(Не) в кадре - Алекс Джиллиан

стресс и не всегда ведут себя достойно и правильно. Мы все живые и совершаем ошибки. Я его предала, он считал, что имеет право на месть.

— Оправдываешь? — напряженно спрашиваю я. — После всего, что он наворотил?

— Нет, пытаюсь найти объяснение его поступкам. Сейчас мы нормально общаемся… Пытаемся, по крайней мере. Сложно будет всем: и тебе, и мне, и Владу, и в особенности Илье. Но ради спокойствия сына я готова закрыть глаза на многое и оставить прошлое в прошлом.

Проблема выбора клички для щенка решилась сама собой, когда вернулся Илья. Его бурную радость и счастливые вопли от встречи с Эммануэлем Родригесом слышали даже соседи через дом.

— Я буду звать его Родя, — серьезно заявляет Илья, узнав официальное имя щенка.

Мы с Варькой переглядываемся, недоумевая как сами не додумались до такого простого и очевидного варианта. Словно почувствовав, что речь о нем, Родя вырывается из хватких рук Ильи, и, оставив на полу крошечную лужу, важно тявкает, дружелюбно виляя хвостом.

Варя бросается в ванную за тряпкой и ведром, а мы с Илюхой в четыре руки наглаживаем щенка, он от удовольствия оставляет еще одну лужу на полу и неуклюже топает к облюбованной ножке стола.

— Ну все, теперь весь дом превратится в минное поле, — протяжно вздыхает Варя, вернувшись в гостиную. — И мебели капец.

— Иди укладывай Илью спать, а я тут все уберу и покормлю нового члена семьи, — вызываюсь я, отобрав у нее ведро.

— Ты? — оторопев восклицает она, изумленно наблюдая, как я отжимаю тряпку и берусь за уборку. — Ты же чистоплюй, Красавин.

— Все правильно, — подтверждаю серьезным тоном. — Именно этим я и сбираюсь заняться — наведением чистоты.

— Мам, я не хочу спать, — канючит Илья, сделав большие несчастные глаза. — Алла сказала, что время еще детское и…

— Алла? — переспрашиваем в один голос с Варей.

— Алла ходила с вами в цирк? — у нее такое потрясенное лицо, что я, грешным делом, думаю, уж не ревнует ли она. Но тут же откидываю эту бредовую мысль.

— Нет, она нас оттуда забрала и привезла сюда. У папы машина сломалась, — деловито объясняет Илюха.

— Ясно, — хмуро бросает Варя и меняет тему: — Ты голодный? Кушать будешь?

— Не-а, мы заехали в Мак. Я съел огромный бургер и картошку фри, — с довольной улыбкой выдает ребенок. — Мам, а можно Родя будет спать в моей комнате?

— Когда немного подрастет и научится делать свои грязные дела на улице, тогда будет можно. Сейчас — нет, — строго произносит Варя, и, несмотря на мольбы сына, уводит его наверх.

Встречаемся мы уже в нашей спальне, куда я переместил щенка вместе с ковриком для сна, игрушками для чесания зубов, мисками с кормом, водой и ведром с тряпкой.

— Макс, ты спятил? У собаки должно быть свое место и желательно не здесь, — начинает возмущаться Варя.

— Только на одну ночь. У Роди стресс. Ему нельзя сейчас оставаться в одиночестве, — посмеиваясь, отвечаю я, глядя как щенок игриво вертится у ее ног, норовя укусить. — Смотри, как он тебе радуется.

— А, по-моему, это ты радуешься, как ребенок, — сев на кровать, Варя наклоняется, чтобы почесать неуклюжего толстяка за ушами. — Такой забавный, — шепчет с умилением. — Ну, что, мой сладкий, спать будем ложиться?

— Будем ложиться, но не спать, — отвечаю я, схватив ее сзади за талию и укладывая рядом с собой.

— Я, вообще-то, не к тебе обращалась, — фыркает Варя, не мешая мне избавлять ее от одежды. — Не при ребенке же, — наигранно грозно ворчит она, когда я нависаю сверху, раздвигая коленом стройные ноги.

— Алиса, выключи свет, — командую и жадно вгрызаюсь в податливые нежные губы.

После изнуряющего секс-марафона, мы долго лежим, плотно прильнув друг к другу, пытаясь отдышаться… и слушая жалобные попискивания Родика возле кровати. Под моей ладонью на пышной Варькиной груди быстро-быстро бьется сердце. Меня топит ощущением абсолютного чистого счастья, полного удовлетворения и блаженной эйфории. Эти чувства не были таким цельными и всеобъемлющими, пока мы не съехались. Варя тянула с переездом две недели, но, черт возьми, каждый день промедления стоил этого момента. Она здесь в моем доме, целиком и полностью моя. Ее сын спит в соседней спальне. Мы завели щенка и строим планы на будущее. Годы разлуки остались позади, и у нас наконец-то получилось выстроить мост между двумя такими разными берегами. За его крепость я отвечаю головой и готов дать брачные клятвы хоть сейчас, чтобы больше не терять ни минуты. Слишком долго мы шли друг к другу, и я спешу так много всего сделать… с ней. С нами. Любить всем сердцем ее и Илью, баловать, защищать и делать нас всех счастливыми. Оказывается, это нетрудно, если очень сильно захотеть. А я до одури хочу…

— Я подумываю о том, чтобы купить сестре квартиру. Как подарок на свадьбу. Вика уже в курсе и обеими руками за. Она никогда не хотела жить в доме, это была моя идея. А потом мы выкупим у соседей вторую половину и коттедж будет полностью наш. Как ты на это смотришь?

— Зачем спрашивать, если все уже решил? — со смешком отзывается Варя, лениво поглаживая кончиками пальцев мой пресс. — Но я не против, если Вика согласна. Мне здесь хорошо, несмотря на тяжелые воспоминания, связанные с этим домом. Тут я влюбилась в тебя, тут оставила свое сердце, когда уезжала ночью на такси. Мне тогда казалось, что жизнь кончилась и ничего хорошего впереди не ждет.

— Я зря тебя отпустил, — перехватив ее ладошку прижимаю к своему сердцу. — Прости меня, Варь. Я не осознавал, как много ты для меня значишь. Все было как в тумане, словно…

— Не объясняй, — шепчет она. — Я, правда, понимаю. И давно тебя простила. Да я и не обижалась, Макс. Было больно. Очень больно. Мне словно душу вывернули наизнанку и кислород перекрыли, но я никогда тебя не винила за то, что ты улетел в Париж. Это был твой выбор и на тот момент он был единственно верным. Если бы ты упустил свой шанс дотянуться до звезд, многое могло сложиться иначе, и не факт, что мы остались бы вместе. Теперь я люблю тебя в миллион раз больше, чем в свои восемнадцать и, если ты снова надумаешь куда-нибудь упорхнуть, я вцеплюсь в тебя двумя руками и никуда не отпущу.

— Я знаю способ получше, — ухмыльнувшись, целую ее в макушку.

— Ты офигел, Красавин? — отстранившись, она бросает на меня воинственный взгляд. — Куда опять лыжи намылил?

— Сначала в ЗАГС, потом в роддом, — смеюсь я.

— Кстати о роддоме, — поставив локоть на мою грудь, она подпирает подбородок ладонью и загадочно улыбается. — У меня