Я один вижу подсказки - Никита Красавин

не способен. Она не могла объяснить его поведение иначе.

Ведь за последние пару дней они с Даей успели подружиться. Сложилось ощущение, будто они – родственные души. Две аристократки против всего мира. Именно так Айгуль их представляла.

– Не твоё дело! – Артём отрезал грубо.

Удивительно, но он вообще не обращал внимания на Айгуль, как будто она была пустым местом, неспособным на сопротивление.

– Но... – только начала она, надеясь как-то уладить ситуацию, но Артём сорвался, его голос зазвучал яростно, будто он говорил с чем-то ненавистным.

– Закрой рот! Ты ничем не лучше её.

И как будто этого было мало, он добавил:

– Строишь из себя святошу. Может, забыла, что было в первый день? Напомнить?

Но что именно произошло в тот день, Артём не уточнил.

Казалось, между ними была какая-то глубокая тайна, связывающая руки Айгуль и не дающая ей действовать. В её голове только одна мысль: «Только бы никто не узнал!»

Комнату накрыла звенящая тишина. Никогда в этой VIP-палате не было так тихо. Напряжение нарастало, и казалось, что слова вот-вот прорвутся наружу. Но Артёму это было не нужно. Он знал, чего хочет.

Парень повернулся и, с усмешкой посмотрев на Даю, произнёс:

– Нас грубо прервали… продолжим.

Айгуль молчала. Она опустила глаза, когда встретилась взглядом с «подругой».

Дая смотрела на неё с неверием. Она думала, что вдвоём они точно справятся. Ведьма и паладин – разве они не могут одолеть какого-то жалкого мечника?

Но одна оказалась в наручниках, другая – на его стороне. Положение было скверным с любой стороны.

Всё, что могла сделать Дая, горько произнести:

– Ясно всё... Ты с ним... предательница...

В её голосе слышалась горечь.

«Нужно успокоиться. Собраться с мыслями. Паника убьёт надежду на спасение».

Дая понимала, что это испытание – шанс стать сильнее.

Она знала, что эмоции часто берут верх в сложных ситуациях, но пыталась собраться. Она росла не только в своих навыках, но и в характере.

Её взгляд вдруг стал серьёзным, почти злым и волевым, таким, каким смотрит охотник на свою добычу. Дая процедила сквозь зубы:

– А ты уверен, что это понравится Алексею?

Её голос был твёрдым, полным вызова.

Как говорится: «Если хочешь пнуть чью-то собаку, сначала посмотри на её хозяина».

Она знала, что запугать противника можно, напомнив о могущественном покровителе.

Алексей был её проводником, и он не оставит её в беде. Он не закроет на это глаза и не будет молчать.

Эти слова разозлили Артёма. Его лицо перекосило, он перестал сдерживать эмоции.

– Да плевать мне на этого Лёху! – почти выкрикнул он. – И имя у него дурацкое, и сам он тупой!

Обида чувствовалась в каждом слове.

– Этот сладкий мальчик тоже вообразил себя крутым. А сам – как страус с белой кожей. Да он в жизни никогда не трудился! Он ничего не знает о реальной жизни!

Дая возразила, её голос был спокойным, но уверенным:

– Это не так. Когда он вернётся... что ты тогда скажешь?

Артём рассмеялся:

– Очнись, девочка моя. Он не принц на белом коне. Он не только не придёт, он, скорее всего, уже давно мёртв. Или ты действительно думаешь, что можно просто так гулять по испытанию?

Парень говорил с уверенностью.

Избранные должны следовать миссии. Если ваша миссия – выжить, то выживайте. Каждый день должен быть для вас адом.

Вы должны страдать и молить, чтобы всё это поскорее закончилось. Многие воспринимают такие испытания как приключение. Ну, что ж... эти люди уже давно мертвы.

Попробуй выйти из безопасного места, и ты сразу же умрёшь.

Дая отказывалась верить в это. Да, может быть, для кого-то это опасно, но точно не для Алексея. Она была настойчива:

– Нет, ты ошибаешься. Он жив, я уверена. Он придёт. И когда это случится, тебе самому придётся объясняться перед ним. Или ты забыл, какой он?

Их взгляды встретились.

На мгновение показалось, что Артём может отступить, снять наручники и сказать, что это была всего лишь дурацкая шутка, что он просто не с той ноги встал и решил «повеселиться», чтобы никто не расслаблялся.

Но нет. Злость в его глазах сменилась чем-то более тёмным и опасным.

– Знаешь, Дая... Ты совершенно не понимаешь, в какой ситуации оказалась, – его голос звучал угрожающе. – Думаешь, я мягкий? Просто дурачок?

Он подошёл вплотную, наклонился к её уху и прошептал:

– Когда я с тобой закончу, тебя родная мать не узнает. Ты будешь умолять и кричать, чтобы я остановился. И знаешь что?

По телу Даи пробежали мурашки.

– Если ты всё же встретишься с этим своим мальчиком, этим «лидером», тебе будет стыдно даже смотреть ему в глаза.

Он резко протянул руку и грубо схватил её за подбородок. Дая попыталась отстраниться, но его пальцы сжались на её коже, оставляя красные следы. Она попыталась отвернуться.

– Отпусти меня... – произнесла она, скрывая страх за гневом.

Она пыталась понять, что же пошло не так и почему это случилось именно с ней. Артём усмехнулся, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от её.

– А если не отпущу? Что ты сделаешь, принцесса? – его голос был полон насмешки.

Напряжение возросло, становясь почти невыносимым. Айгуль наконец поднялась. Видимо, она больше не могла просто сидеть на своей кровати. Но никто даже не обратил на неё внимания. Она позвала его по имени:

– Артём, – её голос дрожал. – Может, не стоит?

– Заткнись! – рявкнул он. – Не смей мне указывать, что делать. Ты поняла меня?

Казалось, любое неповиновение должно караться смертной казнью. Он будто возомнил себя королём.

Во всяком случае, королём этой VIP-комнаты, а рядом – две его служанки. Он подошёл ближе к Айгуль, которая сделала пару шагов назад, явно испугавшись.

– Выйди из комнаты... Ладно?

Девушки почувствовали облегчение: ситуация, наконец, прояснилась. Но Айгуль всё же решилась спросить:

– Зачем?

– Просто выйди, – ответил он грубо.

– Я... я не могу...

– Всё будет хорошо. Если ты будешь послушной, она выйдет отсюда живой. Ты поняла?

Когда выбор стоит между честью и жизнью, жизнь всегда оказывается важнее, даже если в ней нет чести. Рассуждая так, Айгуль решила сохранить хотя бы жизнь подруги.

– Прости, – сказала она, голос её был тихим. – Нам осталось всего два дня. Потерпи.

Ей было страшно смотреть Дае в глаза. Шаги её были неуверенными, плечи