Мое тело – тюрьма - Кицунэ Миято

— спросила Кира.

— Я далеко живу, — вздохнула Катюша, — на автобусе ехать почти всю ночь, ну, это самый удобный рейс, так как до нас добираться почти восемь часов, и ещё это дорого, почти четыреста рублей стоит билет.

— О, до нас тоже стало почти двести рублей и примерно двести с копейками километров. Цены так подняли, что вообще. Я ещё помню билеты по сто десять, — кивнула Кира. — Я тоже только раз в месяц могу себе позволить, ну и если сессию пораньше как-то закрыть или праздники. На неделе у меня много дел, но в субботу я могу хоть с утра.

— О, суббота мне подходит! — кивнула Катюша. — Я встаю в восемь. Так что если хочешь, приходи с утра.

— Подожди, мы же договорились насчёт сирот в субботу, — вспомнила Кира. — У меня, правда, ни вещей, ни игрушек нет…

— У меня тоже, — кивнула Катюша. — Значит, съездим на встречу, а потом можно и ко мне.

— Ну, что-нибудь, наверное, можно придумать… Неудобно с пустыми руками просто за компанию, — задумалась Кира. — Знаешь, у меня идея, я думаю, может, можно пройтись по комнатам и привезти… лак какой-нибудь, который по цвету не подошёл или крем для рук, у меня есть пара тюбиков: на все вылезла аллергия, — шампунь, может, какой-то, который подарили, мало ли всякой всячины завалялось…

— О, точно! У меня точно есть помада, которую мне соседка подарила, — усмехнулась Катюша. — И туалетная вода где-то была, которой не пользуюсь.

— Я тоже никакими духами или туалетной водой не пользуюсь, — кивнула Кира. — У меня чуть ли не отёк носоглотки начинается от резких всяких запахов.

— Ой, у тебя тоже? — засмеялась Катюша. — Для меня что духи, что слезоточивый газ — одна реакция. Моя Наташа как надушится, потом я комнату проветриваю.

— У тебя так соседку зовут? Мою тоже Наташа, но она в самом начале, как мы познакомились, попросила звать её Таша. Она в колледже училась до универа, у них в группе чуть ли не пять Наташ было и, чтобы не путать, их по-разному называли.

— Ну мы с тобой, даже соседками совпадаем, — хихикнула Катюша. — А у тебя день рождения когда?

— Двадцать первого апреля. А у тебя?

— А у меня третьего июня, хотя я обычно не праздную… как-то… в прошлом году у нас экзамен четвёртого был сложный, все готовились, да и я как-то стеснялась и денег не было особо праздновать…

— У нас тоже в прошлом году четвёртого экзамен был… — и Кира улыбнулась. Было очень похоже, что она нашла замену Кате Голевой, о которой пожелала. Тоже Катю. Это даже немного иронично, что её окружало так много Кать.

* * *

В среду перед танцами Кира заскочила к Даше, которая работала на кафедре психологии, и передала ей всю сумму и пачку со своими работами. В мешке оказалось не тысяча четыреста, как подсчитала в уме Кира, а целых две тысячи шестьсот тридцать два рубля и ещё нашлась монетка в один франк, которую Кира оставила себе на память. Как оказалось, большинство вложили не по пятьдесят рублей, а гораздо больше. А значит, ей не надо было придумывать, где ещё достать денег. Этой суммы хватило для оформления пятнадцати больших и пяти маленьких работ. Открытие выставки назначили на начало декабря, а пока Даниил должен был делать рамки.

* * *

— Ого, какой ты пакет насобирала! — удивилась Катюша, когда они встретились утром в субботу на остановке.

— Ага. Своего не так много, я обычно не покупаю то, чем не буду пользоваться, но в течение недели прошлась по комнатам знакомых девчонок, мне много всего надавали и потом приносили от знакомых знакомых, и лака, и шампуней, и пилок почти новых, но неудобных, некоторые и новое отдавали для детского дома. Даже парни как-то узнали и вон, мне три мужских одеколона притащили. А так в основном крема, косметика ещё есть тоже почти новая, тушь, карандаши, женские духи. Всё же сироты — это же не только дети от года до пяти, а ещё и подростки…

— Ну да, тут я согласна, — кивнула Катюша. — Мне почти всё моя Наташа отдала, у неё оказались просто залежи всякого разного. Прикинь, она целую полку освободила. Ну и ещё несколько девочек из общаги тоже её подружки, облагодетельствовали.

Самым смешным оказалось то, что когда они пришли с сумками и пакетами в детский приют и захотели отдать вещи и игрушки, то там потребовали только новые вещи и игрушки с ярлыками и не срезанными ценниками — чего конечно же не обнаружилось, а вот подношения Киры и Катюши забрали всё, до последнего наполовину использованного крема: такого в приюте не было, а там в основном были дети от четырнадцати лет. Причём несколько девчонок, которые видели, что они что-то несут, начали делить «добро» почти сразу в кабинете директора и выглядели довольными и счастливыми.

На семейной встрече все возмущались тем, что их вещи не взяли и «выбирались», хотя Кира смутно о подобном догадывалась. По рассказам тёти Нади, приютские ещё не всё носить будут и признают только новые вещи. Ну, а косметикой как-то все и обмениваются, и используют чуть ли не общую. Больше всех, столкнувшись с действительностью, огорчилась Олечка.

Остаток субботы, вернувшись в общагу около обеда, Кира просидела у Катюши, они болтали, приготовили вместе еду, погуляли по Комплексу, а потом Кира открыла для себя мир виртуального общения.

В первой и седьмой общаге, которые располагались рядом друг с другом — напротив их «девятки» — была сделана внутренняя сеть. У девчонок в комнате был компьютер: они учились на специальности, в которой без компьютера делать нечего, так как они писали программы и углублённо изучали математику и всякие сложности. Катюша сказала, что они с соседкой единственные девчонки в группе, да и училось у них всего двенадцать человек. И предметы даются очень сложно: Катюша показала свои лекции про теорию струн и прочие биномы Ньютона, и Кира с ней согласилась. У них и на сопромате, и на термехе половина группы выла, что ничего не понимают.

— Тут ничего сложного, тебе надо зарегистрировать ник в сети, и потом выходишь в чат, а можно просто кому-то написать, но если ты укажешь пол, то с тобой сами