И.о. поместного чародея. Книга 2 - Мария Заболотская

крепко ли держатся остатки кладки вокруг провала, но полностью безопасной назвать эту вылазку язык не поворачивался.

– Дергай за веревку, как только почуешь какую-либо опасность, – сказал Искен, и мне на пару мгновений показалось, что он и впрямь за меня волнуется.

Для успокоения я нашептала пару заклятий на узлы, и принялась протискиваться в дыру, из которой тянуло затхлым духом. В тот момент, когда я, все еще лежа на животе, почувствовала, что под ногами у меня нет опоры, решимость моя значительно поколебалась – я живо вообразила, что сейчас чьи-то костлявые руки схватят меня за щиколотки и утянут вниз. Однако я сумела перебороть приступ страха и, махнув на прощание своим компаньонам, потихоньку отпускающим веревку, скрылась под землей.

Спускали меня медленно, и оттого мне казалось, что подземелье воистину бездонно. Фонарь тускло освещал свод, через в дыру в котором я и пробралась сюда. Дневной свет почти не проникал сюда, но мои глаза быстро привыкли к скудному освещению, и вскоре я смогла разобрать, что подземная часть храма сохранилась куда лучше, чем надземная. Я опасалась, что внизу меня встретят сырость, плесень и стоячая вода, однако ничего из этого не случилось – подземелье оказалось не столь уж неприятным местом, не считая духоты и запаха, указывающего на то, здесь давно уж царит запустение. Я запрещала себе думать о том, что может скрываться в темноте за моей спиной, зная, что стоит только дать слабину – и у меня не выйдет справиться с испугом. Веревка с шелестом потянулась за мной, когда я сделала первые шаги.

Помещение, в котором я очутилась, спустившись под землю, напоминало широкий коридор, пройдя по которому, я попала в довольно просторный зал. В слабом свете моего фонаря рассмотреть его убранство было не так уж просто, но никаких надписей на стенах я найти так и не смогла. И лишь подойдя к небольшой арке, находящейся напротив входа в зал, я увидела то, что могло заинтересовать Искена: два больших камня, служивших основаниями для пят арки, были покрыты старыми письменами. Сооружение это, к моему некоторому разочарованию, не являлось входом в другое помещение или коридор – простое архитектурное украшение, за которым находилась глухая каменная стена, покрытая выцветшей росписью. Зал оказался тупиком.

Я знала, что многие важные магические переходы незаметны человеческому глазу до поры, до времени, и не спешила уходить, внимательно изучая каждую трещину на камне. Какое-то неясное опасливое чутье удерживало меня от того, чтобы ступить под сень арки, выступавшей из стены. Я была слишком напряжена для того, чтобы сразу сообразить, что за странное чувство появлялось у меня, стоило только приблизиться к ней. И лишь когда моя рука сама по себе потянулась ко лбу, чтобы почесать зудящую кожу, я поняла, что это горит метка, поставленная королем Ринеке. Торопливо взглянув на свои запястья, я увидела, что на них проявился бледный рисунок – побеги плюща. Переход в Иные Края некогда располагался здесь, вне всякого сомнения.

Тут я впервые догадалась посмотреть себе под ноги. Хотя плиты, которыми был устлан пол, и покрылись вековой пылью, еще можно было угадать, что некогда они складывались в определенный рисунок. Я стояла на почти черной плите, большая же часть пола была светло– серой. Шаг за шагом я отступала, пытаясь охватить взглядом рисунок, складывающийся из черных плит, и лишь одновременно с тем, как лоб мой ожгло огнем – незаметно для себя я очутилась под аркой – догадка моя подтвердилась: на полу была изображена та самая руна, что начертил Искен.

Я отпрянула от проклятой арки, но, все равно, перед моими глазами промелькнули страшные сцены, видимо, относящиеся к моменту разрушения храма – старые камни решили рассказать незваной гостье о том, как проливалась кровь в этих стенах, как рушились стены, где падали тела тех, кто защищал храм. Больше всего из увиденного мне не понравилось то, что сейчас в зале не было никаких останков, а это значило, что тела погибших кому-то понадобились – и скорее всего, с весьма прозаической целью. Я вздрогнула, но напомнила себе, что нечисть чует страхи даже лучше, чем запахи и звуки.

– Не смейте влезать в мою голову! – процедила я и обвела стены угрожающим взглядом. В ответ мне раздался едва слышный шорох, похожий на недобрый вздох. Я поняла, что нужно поторапливаться.

Как можно быстрее я переписала выбитые на камнях тексты, надеясь, что Искен разберет мои каракули – сама я не поняла ни слова из написанного. Тишина и темнота угнетали меня все больше, порой мне начинало казаться, что я задыхаюсь, но я повторяла себе, что это всего лишь иллюзия, вызванная страхом.

Когда от напряжения перед глазами у меня заплясали черные точки, я подняла голову, сморгнула пару раз, и увидела, что рисунки на стенах стали ярче. Если раньше я не могла разобрать, что изображено на фресках, то теперь ясно видела: под аркой двумя красными пятнами выделяются отпечатки человеческих ладоней, обрамленные плющом, листьями папоротника и какими-то неизвестными мне растительными побегами с острыми, точно кинжалы, шипами. Я не хотела вновь ступать под арку, поэтому не могла проверить, кажется ли мне, что некоторые из них обагрены кровью.

Стараясь не проявлять излишней торопливости, чтобы не спровоцировать тех, кто, вне всякого сомнения, следил сейчас за мной, я вернулась к тому месту, где спустилась вниз. Короткий шорох подсказал мне, что я спугнула кого-то, вертевшегося поблизости. Неясное чувство заставило меня поднять фонарь повыше перед тем, как дергать за веревку. Она оказалась надгрызена, причем ровно на такой высоте, куда я не смогла бы достать без посторонней помощи. Должно быть, обитатель подземелья не успел закончить свою работу, но дерни я посильнее, подавая сигнал Искену, веревка непременно бы оборвалась. Вряд ли наверху услышали бы мои крики и нескоро бы догадались, что мне нужна помощь.

– Вот, значит, как! – пробормотала я недобро, и аккуратно потянула веревку к себе. – Решили, что мне следует здесь задержаться...

Укрепив поврежденную часть веревки несколькими узлами, я дернула за нее три раза, и внимательно начала наблюдать за тем, как фут за футом веревка уходит наверх. Могло показаться, что в какой-то момент она зацепилась за какой-то выступ в темном коридоре, но я знала, в чем дело.

– А ну-ка брысь! – заорала я, швыряясь в темноту одним из камней, что упали во время обрушения свода. – Лучше б вам меня не злить!

У меня не было уверенности, к кому