Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

* * *

Здравствуй, Михал Пантелеич,Здравствуй, мой друг дорогой.Вот я к тебе и приехал –Нищий, несчастный, нагой.

Много из бочек познаньяСмог ты вина нацедить,Стало быть, сможешь с народомЧестно меня рассудить.

Я ведь на благо народаСызмальства рифмы плету, –Как же, Михал Пантелеич,Снова я впал в нищету?

В горле моем от обидыГорестный бьется комок.Хоть бы Михал Пантелеич,Ты мне забыться помог.

Из холодильного шкафаТяжкий достань полуштоф,Но помни: не всякою водкойЯ угощаться готов.

Чтобы назавтра похмельеНас не вдавило в кровать,Ты зарубежную водкуНе торопись открывать.

Можно ли грязной несушкеС мощным тягаться орлом?Так и тевтонскому шнапсу –С хлебным российским вином.

Часто за добрую водкуНам продают самопал,Так постарайся, чтоб мертвымЯ от него не упал.

Труп стихотворца в квартиреНынче иметь не с руки…Если же в водке уверен –Закуси к ней посеки.

К розовотелому сальцу –Хлебушка и чесночку,Сладкого перцу – к ветчинке,А помидоров – к сырку.

В пышных узорчатых листьяхЗелени выложи пук:Киндзу, укроп и петрушку,И сельдерей, и латук.

Смачно, Михал Пантелеич,Вскоре наш стол заблестит.А о народе не думай:Бог его, дурня, простит.

* * *

Судьба моя не печальна,Смешно говорить об этом,Пускай я с детства фатальноБыл вынужден стать поэтом.

Вы спросите, сострадая:Как сжиться с жизнью такою,Довольства собой не знаяИ даже просто покоя?

Нет повода к состраданью,Хоть вчуже оно и дивно:Ведь эти два состояньяМне с детства были противны.

Я отдал им дань, не скрою,Но так, как праздничным платьям,Которые по покроюНейдут к привычным занятьям.

* * *

Словно теплое масло – полуденный светИ листва умащенная жирно блестит.Отчего ты так рано напился, сосед?Ведь такого супруга тебе не простит.

Если дома тебя не погубит гроза,То на службе вонзит тебе молнии в тыл.Встали дыбом седые твои волоса,Взгляд с испугом в неведомой точке застыл.

Что ж, я знаю, как страшно перечить судьбеИ течению времени противустать.Ты нетвердо бредешь – но я вижу в тебеНепростую закалку, бойцовскую стать.

В небе плавятся тучные кроны деревИ над ними недвижно стоят облака,Но покой ты отверг, выбрав вопли и гнев,Оплеухи, щипки и тычки под бока.

Не поддашься ты ходу унылой судьбы,И мятежный твой дух не приемлет оков.Карбонарий вина, якобинец гульбы,Завтра в заговор снова ты втянешь дружков.

О бунтарь, ты за то уж достоин похвал,Что восстаньем на смерть никого не обрек.Как скалу, обтекал тебя медленный вал –Не спеша наплывающий тягостный рок.

И не власти земные ты вызвал на бой –Эту плесень ты только забвенью обрек,И тебя затопил, но не сплавил с собойНе спеша наплывающий тягостный рок.

* * *

С запада тянутся тучи, клубясь,Утро мрачней, чем итог перестройки,Рыжая сука по кличке ЧубайсПраздно слоняется возле помойки.

Я у помойки люблю постоять,Нравится мне созерцанье отбросов,Только ведь сука пристанет опять,Ей не понять, что такое философ.

Смотрит в глаза, ничего не боясь –Кто же тут правильно мысли оформит?Прочь, беспардонная сука Чубайс,Пусть тебя, суку, Америка кормит.

Каждый стремится хоть что-то урвать –Бабы, политики, дети, собаки.Выстроить всю эту жадную ратьИ показать на помойные баки:

“Там даровая таится жратва,А не в дырявых карманах поэта.Место вам всем на помойке, братва,Нынче же в жизнь воплощается это.

