100 великих художников - Д. Самин

По приглашению генерала Н.Н. Раевского, который был начальником Кавказской прибрежной линии, Айвазовский принял участие в военной операции у берегов Мингрелии. Во время десанта у Субаши художник познакомился с выдающимися деятелями русского военно-морского флота – Лазаревым, Нахимовым и Корниловым. Его картины «Десант у Субаши» и «Черноморский флот на Севастопольском рейде» имели заслуженный успех.

Айвазовский создает много картин, в том числе «Феодосия» и «Десант в Субаши». С этими полотнами в творчество художника входит тематика, связанная с военно-морским флотом.

Летом 1840 года Айвазовский отправляется в качестве пенсионера Академии в Италию. «Едва приехав в Рим, он написал две картины – "Штиль на море" и меньшего размера – "Буря". Потом явилась третья картина – "Морской берег". Эти три картины возбудили всеобщее признание Рима и гостей его. Множество художников начали подражать Айвазовскому… после него в каждой лавчонке красовались виды моря а-ля Айвазовский», – рассказывал Ф.И. Иордан.

Здесь, в Италии, окончательно сложился метод работы Айвазовского. «Когда я уезжал в Италию, – рассказывал художник, – мне твердили все в виде напутствия – с натуры, с натуры пишите!.. Живя в Сорренто, я принялся писать вид с натуры с того самого места, с которого в былые годы писал С. Щедрин… Писал я ровно три недели. Затем точно так же написал вид в Амальфи. В Вико написал две картины по памяти. Закат и восход солнца. Выставил все – и что же оказалось – все внимание публики было обращено на фантазии, а эти проходили мимо – как давно знакомые».

В дальнейшем художник работал «по памяти». Позднее, в семидесятые годы Айвазовский писал: «Человек, не одаренный памятью, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником – никогда! Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны – немыслимо с натуры. Для этого художник и должен запоминать их, и этими случайностями, равно как и эффектами света и теней, обставлять свою картину. Так я писал сорок лет тому назад, так пишу и теперь. Писать тихо, корпеть над картиною целые месяцы – я не могу».

Айвазовский, добиваясь зрительных эффектов, зачастую пренебрегал внешним правдоподобием. Как-то Репин указал ему на противоречащее реальным законам природы освещение фигур солнцем в его полотне с обеих сторон. «Ах, Илья Ефимович, какой же вы педант!» – парировал Айвазовский.

В Италии художник написал более сорока картин. Его большую картину «Хаос», где проявилось умение мыслить в широких художественных обобщениях, обращаясь к библейской теме сотворения мира, приобрел папа Григорий XVI.

Годы пребывания за границей были годами непрерывных странствий и успехов. Он жил и работал в Неаполе и на острове Мальта, объехал Средиземное море, побывал в Испании (Кадиксе и Гренаде) и дважды посетил Париж. В Париже ему присудили золотую медаль, в Амстердаме он был избран членом художественной Академии. Знаменитый английский маринист Тёрнер, живший в 1842 году в Риме, посвятил Айвазовскому и его картине «Неаполитанский залив лунной ночью» восхищенные стихи по поводу картины: «На картине твоей вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем, в нем отражающуюся. Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок… Прости мне, великий художник, если я ошибся, приняв картину за действительность, но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое вечно и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений».

В 1844 году Айвазовский вернулся в Петербург. Академия присудила ему звание академика, кроме того, он был причислен к Главному морскому штабу и получил заказ на изображение ряда русских морских гаваней. В 1845 году Айвазовский был прикомандирован к экспедиции Ф.П. Литке, посетившей берега Турции, Малой Азии и Архипелаг. Результатом этого путешествия было множество альбомных зарисовок. В конце 1845 года художник поселился в Феодосии, которая отныне становится его главным местопребыванием. Айвазовский построил большой дом, мастерскую.

В 1848 году Айвазовский женился. В один из приездов в Петербург он был представлен весьма знатной пожилой вдове, имевшей двух дочерей «на выданье». Девушки пожелали учиться живописи у знаменитого художника. Через некоторое время вдова стала замечать, что художник слишком прилежен в занятиях, часто засиживается в ее доме, начал устраивать музыкальные вечера и сам принимать в них участие. Вдова уже гадала, какой из дочерей художник отдаст предпочтение. Все это, однако, разрешилось самым неожиданным образом: Айвазовский вскоре женился на гувернантке – Юлии Яковлевне Гревс, дочери штабс-доктора, находившегося на русской службе.

После женитьбы Айвазовский писал в одном из писем: «Теперь я спешу сказать Вам… о моем счастьи. Правда, я женился, как истинный артист, т.е. влюбился как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что… я никогда не воображал половину этого счастья. Лучшие мои картины те, которые написаны по вдохновению, так я и женился… Когда встретимся с Вами, тогда увидите всех счастливцев, и тогда выскажу остальной восторг».

Через год после свадьбы рождается дочь Елена, в 1851 году – Мария, а в 1858 году – Иоанна (Жанна).

В сороковые годы большое внимание Айвазовский уделяет батальной живописи. «Живописец Главного морского штаба» (это звание ему было присвоено в 1844 году), он запечатлел эпизоды Севастопольской обороны, морских сражений на Черном и Балтийском морях, битву у Гангута, Чесменский, Наваринский, Синопский бои. «Каждая победа наших войск на суше или на море, – писал художник, – радует меня, как русского в душе, и дает мысль, как художнику изобразить ее на полотне…»

Русский флот с искренней благодарностью относился к своему летописцу. Осенью 1846 года во время выставки к десятилетию творческой деятельности Айвазовского в Феодосию под командованием В.А. Корнилова прибыла эскадра из шести военных кораблей, чтобы приветствовать юбиляра.

В 1850 году Айвазовский создал одну из самых знаменитых своих картин – «Девятый вал».

«У самого Айвазовского, да и во всем мировом искусстве нет другой картины, которая с такой захватывающей силой передавала бы всесокрушающую мощь стихии, неотвратимый ужас надвигающейся гигантской волны, "девятого вала", – пишет Н.Г. Машковцев. – В этой картине огромный талант Айвазовского развернулся во всю ширь. Лучи яркого света, прорывающегося сквозь гонимые ветром разорванные тучи, перекатывающиеся грозные волны, пенящиеся и прозрачные, живые, изменчивые краски, поразительные по своей яркости, красоте и реалистичности, создают неотразимое впечатление мощи и величия».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});