Техник–ас - Евгений Владимирович Панов

она отвернулась, так и не сказав, что именно просто.

А я тем временем расстелил на столе карту. Просто так отсиживаться в схроне с бабой под боком я не собирался. Вот в чём немцам не откажешь, так это в том, что карты у них точнее наших, советских. Жалко только, что мы в данный момент находились почти у самого верхнего края этой самой карты. Ну да, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят, но новой картой обзавестись всё же стоит. Я склонился над столом, пытаясь хоть что-то разглядеть, когда Рита подкрутила фитиль и стало значительно светлее. На мой немой вопрос она ответила; — Я канистру с керосином нашла, так что можно пользоваться не экономя. Надолго хватит.

— С утра пойдём за остальными вещами, а потом я пробегусь по окрестностям. Вот здесь мостик интересный обозначен. Хочу на него глянуть.

— А я? — Рита резко повернулась, — Я с тобой.

— А ты останешься здесь.

— Между прочим, товарищ майор, у меня спецподготовка, в том числе, по снайперскому и минно-взрывному делу. У меня три заброски в немецкий тыл, включая эту.

— Извини, Рита, — я несколько смутился, — Я никак не привыкну. Для меня ты просто девушка.

— Я не просто девушка! — вспыхнула она, — Я сержант госбезопасности! Я подготовленный диверсант! Хотя, — она лукаво улыбнулась, — мне приятно, что ты во мне наконец-то разглядел девушку.

После ужина улеглись спать. Конечно голые нары это не мягкая постель в заграничном отеле, но зато тепло и сухо. Правда абсолютная тишина сильно давила на уши. Могильная тишина. На соседних нарах завозилась Рита.

— Я в эту заброску почему-то совсем не боялась, — нарушила она тишину, — До этого дважды прыгала за линией фронта и тряслась всё время, а тут ну ни капельки страшно не было. Нас забросили в район Ровно ещё в феврале. Мы должны были взорвать один мост и выйти на связь с партизанами. Мост мы взорвали, а на месте встречи нас ждала засада. Завязался бой и в живых остались лишь я и наш радист Толя. Нас спасла поднявшаяся метель. Мы смогли незамеченными уйти. Долго шли в сторону фронта, питались чем придётся. В один из дней, уже сильно ослабевшие, мы переходили шоссе, когда из-за поворота выскочил мотоцикл с пулемётом. Немцы сразу начали стрелять. Толю убили, а меня тяжело ранили. Не помню, как смогла добраться до крайнего сарая в какой-то деревне и там потеряла сознание. Меня выходила одна женщина. Это к ней я забралась. Когда я смогла ходить, она дала мне документы своей дочери, которую угнали в Германию. Я к тому времени уже решила, что подамся в родные места. Мы с родителями перед самой войной уехали в Тамбов, а здесь осталась отцова родня. Я надеялась, что в родных местах смогу наладить связь с партизанами, но не получилось. Знаю, что где-то здесь они есть, но вот встретиться с ними так и не удалось. Ну а потом в деревню приехали немцы с полицаями и дальше ты всё сам знаешь. Тётку Ганну жалко. Она меня всегда привечала, — Рита чуть слышно всхлипнула. Она ещё долго рассказывала о своей жизни в деревне до войны, о родителях, о Митьке, который в школе не давал ей прохода, а в самом начале войны дезертировал из Красной армии, пошёл служить немцам и который её выдал.

Голос её становился всё тише и тише и она, в конце концов, уснула. Я ещё некоторое время лежал, стараясь уловить хоть какие-то звуки, но кроме мерного дыхания своей спутницы ничего не слышал. Вскоре сон одолел и меня.

С утра решили, что пойдём сразу к мосту, правда завернём по пути за своим добром к замаскированному мотоциклу. Я решил прихватить с собой пулемёт. На всякий случай. Рита вооружилась автоматом и пистолетом. Выглядели мы, конечно, довольно колоритно. Два немецких зольдата вооружённые пулемётом за каким-то бесом забредшие в лесную чащу. Тут не нарваться бы на тех же партизан. Ненароком и пристрелить могут сгоряча.

До моста пришлось топать 10 километров, зато вышли мы к нему очень удачно. На нашей стороне небольшой речушки была возвышенность. Вот на ней мы и расположились. Мост был как на ладони. Деревянный, длиной примерно метров 35–40. С обеих сторон моста были пулемётные гнёзда, выложенные мешками с землёй и будки охраны. Охранялся мост довольно не плохо и тому было объяснение. Сама речушка была не более 10 метров шириной, зато берега представляли из себя болото на сколько хватало глаз. А значит мост был единственным способом преодолеть её. Судя по карте, больше вблизи дорог и переправ не было.

Я в бинокль рассматривал мост, до которого было примерно 250 метров, прикидывая, как его уничтожить, когда к нему подъехала небольшая колонна из восьми грузовиков. Они остановились перед въездом на мост и по одному начали переезжать на другой берег. Первые три проехали нормально, а вот под задним левым колесом четвёртого грузовика вдруг провалился настил и машина опасно накренилась, засев на мосту по самую заднюю ось. Из кабины выскочил водитель и, обойдя машину, присел у заднего борта, заглядывая под кузов. Из следующих за ним грузовиков так же вылезли водители.

Началось любимое занятие всех водителей всего мира, когда один засел, а другие дают ему вумные советы, как надо было ехать, чтобы не застрять. Радовало то, что из кузовов никто не вылез, а значит солдат в них не было. Водитель застрявшей машины встал, сказал что-то резкое в адрес своих коллег, чем вызвал среди них взрыв хохота, и, откинув угол тента закрывающего кузов, заглянул во внутрь проверяя груз. Мы находились как бы позади колонны и я успел разглядеть, что он там вёз. А разглядев тут же начал устанавливать пулемёт и патронный ящик. Всё же нам очень повезло, что у немцев оказался МГ-34 как с коробкой-бочонком на 50 патронов, так и патронный ящик с лентой на 150 патронов.

— Что там? — спросила молчавшая до сих пор Рита.

— Бочки там в кузове, — я примерился к прикладу, — С бензином. Сможешь отсюда снять пулемётчиков?

Рита прильнула к карабину и чуть повела стволом, — Ближнего гарантированно, а дальнего постараюсь.

— Начнёшь сразу после меня. Приготовились, — я уже выжал свободный ход спускового крючка, когда впереди идущий грузовик начал сдавать назад, — Стоп! Ждём! Пусть зацепит его.

Водитель застрявшей машины уже размотал буксировочный трос и ждал. Едва он накинул его на фаркоп как я скомандовал, — Огонь!

Пулемётной очередью срезал стоящих на мосту водителей других машин и