Путешествия с тетушкой. Стамбульский экспресс - Грэм Грин

себя совсем больной.

— Но здесь есть врач. Его зовут доктор Джон. Прошлую ночь я упала в обморок, и он помог мне. Давайте я найду его.

— Я так боюсь врачей, дорогая, — сказала мисс Уоррен, торжествуя в душе: невероятно повезло, что девушка знает Циннера. — Сначала поговорите со мной немножко, дайте мне успокоиться. Как вас зовут, милочка?

— Корал Маскер.

— Можете называть меня Мейбл. Мейбл Уоррен. У меня есть племянница, она так на вас похожа. Я работаю в Кёльне, корреспондентом одной газеты. Непременно приезжайте как-нибудь навестить меня. Прелестнейшая квартирка. У вас отпуск?

— Я танцую. Еду в Константинополь. Там заболела одна девушка в английском шоу.

Держа руку девушки в своей, охваченная волнением, Мейбл Уоррен вдруг почувствовала непреодолимое желание проявить свою щедрость самым глупым, прямым способом. Почему не расстаться с надеждой на возвращение Джанет Пардоу и не предложить этой девушке расторгнуть ее контракт и занять место Джанет в качестве платной компаньонки?

— Вы такая хорошенькая, — вслух произнесла она.

— Хорошенькая, — повторила Корал Маскер. Она даже не улыбнулась — ничто не могло поколебать ее недоверчивость. — Вы что, дурачите меня?

— Моя дорогая, вы такая добрая и милая.

— Вот уж точно, — заговорила Корал Маскер слегка вульгарным тоном, и это на миг омрачило мечты Мейбл Уоррен. — Оставьте в покое мою доброту, скажите опять, что я хорошенькая, — умоляюще попросила девушка.

Мейбл Уоррен согласилась с величайшей готовностью:

— Милочка моя, вы просто прелесть. — Жадное удивление, с каким девушка слушала ее, было трогательно; слово «девственность» промелькнуло в развращенном городской жизнью сознании Мейбл Уоррен. — Вам этого никто не говорил? — нетерпеливо и недоверчиво спросила Мейбл Уоррен с мольбою в голосе. — Даже ваш молодой приятель в вагоне-ресторане?

— Я его почти не знаю.

— Полагаю, у вас есть здравый смысл, моя дорогая. Евреям доверять нельзя.

— Вы считаете, он тоже так подумал? — медленно произнесла Корал Маскер. — Что он мне не понравился потому, что он еврей?

— Они привыкли к этому, дорогая.

— Тогда я пойду и скажу ему, что он мне нравится, что мне всегда нравились евреи.

Мейбл Уоррен злобно процедила шепотом непристойное ругательство.

— Что вы сказали?

— Вы ведь не бросите меня в таком состоянии, пока не найдете врача? Послушайте, мое купе в конце поезда, я еду с племянницей. Пойду туда, а вы найдите врача.

Она проследила, как Корал Маскер исчезла из вида, и проскользнула в уборную. Паровоз внезапно остановился, а затем дал задний ход. Посмотрев в окно, мисс Уоррен узнала шпили Вюрцбурга, мост через Майн. Паровоз загонял под навес вагоны третьего класса, маневрируя взад и вперед между сигнальными будками и запасными путями. Мисс Уоррен оставила дверь приоткрытой, чтобы видеть коридор. Когда появились Корал Маскер и доктор Циннер, она закрыла дверь и подождала, пока мимо не прозвучали их шаги. У них впереди был очень длинный путь по коридорам, и, если она поторопится, времени у нее будет достаточно. И выскользнула из уборной. Прежде чем она успела закрыть дверь, поезд, трогаясь, дернулся, и дверь с шумом захлопнулась, но ни Корал Маскер, ни доктор Циннер не обернулись.

Мейбл Уоррен неуклюже побежала по коридору, несущийся поезд швырял ее от одной стенки к другой, она ушибла руку и колено. Пассажиры, возвращавшиеся с завтрака, прижимались к окнам, чтобы пропустить ее, некоторые из них ругали ее по-немецки, зная, что она англичанка, и воображая, что она их не понимает. Она злобно усмехалась им вслед, обнажая крупные передние зубы, и бежала дальше. Нужное купе найти было легко — она узнала плащ, висящий в углу, и мягкую поношенную шляпу. На сиденье лежала утренняя газета, доктор Циннер, наверно, купил ее несколько минут назад на вокзале в Вюрцбурге. За время краткого пути по коридору следом за Корал Маскер она продумала каждый свой ход: пассажир, едущий в этом же купе, завтракает, доктор Циннер разыскивает ее на другом конце поезда и будет отсутствовать, по крайней мере, несколько минут.

За это время она должна узнать достаточно, чтобы заставить его заговорить.

Сначала плащ. В карманах не было ничего, кроме коробки спичек и пачки «Голд Флейк». Она взяла шляпу и прощупала вдоль ленты и за подкладкой: ей приходилось иногда обнаруживать весьма нужную информацию, спрятанную в шляпе, но в докторской ничего не было. Теперь она достигла самого опасного момента своего обыска — ведь шляпу и даже карманы плаща можно осмотреть незаметно, но стащить чемодан с сетки, отомкнуть замок с помощью перочинного ножа и поднять крышку — это слишком очевидно подводило ее под угрозу обвинения в краже. Да еще и одно лезвие ножа сломалось в то время, когда она трудилась над замком. Каждому, кто пройдет мимо купе, станет ясно, что она там делает. С покрывшимся испариной лбом она все больше бесилась от спешки. «Если меня застанут здесь, увольнения не миновать. Самая дешевая газета в Англии не потерпела бы такого, а если выгонят, я теряю Джанет и теряю шансы заполучить Корал. А достигни я цели, — думала она, дергая, толкая, царапая, — для меня сделают что угодно, в обмен на такой материал можно будет потребовать прибавку по меньшей мере четыре фунта в неделю. Я смогу снять квартиру побольше. Когда Джанет проведает об этом, она вернется, тут уж она не покинет меня. В оплату за все это я приобрету счастье, спокойствие», — проносилось у нее в голове, и замок подался, крышка поднялась, и ее пальцы добрались до тайников доктора Циннера. Шерстяной бандаж был первым тайником.

Она осторожно подняла его и обнаружила паспорт. Он был на имя Ричарда Джона, профессия — учитель, возраст — пятьдесят шесть. «Это ничего не доказывает, — думала она. — Все они, сомнительные иностранные политики, знают, где купить паспорт». Она положила паспорт туда же, где нашла, и принялась шарить руками по одежде, пробираясь к середине чемодана, к тому месту, до которого никогда не доходят таможенники, — они проверяют содержание багажа снизу и сбоку. Она надеялась найти какую-нибудь брошюру или письмо, но там оказался только старый «Бедекер» издания 1914 года. «Константинополь, Малая Азия, Балканы, Архипелаг, Кипр», завернутый в брюки. Однако Мейбл Уоррен делала все тщательно: рассчитав, что еще около минуты ей ничто не угрожает, осматривать же больше нечего, она раскрыла «Бедекер» — странно было, почему он так старательно запрятан. Она взглянула на форзац и разочарованно прочла имя Ричарда Джона, написанное мелким, неровным почерком — кончик пера царапал. Но под именем был адрес: Скул Хаус, Грейт Берчингтон-он-Си — его стоило запомнить, «Кларион» сможет послать туда сотрудника взять интервью у директора