Вот они где, даровые харчи,А о моих позабудьте доходах.Рьяно в тухлятине ройтесь, рвачи –И обретете питанье и отдых.

Ну-ка, на первый-второй рассчитайсь!Знайте – ленивым не будет поблажки:Рыжая сука по кличке ЧубайсБудет кусать их за толстые ляжки”.

* * *

О Господи, пошли мне сил,А лучше – хлебную идейку,Чтоб я свой дар не угасил,Надсаживаясь за копейку.

Я работящий человек,Не назовешь меня тупицей,И странно думать, что вовекНе побывать мне за границей.

О Господи, к чему скрывать –Весьма обидно знать заране,Что мне вовек не побывать,К примеру, в классном ресторане.

Богатства я не смог стяжать,Покуда находился в силе –Теперь уж мне не разъезжатьНа собственном автомобиле.

Я отдаю поклон земнойВсем тем, кто не судил по платью,Не раззнакомился со мнойИ не подверг меня проклятью.

Бедняк любому надоест –Такой никчемный от природы;Ему один смиренный крестДает забыть про все невзгоды.

Он осенит крестом челоИ видит словно с возвышенья:Бессильно всё людское злоИ мало значат все лишенья.

* * *

Опыт нашего духа бесценен,И познанье не терпит прикрас.Порнофильм под названием “Ленин”Мерой правды нас просто потряс.

О героях мы быстро смекнули,Всем нутром – не одной головой:Траектория пущенной пулиПродлевает их член половой.

А убийство – не только событьеВ политической жизни страны:Это также и форма соитья,И при ней не помеха штаны.

Если враг у бойца под прицелом,То в секунду нажатья куркаНаш герой обладает и телом,И превратным сознаньем врага.

Акт убийства есть акт обладанья,Но не пошлый мещанский оргазм:Он – как вход в гармоничное зданье,В социальный блестящий фантазм.

Только пуля житейскую скукуПозволяет вполне поборотьИ с глухим сотрясающим стукомПробивает набрякшую плоть.

И, по праву партийного членстваНад врагом совершив приговор,В этот миг достигает блаженстваВ порнофильме заснятый актер.

Враг по стенке сползает бессильно,И, взлетев над земной суетой,В это время герой порнофильмаЗавершает соитье с мечтой.

* * *

Конечно, он вас полюбит,Иначе и быть не может,Ведь похоть неутоленноЕго по-прежнему гложет.

Поймете – и вас подхватит,Как ветром пушинку, счастье,Но разума не теряйте,Своей воспользуйтесь властью.

Чтоб скотскому беспорядкуВся сила чувств не досталась,Добейтесь, чтобы законноУ вас любовь развивалась.

Всё так и осуществится,Как в вашей мечте келейной:Заснете на брачном ложе,Чтоб встать для жизни семейной.

Но сон не будет спокоен –Разбужены вдруг кошмаром,Очнетесь – и чувство крахаВас словно окатит варом:

Поднялся он почему-тоИ молча с кроватью рядом,Досадливо озираясь,Лишь вас избегает взглядом.

* * *

Необходимо всё учесть,Не упуская ничего,Нельзя, чтоб пострадала честь,Когда наступит торжество.

Нельзя, чтобы любой дуракСебя мог ставить надо мной,Но неизбежно будет так,Когда я соглашусь с виной,

Когда признаю, что меняНе благо общее влекло,Что, только мзду властей ценя,Вокруг я сеял только зло.

Понадобился тяжкий труд,Чтоб ласку власти обрести,Так неужель меня ваш судГлаза заставит отвести?

Страстей и похотей клубок,В душевном мраке зрим едва,Особый выделяет сок,Родящий мысли и слова.

Из тайной низости немойЯ честь и правоту создам,И будет твердым голос мой,Когда я снова вас предам.

* * *