Суд жестокий и прекрасный - Стейша Старк

Сабия..

Я не был удивлен, что Приска знала это. Большинству жителей деревни рассказывали о королевской семье больше, чем о языках или элементарной математике.

Было непривычно говорить о короле с кем-то, кроме моих людей. Но я заставил себя продолжать говорить.

— А что, если я скажу тебе, что все они были одним и тем же человеком?

Ее нахмуренное лицо усилилось, за ним немедленно последовало недоверие. Приска вскочила на ноги.

— Это невозможно. Магия работает не так.

Что-то, что могло быть предательством, напрягло ее плечи. Я поймал ее за руку, когда она двинулась к двери.

В редкий момент уязвимости она попросила открыть секрет. И теперь она думала, что я лгу ей.

Нет, я понимал. Она надеялась, что я лгу ей. После всего, то что она узнала, это было осознание, которое ранило бы сильнее всего. Ее собственный отец умер, потому что у ее брата осталось совсем немного силы. И все же король был почти бессмертен.

— Я не играю в игру. Регнер был королем, который начал забирать силу у своих подданных. Ты не думаешь, что возможно, что он смог бы найти способ имитировать фейри и прожить долгую жизнь?

Она сглотнула, ее пристальный взгляд изучал мое лицо.

— Но это означало бы… Убивает ли он мальчиков, которых называет своими сыновьями?

— Вероятно.

— Но как он попадает в шкуру младших мальчиков?

— Изменить внешность легко, если у тебя есть доступ к правильному виду магии, — я приподнял ее ожерелье, приподняв бровь.

— Небольшое обаяние — это одно. Ты говоришь о том, чтобы полностью изменить его внешность.

— Это достаточно легко сделать с украденной силой. Часто мальчиков отсылают на время, когда они из мальчиков превращаются в мужчин. Таким образом, ему не нужно быть точным с их особенностями.

Она стряхнула мою руку, снова поворачиваясь, чтобы расхаживать по комнате. Я никогда не пойму, как у женщины не закружилась голова.

— Сабиум стареет, — пробормотала она. — По крайней мере, снаружи. Это только вопрос времени, когда он снова инсценирует свою смерть. А затем тайно убьет мальчика, которого растил как своего сына.

Она повернулась и встретилась со мной взглядом.

— Он действительно такой злой?

Я обхватил ладонями ее щеки. Ее кожа была мягче, чем имела право быть.

— Он хуже. Он убежден, что его действия направлены на всеобщее благо.

Приска

Тихих вечеров после ужина больше не было. Начали прибывать представители из деревень, и каждый вечер начинались танцы, которые продолжались до раннего утра.

Ожидалось присутствие королевы, а значит, и ее фрейлин. Каждый вечер после танцев я отводила Тибриса в подземелья. Он также начал навещать других заключенных и обрабатывать раны у них на плечах. Каждый раз, когда мы поднимались по лестнице в подземелье, он выглядел все более усталым.

Я предупредила его, что меня могут арестовать в любой момент. Я должна была верить, что Лориан не рискнет убить любимую швею королевы. И все же, она не сказала ни слова. Я мельком видела ее вчера, что означало, что Лориан сдержал свое слово. Пока.

Когда я сказала Тибрису, что женщина узнала мои глаза, у него появилось выражение лица, которого я никогда раньше не видела.

— Если тебя арестуют, я убью Вайсера.

Он не шутил. Я сглотнула.

— Может быть, тебе стоит сделать перерыв в исцелении на ночь.

Он просто покачал головой.

— Чем больше заключенных смогут получить доступ к своей магии, тем лучше.

Мне нужно было поговорить с Лорианом. Нужно было убедить его, что если швея передумает и меня арестуют, и казнят, ему придется сотрудничать с Тибрисом, чтобы освободить заключенных.

Сегодня вечером я сидела за нашим столом, слушая, как другие женщины сплетничают. Лисвет поднялась, чтобы потанцевать с одним из советников короля — развратным стариком, который настаивал на том, чтобы танцевать с каждой из нас по крайней мере один раз каждый вечер.

Дэвис Боря однажды уже приглашал Мадинию на танец, и она отказала ему, заявив, что у нее болят ноги. Теперь он сидел рядом со своим отцом, его темный пристальный взгляд постоянно перемещался на нее. Мне было бы жаль его, но, по слухам, он не утруждал себя расспросами других женщин, прежде чем прикоснуться к ним. Женщины, чьи отцы не были близки к королю. Женщины, которых он ловил в комнатах для прислуги и конюшнях.

Карасели скользнула на пустое место Лисвет. Судя по злобному выражению ее лица, это было не потому, что она хотела подружиться.

— Катине бы это понравилось.

Она наклонилась ближе, ее глаза были холодны.

— Ничто так не доставляет ей удовольствия, как танцы.

Я сохранила скучающее выражение лица с намеком на замешательство.

— Это правда?

Она медленно улыбнулась мне, и у меня вспотели руки.

— Я знаю, что ты как-то причастна к ее удалению от двора, — прошипела она.

Я заставила свой рот открыться.

— О чем ты говоришь?

— В отличие от остальных этих идиотов, я знаю, как все устроено. Никто не спотыкается в таком положении, как ты. Все, что тебе было нужно для того, чтобы твои планы сработали, — это чтобы Катина исчезла. И когда я узнаю, что ты сделал, я заставлю тебя заплатить.

Я опустила взгляд. Надеясь, что она подумает, что я запугана. На самом деле, мне нужно было убедиться, что она не обращает пристального внимания на мои глаза. Другие дамы замолчали, и Мадиния прочистила горло.

Я открыла рот, но глубокий голос заставил меня снова его захлопнуть.

— Сетелла?

Я сделала долгий, глубокий вдох и заставила себя улыбнуться, взглянув на придворного, стоящего передо мной.

Пейтер был удивительно красив, я могла это признать. Он также был одним из немногих придворных, которых я не хотела закалывать своим столовым ножом. С его сверкающими голубыми глазами и светлыми кудрями, он обладал мальчишеским шармом. Почти невинный, чего я не часто видела в этом месте.

Но иногда, разговаривая с ним,