушка Форда принес мне много снимков. Нужно еще раз их просмотреть. Если я найду такую, то сделаю тебе копию. Подай-ка мне то блюдо, — она взяла большую тарелку, на которую Гэвин складывал гамбургеры, хот-доги и жареных цыплят. — Я отнесу это и поищу Форда.

Она прошла сквозь толпу, заполнившую задний двор, обогнула тех, кто сидел на веранде, и вошла в кухню. Она увидела, что Патти или Пенни уже вымыли стопку тарелок и чашек. Почувствовав легкий укол совести, она решила, что тоже вымоет два блюда, которые принесла с собой, а не просто положит их в раковину.

Она мыла посуду и радовалась этим нескольким минутам одиночества, наблюдая за гостями через окно кухни. Она видела отца, который все еще стоял около гриля, теперь вместе с отцом Форда и Брайаном. Вот Бадди с женой за столом для пикника вместе с Томом, Кэти и Патти, остановившиеся рядом с ними, чтобы поболтать. Вот Мэтт, кидающий мяч своему маленькому сыну, и Джози с младенцем на руках.

Пенни была права, усмехнувшись, подумала Силла. У них с Фордом будут прекрасные дети. Здесь есть над чем подумать.

Когда зазвонил телефон, который Силла оставила заряжаться на кухонном столе, она взяла его с улыбкой на губах.

— Это Силла. Почему вы до сих пор не у меня на празднике?

— Мисс Макгоуэн?

— Да. Простите.

— Это детектив Уилсон. У меня есть для вас информация.

Когда Форд вошел в кухню, она стояла у мойки.

— Смотри, мы с тобой настоящие хозяева. Ты моешь посуду, я выношу мусор. Уже загрузил два мешка в твой пикап. Завтра кому-то из нас придется все это вывозить.

Он подошел к ней сзади, обнял, притянул к себе и тут же почувствовал неладное.

— В чем дело? — он повернул ее к себе и стал пристально вглядываться в ее лицо. — Что случилось?

— Хеннесси мертв. Он убил себя. Сделал петлю из рубашки и…

Он крепко прижал ее к себе. Она дрожала, но затем сумела справиться с собой.

— О боже, Форд. Боже.

— Некоторых людей невозможно спасти, Силла. Им ничем не поможешь.

— Он так и не пережил этого, не смог. Того, что случилось с его сыном. Все эти годы у него была цель. Когда сын умер, этой цели не стало.

— Его убило не только это, — он слегка отстранился и посмотрел ей в глаза, чтобы быть уверенным, что она понимает его. — Его убила ненависть, Силла.

— Я не виню себя. Я должна это повторять себе, должна так думать. Но я не могу. Я была частью этого. Он сделал меня частью этого. Наверное, это еще один способ отомстить. А его бедная жена, Форд. Она лишилась всего. И что самое ужасное, Форд, какая-то часть меня испытывает облегчение.

— Он причинил тебе боль и пытался тебя убить. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя? Хочешь, я пойду и скажу, чтобы гости расходились?

— Нет. Нет. Хватит с него, — она посмотрела на людей, собравшихся на ее лужайке. — Я не дам ему испортить наш праздник.

— Форд, ты-то мне и нужен, — Гэвин протянул ему лопаточку и щипцы, а сам взял блюдо. — Твоя очередь. — Свободной рукой он держал пиво. — И моя.

— Ты уверен, что эта молодежь умеет обращаться с грилем?

— Мы дадим вам сто очков вперед, — ответил Брайан. — В любое время, в любом месте.

— Кажется, назревает состязание. Но до его начала я хотел бы поэксплуатировать своего будущего зятя. Хочу тебя попросить. Мне нужно, чтобы ты пришел и побеседовал с моими учениками.

— А. Угу. Гм, — промямлил Форд.

— Вообще-то мы хотели сделать программу из трех или пяти уроков, посвященную сочинению рассказов — при помощи текстов и рисунков. Нашему учителю рисования очень понравилась эта идея.

— А, — повторил Форд, и Брайан засмеялся.

— Ты вспоминаешь старшие классы, когда был президентом клуба ботаников?

— Три года насмешек.

— Мы с Мэттом и Шанной спасали тебя, когда могли.

— Не так уж часто.

— Даю слово, под моим присмотром твоя задница не пострадает.

— Я могу захватить вооруженную охрану? — Форд бросил на Гэвина кислый взгляд.

— Нам нужно обсудить детали, даты и все, что тебе может понадобиться. Тебе следует связаться с Шарон, учительницей рисования. Кстати, ей нравятся твои работы. Я дам тебе ее телефон. Черт… — он посмотрел на свои занятые руки. — У тебя есть где и чем записать?

— Нет.

— У меня есть, — улыбаясь, Том достал из кармана маленький блокнот в кожаном переплете и ручку. — Говоришь, Шарон?

Гэвин продиктовал номер и, передавая Форду листок, подмигнул ему.

— Ты же хочешь жениться на моей дочери, да?

— Да, — Форду ничего не оставалось, как сунуть листок в карман.

— Я отнесу блюдо в дом, а потом расскажу в основных чертах, что у меня на уме.

— Я догадывался, что без подвоха не обойдется, — пробормотал Форд, когда Гэвин ушел.

— Привыкай, — Том сжал плечо Форда. — Теперь, когда ты помолвлен, а у Мэтта чудесная семья, пришла пора определиться последнему из мушкетеров.

— Твоя очередь, — сказал Форд Брайану.

— Сукин ты сын, — улыбнулся Брайан. — Ладно, мы продолжим этот праздник покером — только, парни, у меня дома. С тебя оставшееся пиво и еда, Рембрандт.

— Я слаб в покере.

— Поэтому я тебя и зову.

— Не знаю…

— Видишь? — подмигнул Брайан отцу. — Он уже под каблуком. А ты спрашиваешь, почему я не женат.

— Я не…

— Все такой же ботаник. Только теперь дело в женщине.

— Господи. И почему я с тобой дружу?

— В девять часов. Принеси пиво.

Уборка не отняла много времени — мусор был собран в мешки, остатки еды сложены в контейнеры. Последние гости помогли отнести все, что нужно было отнести, в дом Форда.

— Целых два дома, — заметила Энжи, — и не хватает места. Что делать с этим пирогом?

— Форд может забрать его к Брайану.

— Вряд ли я…

Силла улыбнулась.

— Иди, будь мужчиной. Оставь мне на пару часов мои два дома. Со мной все в порядке.

— Конечно, в порядке, — Патти плотно закрыла маленькую миску с остатками салата из фасоли. — Почему она не должна быть в порядке? Или что-то случилось? — спросила она, перехватив взгляд Форда. — Что-то не так?

— Прошлой ночью Хеннесси покончил жизнь самоубийством. Форд волнуется, что я приняла это слишком близко к сердцу.

— Милая!

— Да, и кроме того, я не хочу оставлять тебя одну, — сказал Форд.

— Мы останемся, — заявила Патти. — У нас будет своя — женская — вечеринка.

— Нет, не останетесь. Мне не нужны няньки. Я собираюсь перебрать фотографии, которые дал мне твой отец, — возразила Силла, передавая миску матери Форда. — Пара часов в одиночестве — это как раз то, что мне нужно. Не обижайтесь.

— Но…

— И я хочу зарисовать пару идей по поводу тренажерного зала и студии, не опасаясь, что ты заглядываешь мне через плечо. Иди. Я буду здесь, пока ты не вернешься, — прибавила она, видя, что он собирается возразить. — Брид, богиня-воительница, не нуждается в телохранителях. А теперь иди.