Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) - Ник Перумов

— Да с чего ты взяла, да зачем ему туда отправляться, да, может, он о таком вообще не знает! — попыталась возразить Маб, однако принцесса лишь в отчаянии помотала головой.

— Нет!.. Что-то подсказывает мне — он там. — Глаза принцессы лихорадочно блестели, пальцы сжимались и разжимались, зубы от волнения то и дело прикусывали и без того кровоточащую губу. — Я отправлюсь туда, о Царица!..

— Да откуда ты это знаешь! Вдобавок он никак не мог оказаться там уже сейчас, в лучшем случае — мог выбрать это место, чтобы укрыться…

— Все равно. — По подбородку Арьяты медленно ползла багровая капля. — Все равно! Это ж обитель Тьмы, лучше лишиться головы или повиснуть в петле, чем расстаться с небесным посмертием!

Царица Маб опустила глаза и нахмурилась.

— Я бы не судила столь поспешно и опрометчиво, — негромко произнесла она. — Тьма, Свет — это, знаешь ли, слова, не больше. Суди по делам!.. А деяния Сил ныне столь странны, — она вздохнула, — что понять, где Добро, а где Зло, куда как непросто!

— Что ж тут непростого? — возразила Арьята. — Тьма есть Зло. Ракот Восставший, Властелин Мрака, Ракот Узурпатор — разве он не злодей?

— А что он совершил злодейского? — прикрывая веки, негромко произнесла Царица Маб тоном спрашивающей урок учительницы.

Принцесса задумалась, но лишь на мгновение.

— Ну как же, он побуждает людей на бессмысленный бунт против Молодых Богов, толкает Смертных ко Злу — грабежам, убийствам, клятвопреступлениям, прелюбодеяниям… Он наводит на нас орды северных варваров, потому что ему ненавистны мир, покой и процветание… И он радуется рекам проливающейся человеческой крови, и он…

— Крепко ж; ты все это зазубрила! — вздохнула Повелительница Фей, досадливым жестом прерывая Арьяту. — Ладно, не стану спорить с тобой. Только на досуге ты подумай, откуда все это известно и почему никто не ставит это под сомнение. Ведь все это открыли вам, людям, жрецы и оракулы Молодых Богов, не так ли? Разве хоть кто-нибудь слышал подобные речи из уст самого Восставшего? Ты ведь готовилась властвовать, принцесса Арьята, и ты не можешь не знать — в суде всегда выслушивают обе стороны, прежде чем вынести приговор.

— Ну, раз не будешь со мной спорить, тогда я отправлюсь в Красный замок, — хлопнула ладонью по подлокотнику кресла Арьята.

Царица Маб с сомнением покачала головой, однако ничего не сказала и лишь позвала Тревора, велев ему готовить госпожу Арьяту к дальней дороге.

ГЛАВА XXIV

Ослепшая от слез, с трудом удерживающая разум на узкой грани перед пропастью безумия, наследная принцесса, невенчанная королева Арьята Халланская медленно брела густыми лесным дебрями; ее сопровождали верный Тревор и полдюжины троллей Царицы Маб. Точно малого ребенка, они вели ее назад, к жилищу Повелительницы Народа Фей.

Временами Арьяте казалось, что она видела всего лишь страшный сон, что она вот-вот проснется, откроет глаза — и окажется на пороге Красного замка, навстречу ей выйдет брат, повзрослевший, возмужавший, красивый… И они вдвоем засмеются над глупостью этих бездарных выскочек, что пытались отнять у них отцовский престол, — они еще вернут его себе, и она откажется от короны в пользу Трогвара. Он молод, силен и зол, а она, пожалуй, слишком устала…

Однако потом наваждение проходило, и тогда приходило понимание, что брат ее мертв, а вместе с ним умерла и последняя надежда на возрождение Халланской Династии. Что-то подсказывало Арьяте, что ей не суждено будет воссесть на бархатную тронную подушку; и с этим она бы еще могла смириться, но знать, что Трогвар мертв!..

Это было выше ее сил. Иногда отчаяние вырывалось наружу — то истошными криками, то падучей, то припадками странного безумия, когда принцессе наяву являлись все давно погибшие родственники. И все в один голос твердили: Трогвар жив! Трогвар жив! Иди куда шла! Он там!

Однако Арьята едва ли не лучше всех на свете знала, где именно сейчас ее брат, точнее, его бездыханное тело. В дубовой долбленой колоде, залитое медом, на плечах у могучих троллей — Арьята во что бы то ни стало хотела донести скорбный груз до владений Царицы Маб и похоронить брата по собственному обряду. Вспоминать о том, как его нагое тело зарывали в землю где-то на свалке двое пьяных мелких воришек, которым за это было обещано избавление от порки и свободный выезд из Халлана, было невыносимым.

Арьята пустилась в дорогу, покинув дом Царицы Маб в тот самый день, когда Трогвар начал свой путь к Красному замку, но поскольку она шла напрямик, а не петляла, то, сама не зная, она даже опередила своего брата, быстрее его миновав центральные провинции Халлана. На нее никто не обращал внимания: бредет себе какая-то женщина с карликом, гонит шестерых лесных обезьян на продажу — что ж тут удивительного?

Однако чем дальше, тем злее и придирчивее становились заставы. Ополчения сэйравов сменились наемниками из личной дружины Атора и гвардейцами Владычицы; путь резко удлинился, пришлось петлять по лесам, обходя кордоны.

В конце концов Арьята и ее спутники добрались до того самого моста через пограничную реку, которым собирался прорываться и Трогвар; Арьяту привело безошибочное предчувствие. Что-то подсказывало ей, что Красный замок еще пуст, и она решила дать краткий отдых и себе, и своему измученному отряду.

Однако отдыхать им пришлось недолго. На расположенную у моста заставу примчался взмыленный гонец на загнанном коне, и начальник караула тотчас же объявил тревогу.

С замирающим от ужаса сердцем окаменевшая Арьята только и могла, что бессильно наблюдать, как поперек моста второпях развернули рогатку; как из длинной и низкой казармы выскакивали лучники, на бегу натягивая кожаные боевые куртки и перевязи с колчанами; как суетился начальник, расставляя по местам бойцов, и как, наконец, появился Трогвар.

Он вынырнул внезапно из длинной неглубокой ложбины, протянувшейся от недальнего леса почти до самого моста, — уму непостижимо, как он ухитрился проползти по ней с конем и притом остаться незамеченным, — и не тратя ни секунды, бросил своего скакуна в галоп, устремившись прямо на перегороженный мост.

У Арьяты оборвалось сердце, когда она услыхала короткие слова команды, а вслед за этим — свист нескольких десятков стрел.

Конь Трогвара распластался в длинном и высоком прыжке, счастливо избегнув смертельного металла наконечников, однако вьючной лошади повезло меньше. Пронзенная добрым десятком длинных стрел, она упала на бок и забилась в агонии, выгибая высокую тонкую шею…

Трогвар гнал своего коня прямо на высокую рогатку, которая перегораживала мост. Лучники спешили вновь натянуть тетивы, со всех сторон бежали запоздавшие копейщики; но тут Трогвар вновь поднял коня, на сей раз попытавшись с ходу перемахнуть через рогатку, словно через препятствие на скачках.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});