Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между… - Роберт Пайк

— Тогда как же вы объясните, — возразил Эллери, беря со стола толстую тетрадь, — что в этой тетради почерком Эстер Лейт записан полный рабочий план «Восьмого облака», сделано много различных записей, и все творческого характера, сугубо индивидуальные, с крат-ними пометками на полях. Бесспорно, что все мысли в этом произведении принадлежат Эстер Лейт.

— Но она умерла, — сказала Ева. — Папа так говорит. И Карен тоже говорила.

— Очевидно, ваш отец, так же как и вы, был умышленно введен в заблуждение самой мисс Лейт. Эстер жива. По рассказам Карен, «самоубийство» Эстер произошло в 1924 году, однако все эти книги были написаны после 1924 года.

— Но может быть, это старые книги, старые записи, сделанные много лет назад и найденные лишь недавно…

— Нет, мисс Макклур. Большинство из них касается событий, происшедших значительно позже 1924 года. Эстер жива, и она написала все книги, подписанные Карен Лейт, в этой самой комнате.

— Боже мой! — воскликнул Бьюшер. Он встал и нервно зашагал по комнате. — Скандал. Это перевернет вверх дном весь литературный мир.

— Нет, этого не будет, если мы не захотим, — вмешался доктор Макклур. Его глаза снова покраснели. — Она умерла. Зачем воскрешать?

— А потом, не забывайте, произведение получило премию, — буквально простонал издатель. — Если будет обнаружена подделка или плагиат…

— Мистер Бьюшер, — оборвал его Эллери, — могла ли сумасшедшая женщина написать «Восьмое облако»?

— Боже правый, нет, — простонал Бьюшер. Он нервно взъерошил волосы. — Но я предполагаю, что Эстер Лейт добровольно согласилась на все это по каким-то соображениям. Может быть…

— Нет, я этого не думаю, — сказал Эллери. — Карен Лейт стояла над своей сестрой с револьвером в руке, она превратила ее в живой труп.

— И какое спокойствие при этом. Помните, на приеме в мае… Но никто этому не поверит! — воскликнул Бьюшер. — Меня поднимут на смех.

— А где сейчас эта бедняжка? — спросила Ева. — В конце концов, это вопиющая несправедливость по отношению к ней.

Она подбежала к доктору Макклуру.

— Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, папа, узнав об этом подлом… этом… Но если Карен действительно так поступила со своей сестрой, мы обязаны немедленно найти ее и восстановить ее права.

— Да, — сказал доктор. — Мы обязаны найти ее.

— Почему бы не подождать, пока она сама найдется? — спокойно спросил Терри Ринг. — Пока можно помолчать, а когда она найдется, решить, как следует поступить.

— Терри прав, — сказал Эллери, — так мы и поступим. Я уже говорил по этому поводу с отцом. Он удвоит усилия, чтобы найти ее.

— О, я уверена, он найдет, — сказала Ева. — Папа, ты рад, что она еще жива и…

Она замолчала. Лицо доктора было искажено болью. Ева вспомнила, что он как-то рассказывал ей, что в молодости безумно любил женщину, которая вышла замуж за его брата.

Доктор Макклур вздохнул и проговорил:

— Хорошо, мы посмотрим… посмотрим…

Снизу раздался голос Риттера:

— Мистер Квин! На проводе инспектор.

16

Эллери поднялся из спальни Карен с печальным видом.

— Нашли ее? — спросила Ева.

— Нет.

Эллери обратился к мистеру Бьюшеру:

— Благодарю вас, мистер Бьюшер. Я думаю, на сегодня все. Надеюсь, вы не забудете ваши обещания?

— Ни в коем случае.

Бьюшер вытер потное лицо.

— Доктор… не могу выразить, нисколько я…

— До свидания, мистер Бьюшер, — резко оборвал его доктор Макклур.

Издатель пожал ему руку и, поджав губы, вышел из комнаты.

— Отец просит вас всех немедленно приехать на Сентрал-стрит, — сообщил Эллери.

— Опять в полицейское управление, — огорчилась Ева.

— Я думаю, что нам всем следует сейчас же пойти. Доктор Скотт, если не хотите, можете не ходить. Отец не упоминал вашего имени.

— А я пойду, — отрезал доктор Скотт. Он вспыхнул, взял Еву под руку, и они стали спускаться вниз.

— Что случилось? — прошептал доктор Макклур, — Эллери, неужели он… Может быть, он…

— Не знаю, доктор, папа ничего не сказал. Но я знаю своего отца, в его голосе звучал триумф. Пожалуй, лучше будет приготовиться к самому худшему.

Доктор молча кивнул и начал медленно спускаться по лестнице вслед за молодой парой.

— Вот она, расплата, — пробормотал Терри. — Я хорошо знаю вашего старика, Эллери. И все время ждал, что он докопается до отпечатков на ножницах.

