Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако ничего не поделаешь, приходится рассказывать всё по порядку. Постараюсь, по крайней мере, быть кратким.
* * *Матапаль и Эрендорф вышли из автомобиля и, пройдя безукоризненную пальмовую аллейку, стали подниматься по широкой мраморной лестнице игорного дома, мимо красно-золотых лакеев.
Едва они прошли два десятка лакеев, как двери игорного дома с грохотом распахнулись.
Человек пятнадцать красных и потных игроков во фраках, потрясая над головами подсвечниками, ринулись вниз по лестнице.
Впереди них сломя голову катился, хромая на правую ногу, джентльмен с вырванной манишкой, которая громко хлопала по его волосатой груди.
Растерзанный джентльмен с вырванной манишкой в мгновение ока докатился до Эрендорфа и, обхватив трясущимися руками его полосатые штаны, спрятал шафранное черноусое лицо под щёгольской пиджак писателя.
— Ради бога… — залепетал он. — Скажите им, что грех драться подсвечниками… Они не имеют права… Я же не отказываюсь заплатить… Тут произошло явное недоразумение…
— В чём дело? — строго спросил Матапаль у игроков.
Передний игрок помахал подсвечником и сказал:
— Этот негодяй приклеил шестёрку к подкладке левого рукава, но это не так важно… Кто из нас без греха! Чёрт с ним… Важно, что он не платит проигрыша. Местные законы не только не воспрещают бить за долги, но даже, напротив, поощряют это. И вы не имеете права скрывать негодяя. Выдайте его нам добровольно!
Игроки грозно наступали на Эрендорфа.
— Я заплачу! Честное слово президента — заплачу! — зарыдал джентльмен с вырванной манишкой, ползая у ног Эрендорфа. — Только пусть они спрячут подсвечники.
Эрендорф выступил вперёд.
— Джентльмены! Вы, кажется, не узнали меня? Всмотритесь: я Эрендорф, и мне принадлежат как местная территория, так и местные законы. Этот взволнованный оливковый господин находится под моим покровительством.
Игроки склонились перед строгим, но справедливым Эрендорфом.
— Прошу вас, — сказал Эрендорф, многозначительно подмигнув Матапалю. Прошу вас, растерзанный джентльмен, встаньте и изложите всё в двух словах.
Джентльмен с вырванной манишкой робко поднялся на ноги и, на всякий случай спрятавшись за спиной Матапаля, сказал:
— Я проиграл им всё. Я не предполагал, что коса может до такой степени найти на камень. Я даже проиграл им экземпляр «Треста Д. Е.», четырнадцатое издание на одном из семидесяти пяти наречий экваториальной Африки, а ведь это — библиографическая редкость. Ей цены нет! Наконец, у меня больше ничего не осталось, кроме этого проклятого острова на Атлантическом океана одиннадцати градусов восьми секунд восточной долготы и тридцати трёх градусов семи минут южной широты, который никто не хочет покупать. Я оцениваю его минимум в пятьсот фунтов, а эти негодяи дают за него восемнадцать. Этот остров мне дорог, как память; кроме того, быть может, на нём есть какие-нибудь там залежи — уголь, нефть. Почём я знаю!
— Ни черта на твоём паршивом острове нет, кроме пары обезьян и облезлой кокосовой пальмы! — воскликнул один из игроков. — Я наводил справки. Одним словом, давай деньги, или мы тебя распакуем по всем правилам!
Тогда раздался нежный, воркующий голос Матапаля:
— Господин бывший президент Мигуэль-де-Санто-Мадраццо, я покупаю ваш остров за тысячу фунтов. Получите пятьсот фунтов задатку. Прошу вас, уладьте свои счёты с этими джентльменами, и мы можем отправиться к ближайшему нотариусу, чтобы оформить нашу сделку.
— Тысячу фунтов! — воскликнул Эрендорф с притворным неудовольствием. Нельзя сказать, чтобы это было адски дёшево. Всё-таки остров, как-никак…
Через час, совершив все формальности у нотариуса, Матапаль и Эрендорф ехали назад.
Где-то недалеко вздыхало море, полное звёзд и огней. Шоссе бесшумно летело под шинами мотора… Сзади, среди пальм, тысячами окон пылало и переливалось казино, где оранжевый президент, проиграв последнюю сотню, полученную за остров, поставил на даму пик единственную оставшуюся у него ценность — стеклянный глаз, оцененный в полтора доллара.
Общедоступный ветерок нежно овевал воспалённую голову Эрендорфа, в которой бесновались проекты организации острова.
13. Имя Батиста Линоля входит в историю
Третий лакей шестнадцатого секретаря мистера Матапаля, Батист Линоль, на цыпочках прошёл через приёмную, выключил люстру и поднял шторы. Было уже почти светло.
Батист поудобнее уселся в малиновое кресло, зевнул, вытащил из кармана пудреницу, пилочку для ногтей, лик, щёточку для усов, щёточку для бровей и круглое зеркальце.
Разложив все эти галантные предметы первой необходимости третьего лакея, Батист повернулся к окну и стал тщательно выдавливать угри на большом, мясистом носу. За истёкшие сутки их появилось три штуки. Это было ужасно.
