Никто мне не верит - Молли Катс

Март 26, 1993

Я хочу, чтобы ты умерла, как умираю я.

Теперь все готово.

Никто не может попасть в твою новую квартиру. Но я могу…

Линн открыла дверь квартиры, прошла прямо в спальню и приняла две таблетки перкодана.

Она не ела с… был ли это вчерашний ленч? Она все еще не испытывала чувства голода, но на пустой желудок лекарство могло вызвать тошноту.

Она поджарила в тостере английскую сдобную булочку и съела сколько смогла.

Она разделась и включила душ.

Перед ее глазами стояло мокрое лицо Бернадин. Сама боль.

Вина Линн. Она несет за это ответственность. Бернадин страдает из-за нее.

Незаслуженно и неправильно. Но без возможности это уладить.

Каре тоже пришлось пережить ужасную личную трагедию из-за нее.

Ее бедный брат, который обеспокоен до безумия, и это подрывает его здоровье…

Деннис, личная жизнь и карьера которого поставлены с ног на голову…

Она подумала о Майке, и у нее заныло под ложечкой.

Утром она попыталась забыть омерзительную мысль о настоящей роли Майка в ее жизненном кошмаре, потому что ей надо было работать. Но срок этой сделки, заключенной с самой собой, истек, и на нее снова хлынул поток вопросов.

В конце концов она завернула краны и вытерлась. Она замотала влажные волосы в полотенце и выдавила на щетку зубную пасту.

Склонившись над раковиной, чтобы почистить зубы, она заметила в зеркало, что нитка от полотенца прилипла к губе, и смахнула ее зубной щеткой.

Неожиданно губу начало жечь.

Она потерла ее, не осознавая, что причиной стала капля зубной пасты, попавшая на губу со щетки. В одно мгновение жжение стало невыносимым, губы горели огнем.

У нее в ужасе округлились глаза, когда она увидела, как в углу рта вздулся пузырь, побелел и появился запах обгоревшего мяса.

Она закричала, глядя на свое ужасное лицо в зеркале, кричала и не могла остановиться, и чувствовала, что сама глохнет от этого нечеловеческого визга.

* * *

Это был пункт неотложной помощи в другой больнице, но ощущения были до одури знакомые.

Она смутно помнила стук в дверь ее квартиры и то, как открывала дверь еще одной паре полицейских, которых не видела раньше.

Похоже было, что в городе их было бесчисленное множество.

Но все они ничего не могли сделать, когда она нуждалась в них.

— Что-то было явно введено в тюбик. Осмелюсь предположить, что это был пятновыводитель, — сказал врач. — Похоже, у вас только внешние повреждения. Если бы вы проглотили это, ваш пищевод был бы полностью сожжен.

Он узнал Линн Марчетт и поднял брови, но она даже не пыталась что-либо объяснять.

В этом не было смысла.

Единственное, чего она хотела, — пойти домой, спрятаться в своей постели и забыть обо всем.

Ожог причинял меньшую боль, чем все остальное.

Наибольшую боль причиняли картины, возникающие в воображении, и от них было необходимо избавиться.

Мысленное воплощение того, что могло произойти с ее языком и всем ртом, если бы туда попала паста со всей щетки.

Картины других случаев, которые могли закончиться для нее плохо: енот и нож из кухонного комбайна…

— Вы уверены, что не хотите кому-нибудь позвонить? Семье или другу? — спросила сестра.

Линн покачала головой.

Она знала, что, возвращаясь в квартиру, она оставляет себя совершенно открытой для удара.

Но у нее не было сил принимать меры предосторожности.

* * *

В течение нескольких часов она спала без снов, и когда проснулась, было уже темно. Она выбралась из постели, чтобы пойти в ванную, но почувствовала тошноту и слабость.

Мазь, наложенная на ожог, привела к тому, что волдырь вскрылся. Рана кровоточила и намокала. Она снова подумала о том, как могли пострадать ее рот и горло.

У нее возникла смутная мысль, почему она не напугана еще больше.

Но она не чувствовала сильного страха.

Она подумала о тех детях, которые, накачавшись ЛСД, выпрыгивали из зданий, уверенные в том, что могут летать. У нее было подобное чувство. Гибель не имела значения. Она уже давно перешла эту грань.

Но разница была в том, что они ощущали себя могущественными. Она же чувствовала себя… почти мертвой.

Причин чем-то заниматься не было, поэтому она забралась обратно под одеяло.

* * *

Она снова заснула, но ее разбудил звонок в дверь. Она не хотела открывать. После еще двух звонков, она поднялась.

— Кто это? — спросила она через домофон.

— Майк.

— Я… не очень хорошо себя чувствую.

— Я уже знаю. Впустите меня, ладно?

Она снова почувствовала, что действует по принципу меньшего сопротивления. Она нажала кнопку, открывающую дверь внизу.

Когда она открыла дверь, он уже стоял за ней в своем свитере со словом «Тафтс». Его брови поползли вверх, когда он увидел ее, стоящей в ночной рубашке, большого размера футболке с изображением котят, свисавшей с одного плеча. Волосы падали ей на лицо и рассыпались по спине. Она не успела смыть студийный грим, и то, что от него осталось, пятнами покрывало ее щеки и глаза. В углу рта у нее была красная рана, из которой сочилась кровь.

Он включил свет, и она прищурилась.

— В рапорте было написано, что в вашей зубной пасте было обнаружено какое-то едкое вещество. Оно попало в рот?

— Нет.

— Они проверяют тюбик. Что случилось, вы почувствовали его раньше, чем начали чистить зубы?

— Угу.

Взяв ее за плечи, он подвел ее к свету и наклонился ближе, чтобы рассмотреть рану.

Ее мозг напоминал фотоаппарат, все видящий и замечающий, но не реагирующий. Он зафиксировал пальцы на ее голой коже, теплое дыхание на щеке. Он подметил запахи крема для бритья и кислой капусты.

— Должно быть, чертовски болит, — сказал он.

Она не ответила. Но она зевнула, а это причинило боль, и она вскрикнула.

— Они дали вам какой-нибудь препарат, чтобы наносить на рану?

— Да.

— Где он?

— В ванной комнате.

Он пошел и принес мазь, и намазал ее лопаточкой на рану.

— Давайте присядем, — сказал он.

Она последовала за ним в гостиную и села в кресло. Майк сел напротив.

— Когда вы купили эту зубную пасту? — спросил он.

— Я только что купила ее в аптеке на первом этаже дома. Я уже говорила полиции.

— Значит, кто-то добрался до нее там. Или был здесь. Но ведь ключ есть только у вашего брата.

Она положила свою растрепанную голову на спинку кресла. Она была ужасно измучена.

Майк встал и постучал ее по колену.

— Поговори со мной, Линн. Что с тобой?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});