Исход (Том 2) - Стивен Кинг

Возможно, он не хотел поквитаться с ней. Возможно, он не хотел покориться судьбе, вручающей ему лишь бессмысленные письма с благодарностями за его идеи, или ждать пять лет, пока Бейтмен уйдет на пенсию, чтобы он, Гарольд, мог войти в Комитет… а что, если они снова не выберут его? Они могут сделать это, ведь вопрос вовсе не в возрасте. Они выбрали этого проклятого глухонемого, а тот ведь всего лишь на несколько лет старше его.

Волна негодования теперь пылала ярким пламенем. Думать, конечно, думать — легко сказать, иногда это было даже легче, чем делать… но что хорошего в тех размышлениях, если все, чем ты отличаешься от неандертальцев, управляющих миром, чепуха, даже хуже того — благодарственные письма?

Гарольд дошел до автовокзала. Было слишком рано, никто еще не пришел. На двери висело объявление, сообщающее, что двадцать пятого числа состоится общее собрание. Общее собрание? Комедия, да и только.

Зал ожидания был увешан плакатами и объявлениями, призывающими совершить путешествие, фотографиями огромных, комфортабельных автобусов, которые доставят вас в Атланту, Новый Орлеан, Сан-Франциско, Нашвилл, куда угодно. Гарольд сел и стал мрачно рассматривать автоматы, предлагающие пепси и кофе, затем закурил сигарету и бросил обгоревшую спичку на пол.

Они приняли Конституцию. Ха-ха! Они даже распевали гимн — как трогательно! Но представим, что Гарольд Лаудер не встал и не внес несколько конструктивных предложений, а преподнес лишь парочку фактов из первых месяцев жизни после эпидемии. Что тогда?

«Леди и джентльмены, меня зовут Гарольд Лаудер, и я хочу напомнить вам старую истину: все меняется, но великое остается вечно, как теория Дарвина. В следующий раз, когда вы встанете и будете мямлить слова Национального гимна, друзья и соседи, спойте следующее: Америка мертва, мертва, как камень, мертва как Джейкоб Марли, Бадди Холли и Гарри Трумэн, но принципы, провозглашенные мистером Дарвином, по-прежнему живы. Пока вы медитируете на красоту и изящество конституционных прав, потратьте немного времени и помедитируйте на Ренделла Флегга — Человека-с-Запада. Не думаю, что он тратит время на такое дерьмо, как общие собрания, ратификация и обсуждения в лучших традициях демократии. Вместо этого он концентрирует свои усилия на основном, но своем Дарвине, готовясь стереть всех вас с лица земли. Леди и джентльмены, позвольте мне предположить, что, пока мы ждем, когда же появится электричество и в наш счастливый муравейник прибудет доктор, он, возможно, разыскивает летчика, чтобы прибыть в Боулдер на шикарном самолете в лучших традициях былых времен. Пока мы дебатируем по поводу не терпящего отлагательства вопроса о том, кто же будет входить в Комитет по уборке улиц, он, возможно, уже решил вопрос о создании Комитета Стрелков из огнестрельного оружия, не говоря уже о пушках, ракетах и, возможно, бактериологическом оружии. Конечно, он знает, что в этой стране нет биологических или вирусных военных центров, это одна из причин, делающих эту страну великой — какая страна, ха-ха! — но вы должны понять, что, пока мы суетимся по пустякам, он…»

— Эй, Хок, работаешь сверхурочно?

Улыбаясь, Гарольд поднял голову.

— Да, думаю побольше заработать, — сообщил он Вейзаку. — Я отметил, когда ты пришел. Ты заработал уже шесть баксов.

Вейзак рассмеялся:

— Ну и чудак же ты, Хок.

— Конечно, — все так же улыбаясь, согласился Гарольд. — Безумный чудак.

Глава 9

Весь следующий день Стью провел на электростанции, копаясь в моторах. Вечером, по дороге домой, в небольшом парке напротив Первого Национального банка он увидел Ральфа. Стью припарковал велосипед и подошел к эстрадной площадке, возле которой сидел Ральф.

— А я разыскивал тебя, Стью. У тебя есть пара свободных минут?

— Только одна. Я опаздываю на ужин. Франни будет волноваться.

— Вижу. Задержался на электростанции, где разбирал моторы, судя по твоим рукам. — Вид у Ральфа был отсутствующий и озабоченный.

— Да. Даже рабочие перчатки не помогли. Руки у меня так и ноют.

Ральф кивнул. В парке человек шесть разглядывали старинный поезд, некогда курсировавший между Боулдером и Денвером. Трое молоденьких женщин устроили ужин на траве. Стью было приятно просто сидеть здесь, держа ноющие руки на коленях. Возможно, его новая должность начальника полиции будет не столь уж хлопотной, думал он.

— Ну и как там дела? — спросил Ральф.

— Откуда же мне знать — я ведь только помощник, как и все остальные. Брэд Китчнер говорит, что все не так уж плохо. По его словам, свет можно будет дать в конце первой недели сентября, может, даже раньше, а к концу месяца будет и отопление. Конечно, он еще очень молод…

— Я ставлю на Брэда, — сказал Ральф. — Я верю ему. Он многому научится в процессе работы. — Ральф попытался рассмеяться, но смех превратился в тяжелый вздох.

— Почему ты такой грустный, Ральф?

— Я услышал кое-какие новости по радио, — ответил Ральф. — Некоторые хорошие, некоторые… некоторые не очень, Стью. Я хочу, чтобы ты знал, потому что их нельзя удержать в секрете. У многих жителей Зоны есть коротковолновые передатчики, настроенные на нашу постоянную волну. Думаю, кто-то мог слышать, как я переговаривался с прибывающими.

— Сколько их?

— Больше сорока. И среди них доктор, зовут его Джордж Ричардсон. Производит неплохое впечатление. Умный.

— Отличные новости!

— Он из Дербишира, штат Теннесси. Большинство людей этой группы со среднего Юга. С ними была беременная женщина. Ее время подошло десять дней назад, тринадцатого. Этот доктор принял роды, родилась двойня, и с ними все было в порядке. Вначале. — Ральф замолчал, кусая губы.

Стью резко притянул его к себе.

— Они умерли? Дети умерли? Именно это ты пытаешься сказать мне? Что они умерли? Скажи же мне, черт побери!

— Они умерли, — тихо ответил Ральф. — Один через двенадцать часов. Закашлялся до смерти. Другой два дня спустя. Ричардсон не смог спасти их. Женщина сошла с ума. Бредит о смерти, уничтожении, о том, что в мире больше не будет детей. Лучше бы Франни не присутствовала, когда прибудет эта партия, Стью. Это я и хотел сказать тебе. И о том, что ты должен как-то сообщить ей о подобной возможности. Потому что если не ты, это сделает кто-то другой.

Стью медленно отпустил Ральфа.

— Этот Ричардсон хотел знать, сколько беременных женщин находится у нас, и я сказал, что, насколько нам известно, только одна. Он спросил, на каком она месяце, и я ответил, что на четвертом. Правильно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});