Дочь леди Чаттерли - Дэвид Лоуренс

— Хочешь с ним познакомиться? — спросила Конни отца.

Сэр Малькольм не горел таким желанием. Еще меньше жаждал этой встречи бедняга Меллорс. И все-таки встреча состоялась — в приватном кабинете клуба за обеденным столом. Мужчины были одни; познакомившись, они оглядели друг друга с ног до головы.

Сэр Малькольм выпил изрядное количество виски. Меллорс тоже пил, но умеренно. Говорили об Индии — лесничий много о ней знал.

И только когда официант принес кофе и удалился, сэр Малькольм зажег сигару и выразительно сказал:

— Так что вы скажете о моей дочери, молодой человек?

По лицу Меллорса пробежала усмешка.

— А что такое, сэр, с вашей дочерью?

— Вы ей сделали ребенка, не так ли?

— Имел такую честь! — усмехнулся Меллорс.

— Господи помилуй, имел честь! — Сэр Малькольм жирно хохотнул и начал мужской, по-шотландски откровенный разговор. — Так, значит, имел честь? Ну и как, ничего? Наверное, недурно, а?

— Недурно.

— Держу пари — то, что надо. Моя ведь дочь. Яблоко от яблони недалеко падает. Я всегда был хороший кобель. А вот ее мать… Господи, прости нас, грешных! — Он выкатил глаза к небу. — Ты распалил ее, да-да, распалил. Я вижу. Ха-ха! У нее в жилах моя кровь. Поднес спичку к стогу сена. Ха-ха-ха! Должен признаться, я был очень рад. Ей этого не хватало. Она славная девочка, очень славная. И я всегда знал, она будет замечательной бабой, если найдется молодец, который сумеет запалить этот стог сена! Ха-ха-ха! Так ты, говоришь, егерь? А я бы сказал — удачливый браконьер. Ха-ха! Ладно, шутки в сторону, что же мы будем делать?

Разговор продвигался вперед черепашьим шагом. Меллорс был более трезв и старался держаться в рамках приличия, то есть почти все время молчал.

— Ты, значит, егерь, охотник? И то верно. Охотник за красной дичью. А ты знаешь, как баб проверяют? Я тебя научу. Щипни ей зад, и сразу поймешь, на что она годна. Ха-ха! Завидую я тебе, мой мальчик. Тебе сколько лет-то?

— Тридцать девять.

Титулованный джентльмен вскинул глаза.

— Вон уже сколько! Ну что ж, тебе еще развлекаться добрых лет двадцать. Если судить по виду. Егерь егерем, но кобель ты хороший. В чем, в чем, а в этом я разбираюсь. Не то что эта медуза Клиффорд! Робкая барышня, нет в нем мужской жилы. А ты мне нравишься, мой мальчик. Бойцовый петух. Да, ты боец. Охотник! Ха-ха! Черт возьми, я бы тебе не доверил свой охотничьи угодья! Ну, а если без шуток — что же мы будем делать? Эти чертовы старухи ведь съедят нас.

Если без шуток, договорились они до полного мужского взаимопонимания.

— Послушай, мой мальчик: если тебе нужна моя помощь, ты можешь положиться на меня! Егерь! Клянусь небом, это прекрасно. Мне это по душе. У девочки отважное сердце. Что? В конце концов у нее есть небольшой капиталец. Небольшой, но голодать не придется. И я ей оставлю все, что у меня есть. Девочка этого заслуживает. Бросить вызов этому миру старых баб! Я всю жизнь старался выпутаться из женских юбок, да так и не выпутался. Ты сделан из другого теста, я это вижу. Ты — мужчина.

— Рад слышать. Меня до сих пор называли за глаза — жеребцом.

— А ты что ожидал? Ты и есть жеребец для этих трухлявых старух.

Расстались они сердечно, и весь остаток дня Меллорс внутренне посмеивался.

На другой день все трое — Конни, Хильда и он — обедали в маленьком безымянном ресторанчике.

— Ужасное, ужасное положение, — начала разговор Хильда.

— Мне оно доставило много приятных минут, — улыбнулся Меллорс.

— Вам бы следовало повременить с детьми. Сначала, мне кажется, вы оба должны были развестись, а уж потом брать на себя такую ответственность.

— Господь поторопился раздуть искру, — усмехнулся Меллорс.

— Господь здесь ни при чем. У Конни есть свои деньги, на двоих хватит, но ситуация, согласитесь, невозможная.

— Да ведь вас эта ситуация только самым краешком задевает.

— Что бы вам принадлежать к ее кругу!

— Что бы мне сидеть в вольере зверинца!

Помолчали.

— По-моему, самое лучшее, — опять начала Хильда, — если Конни назовет виновником другого мужчину. Чтобы вы вообще не фигурировали.

— Мне кажется, я фигурирую довольно прочно.

— Я говорю о судебном процессе.

Меллорс вопросительно поглядел на Хильду: Конни так и не решилась посвятить его в этот план с Дунканом.

— Не понимаю.

— У нас есть знакомый, который, возможно, согласится выступить в суде как третье лицо, чтобы ваше имя вообще не упоминалось.

— Другой мужчина?

— Разумеется.

— Но разве у нее есть другой мужчина?

Он удивленно посмотрел на Конни.

— Конечно нет, — поспешила Конни его разуверить. — Это просто старый знакомый. У меня с ним ничего нет и никогда не было.

— Тогда чего ради он будет брать вину на себя? Какой ему от этого прок?

— Среди мужчин еще остались рыцари. Они готовы бескорыстно прийти на помощь женщине, — сказала Хильда.

— Камешек в мой огород? А кто этот рыцарь?

— Один наш знакомый шотландец. Мы дружим с детства. Он художник.

— Дункан Форбс! — догадался Меллорс: Конни рассказывала ему о нем. — И как же вы думаете организовать доказательства?

— Можно остановиться в одном отеле. Или даже Конни могла бы пожить у него.

— Было бы из-за чего огород городить!

— А что вы предлагаете? — спросила Хильда. — Если ваше имя выплывет, развода вам не видать. А от вашей жены, я слыхала, лучше держаться подальше.

— Все так!

Опять замолчали.

— Мы с Конни могли бы куда-нибудь уехать, — наконец проговорил он.

— Только не с Конни. Клиффорд слишком хорошо известен.

И опять гнетущее молчание.

— Так устроен мир. Если хотите жить вместе, не опасаясь судебного преследования, надо жениться. А чтобы жениться, вы оба должны быть свободны. Так что же вы думаете делать?

После долгого молчания он обратился к Хильде:

— А что вы скажете на этот счет?

— Во-первых, надо узнать, согласится ли Дункан играть роль третьего лица. Затем Конни должна уговорить Клиффорда дать ей развод. А вы должны тем временем благополучно завершить свой бракоразводный процесс. Сейчас же вам надо держаться друг от друга как можно дальше. Не то все погибло.

— Безумный мир!

— А вы сами не безумцы? Да вы еще хуже.

— Что может быть хуже?

— Вы — преступники.

— Надеюсь, я еще смогу пару раз поупражнять свой кинжал, — усмехнулся он и, нахмурившись, опять замолчал. — Ладно, — прервал он молчание. — Я согласен на все. Мир — скопище безмозглых идиотов, а уничтожить его невозможно. С каким наслаждением я бы взорвал его ко всем чертям! Но вы правы, в нашем положении надо спасаться любой ценой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});