Батист выдавил два угря и принялся за третий, когда в его голову забрела весьма нескромная мысль: посмотреть, что делает господин шестнадцатый секретарь мистера Матапаля в столь ранний час у себя в кабинете.
По всем данным, у шестнадцатого секретаря была уйма работы, потому что вот уже вторые сутки он оставался у себя в кабинете, отменив приём и приказав абсолютно его не тревожить.
Батист, конечно, знал, что при кабинете есть комфортабельно оборудованная уборная и что пищу секретарь мог в любой момент получить по автомату, установленному на его письменном столе.
Но всё-таки было адски любопытно.
Батист выдавил третий угорь и, не в силах более сдерживать угнетающего любопытства, дико озираясь на зеркала, подкрался к палисандровой двери и припал к замочной скважине. Часть кабинета, которую он увидел, была пуста. По крайней мере, за письменным столом не сидел никто. «Наверно, дрыхнет, голубчик, на диване. Знаю я их государственные дела!» Однако в замочную скважину диван не был виден. Батиста засосало любопытство посмотреть, как спит секретарь. «Уж этого никак нельзя увидеть, не отворивши дверь. А дверь отворять без звонка лакей не имеет права», — попытался уговорить себя Батист. Но, увы! Непобедимое лакейское любопытство перехватило ему горло. Батист осторожно нажал медную ручку и, рискуя потерять место и общественное положение, перешагнул порог кабинета.
Диван был пуст. В кабинете никого не было.
— Странно, — пробормотал он. — Но, может быть, у господина шестнадцатого секретаря просто-напросто сильное расстройство желудка? Вероятно, что так.
Батист на цыпочках подобрался к внутренней двери, завешанной плотной портьерой, и прислушался.
Мёртвая тишина. Хоть бы малейшее кряхтение или шелест. Ничего.
«Он, наверное, умер там от напряжения!» — с ужасом подумал Батист.
Он осторожно открыл дверь. В уборной было пусто, тихо и нежно пахло гелиотропом.
— Вот так штука! — удивился лакей. — Сквозь стену он прошёл, что ли? Чудеса.
Уже не боясь шума, Батист прошёл взад и вперёд по кабинету.
«Перекусить, что ли?» — со вздохом подумал он, подойдя к столу.
Недаром же Батист считался одним из самых плохих и ленивых лакеев Дворца Центра.
Он плотоядно облизнулся, осмотрел со всех сторон аппетитный автомат и стал искать кнопку с подходящей надписью.
«„Омлет“ — это слишком примитивно, „кофе“ — ерунда, „мадера“ — это потом, „салат оливье“ — легкомысленно».
Положительно, у него были изощрённые вкусы, у этого угреватого молодого человека. Перебравши с дюжину кнопок и не найдя ничего экстраординарного, Батист уже собирался нажать простую «индейку с каштанами», как вдруг в стороне увидел кнопку с загадочным словом «sur»!
— Ну, что ж, sur так sur, — пробормотал изощренный лакей, — попробуем кусочек этого самого sur'а. Вероятно, какая-нибудь гадость. Однако я его никогда не пробовал.
С этими словами он нажал кнопку, и вдруг часть стены возле дивана разомкнулась и образовала дверь.
— Чёрт меня раздери! — воскликнул Батист.
Его любопытство перешло всякую меру.
Он кинулся в образовавшуюся дверь и вошёл в неё. За дверью была лестница вверх. Батист быстро взбежал по ней на второй этаж и нажал кнопку. Стена разомкнулась, и он очутился в кабинете четвёртого секретаря. Кабинет был пуст.
— Однако!
Батист побежал дальше. Он обегал все шестнадцать секретарских кабинетов, кроме кабинета шестого секретаря, который помещался, ввиду его преклонных лет, в более тихой части Дворца. Все кабинеты были пусты.
— Это очень подозрительно, — сказал Батист. — Похоже на то, что все секретари Матапаля сбежали.
Батист поднялся на шестнадцатый этаж и остановился у кнопки. «Здесь должен быть кабинет самого Матапаля». Холодный пот выступил на угреватом носу Батиста, но он уже был в состоянии азарта.
— Эх, была не была! В крайнем случае — шестнадцать этажей это не так много для молодого человека моего возраста и темперамента. Ну, побьют! Эх!
- Повелитель железа (сборник) - Валентин Катаев - Советская классическая проза
- Командировка в юность - Валентин Ерашов - Советская классическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах. Том первый. Научно-фантастические рассказы - Иван Ефремов - Советская классическая проза
- Том 3. Рассказы. Воспоминания. Пьесы - Л. Пантелеев - Советская классическая проза
- Журавлиные клики - Евгений Петрович Алфимов - Советская классическая проза
- Собрание сочинений (Том 1) - Вера Панова - Советская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 3. Сентиментальные повести - Михаил Михайлович Зощенко - Советская классическая проза
- Том 8. Рассказы - Александр Беляев - Советская классическая проза
- Том 3. Рассказы, сценарии, публицистика - Исаак Бабель - Советская классическая проза
- Бабушка с малиной - Астафьев Виктор Петрович - Советская классическая проза