— Пожалуй, у него что-то более серьезное, чем только отпечатки пальцев, Терри.

— Меня он тоже приглашал?

— Нет.

— Значит, я тоже пойду.

Терри схватил свою светло-серую шляпу и решительно надвинул ее на лоб.

Когда дежурный пропустил их в кабинет инспектора, последний был занят серьезной беседой с Морелем, толстым маленьким адвокатом.

— А, входите, — проговорил инспектор, поднимаясь. Его птичьи глазки так и сверкали.

— Я полагаю, вы все знаете мистера Мореля, но это не важно. Мистер Морель — слуга народа, не так ли, мистер Морель?

— Ха-ха, — отозвался Морель. Он весь вспотел и старался не встречаться взглядом с Макклурами. Потом он встал, зашел за стул и ухватился за спинку, будто нуждался не только в моральной поддержке.

— И ты тоже здесь? — проворчал инспектор, взглянув на Терри. — Прямо как фальшивая монета. Ты мне не нужен. Можешь убираться.

— А я думаю, что еще понадоблюсь вам, — отозвался Терри.

— Ну, ладно. Садись. Все садитесь.

— Боже мой, — истерически засмеялась Ева. — Как все торжественно.

— Вы тоже садитесь, доктор Скотт, раз уж вы пришли сюда. Хотя, возможно, вам придется пережить несколько неприятных минут.

Доктор Скотт пробормотал:

— Может быть, лучше…

Он побледнел, бросил мимолетный взгляд на Еву и отвернулся.

Инспектор сел.

— А почему ты думаешь, Терри, что понадобишься мне?

— Потому что еще вчера вам очень хотелось узнать о том, что мне известно.

— A-а, это другое дело, мой мальчик. Что же, готов говорить? А?

Он нажал кнопку.

— Теперь ты опять умный мальчик, опять прежний Терри. И прежде всего…

— Прежде всего, — сухо оборвал его Терри, — я ничего не скажу до тех пор, пока не узнаю, что там у тебя, старый разбойник.

— М-м-м, что это? Условия? Сделка?

— Ну, как, остаюсь?

— Остаешься.

Вошел молодой человек в форме.

— Ну-ка, Муши. Запиши весь наш разговор.

Молодой человек сел за маленький столик и открыл блокнот. Старик потер руки, откинулся на спинку кресла и спросил:

— Мисс Макклур, почему вы убили Карен Лейт?

«Вот оно, — спокойно думала Ева. — Вот оно. Величайший момент в моей жизни». Она чуть не засмеялась. Значит, он обнаружил отпечатки пальцев. И никто теперь ничего не сможет сделать: ни доктор Макклур, который сидит неподвижно, как гранитная глыба, ни Терри, спокойно засунувший руки в карманы, ни доктор Скотт, который сидел, покусывая губы, а потом вдруг, как ученик, вспомнивший урок, взял ее за руку, ни Эллери Квин, неподвижно стоящий у окна спиной к ним с таким видом, будто он ничего не слышит. Наверное, в тюрьме будет ужасно, думала Ева. На нее наденут грубое белье, бесформенное тюремное платье, заставят мыть полы… По крайней мере, это она видела в кинокартинах. Ева удивилась, что может так спокойно сидеть и думать, в то время как в ушах ее шумела бешено пульсирующая кровь и слышался звон железных тюремных дверей. Они захлопнутся за ней навсегда, и все будет кончено с ее глупой непрожитой жизнью. Может быть, даже…

Но об этом Ева не могла думать. Она закрыла глаза, чтобы отогнать от себя это слово. Но оно снова возвращалось, настойчиво вторгалось в ее мысли. Ева почувствовала дурноту. Одетые в тонкий шелк ножки начали дрожать, будто она пробежала несколько километров без отдыха.

— Одну минуточку, — сказал Эллери.

— Нет, — отрезал инспектор Квин.

— А я говорю, одну минуточку. Я не знаю, что у тебя там, но не следует торопиться. Подожди, мисс Макклур никуда не убежит. Подожди.

— Я ждал, — сказал инспектор. — Я ждал ровно столько, сколько мне было нужно. А теперь я должен выполнить свой долг.

— Неужели ты не понимаешь, что для мисс Макклур будет означать твоя ошибка?

— Сплетни, разговоры, газеты, — вздохнул доктор Скотт.

— Она должна была об этом подумать, прежде чем убивать Карен Лейт. А кроме того, я ведь полицейский, а не судья. И не вмешивайтесь в мои дела, все вы… Эллери, у тебя есть какие-нибудь доказательства того, что Ева Макклур не убивала эту женщину?

— Пока нет. Но у меня есть некоторые проблески…

Старик отвернулся.

— Ну, мисс Макклур?

— Я… я… простите, — прошептала Ева. — Боюсь, что я вас не слушала.