Время воина - Валерий Михайлович Гуминский

чтобы подбодрить заметно волнующихся молодых офицеров, произнес:

— Ну что, господа? Пора ехать? Или ждем еще кого-то?

— Желаете сопроводить клиента до «Пардуса»? — поинтересовался Озорной.

— Почему нет? — пожал плечами Никита. — Сразу дадим понять, что шутки с русскими волхвами недопустимы.

Подвальное помещение находилось в самом конце длинного коридора. Бетонная выщербленная лестница вела вниз к тяжелой металлической двери, охраняемой двумя бойцами на небольшом пятачке. По команде Озорного один из них вставил длинный ключ с бороздками в узкую щель и провернул его. Сыто щелкнули ригели, снимая дверь с блокировки.

— Быть наготове, — предупредил Иван и первым шагнул в помещение, освещаемое одним потолочным плафоном.

Никита сразу увидел лежащего на застеленной армейским покрывалом кровати черноволосого мужчину в однотонном сером халате, перевязанном поясом. Он оторвался от созерцания трещин на потолке и взглянул на вошедших.

— Собирайтесь, сударь, — холодно произнес Татаринцев. — Дан приказ доставить вас в Петербург.

— Я никуда не поеду, — с жестким акцентом произнес Маккартур, резко поднявшись с кровати на ноги. — Требую британского консула. Это чудовищная ошибка, вы меня с кем-то спутали.

Никита пока молчал, изучая своего врага, действовавшего против него пусть и не напрямую, но через исполнителей, создавших ему большие проблемы в прошлом. Андрейка Назаров — сын Кости, взявшего после клятвы верности фамилию Никиты и полностью отмежевавшегося от своей семьи — еще долго проходил психологическую реабилитацию в клинике профессора Кошкина. Такое разве забудешь?

Никита всегда относился к врагам, выступавшим против него лицом к лицу, уважительно; и не позволял своим эмоциям возобладать над справедливостью. Но такие люди, как Шотландец или Солеро, заслуживали иного отношения. Солеро сдох, как и положено ублюдку: бесславно, испустив дух в кресле с голыми чреслами. С британским агентом дело посложнее будет. Можно устроить несчастный случай с остановкой сердца или отрывом тромба. Медицинский факт, который будет подтвержден железными аргументами после вскрытия. Но его хотят выпотрошить как курицу контрразведчики. Зачем портить людям настроение? Пусть развлекутся. Рано или поздно Никита до него доберется.

Кстати, вспомнилось ему, ведь Дуарх, носившего иное имя, когда был живым и с горячей кровью, тоже шотландец! Нет ли и здесь коварных игр богов? Может, для решения еще одной задачи демон Нави и прислан Никите? Как же его звали?

«Крэйг Нэрн, если по-современному, — буркнул голос Дуарха откуда-то из глубин подсознания. — Клан Маккартуров мне знаком. Предки этого воина тьмы имели хорошую репутацию в вересковых пустошах. Они дрались с врагом лицом к лицу, и хитрость допускали только ради победы. Их потомок опозорил свой клан, когда использовал ребенка для достижения грязных целей, и то не своих. Позволь мне утащить его к Ледяной кромке».

Никита мысленно приказал Дуарху даже не думать о подобном. Шотландец еще нужен многим. Пользу ли он принесет или станет никчемным балластом — покажет лишь время. А Никита умел ждать.

— Вы поедете с нами, Джеймс Маккартур, — надавливая ментально, произнес Никита, выступив вперед. Он видел на запястьях британского агента легкие наручники, не позволявшие ему выстраивать магическую защиту. Поэтому ментальный посыл достиг цели.

Шотландец вздрогнул, но попытался сопротивляться атаке, что сразу привело к печальным последствиям. Его скрутило болью и бросило обратно на скрипучую панцирную кровать.

— Вы же знаете, что любая ваша попытка активизировать Дар, приведет к таким последствиям, — напомнил Никита. — Мистер, давайте без глупостей. Сейчас выходим, садимся в машину и едем в Дюшамбе. Оттуда вас переправят в Петербург, где вы сможете реализовать возможность встретиться с консулом Короны. В этом захолустье вряд ли найдете своих соотечественников.

— Я вас узнал, господин Назаров, — последовал неожиданный ответ. — Вы наверняка приехали сюда, чтобы свести со мной счеты. Если я поеду с вами — то с большой долей вероятности Петербурга мне не видать.

— Не понимаю этих иносказаний, — сухо обронил Никита. — Считаете, что я здесь для свершения мести? Да, мне известно о вашем участии в похищении маленького ребенка два года назад. Благодарите своего бога, что тогда остались в тени, иначе разделили бы участь Авлодовых, Солеры и Бертони. Вижу, имена знакомы.

— Не кидайтесь угрозами, господин Назаров, — скривил лицо Маккартур.

— Я никогда ими не кидаюсь попусту, если после них не требуется какое-либо воздействие на врага. Поэтому настоятельно требую сесть в машину и отправиться с нами в штаб русского экспедиционного корпуса. Или хотите, чтобы вас выволокли под руки, блюющего собственной желчью? Для аристократа известного шотландского клана должно быть унизительно ползать на коленях?

Британский агент лишь хмыкнул, но тут же помрачнел, когда нахальный мальчишка добавил:

— Я прикажу солдатам сфотографировать вас в таком неприглядном виде и отправлю снимки вашим родственникам. Гордый клан Маккартуров, должно быть, ощутит небывалый позор за своего сына. Поверьте, Джеймс, у меня есть возможность сделать это. Я даже смогу лично присутствовать в момент рассмотрения фотографий вашим отцом или другими родственниками.

Неожиданно для Маккартура Никита сделал несколько быстрых шагов и чиркнул возникшим в его руке ледяным клинком по запястью британца. Кровь, появившаяся на разрезе, набухла и превратилась в одну большую каплю. Еще через мгновение она исчезла прямо на глазах, а разрез затянулся.

— Что это было? — на посмуглевшем лице Маккартура обозначилась легкая бледность. Агент Короны был одаренным, и прекрасно понимал, какие манипуляции можно провернуть с кровью. И речь шла не об обычных психологических трюках, заставляющих человека подчиняться кукловодам. Это была самая настоящая магия, страшная в своей непредсказуемости в руках неопытного чародея.

— Моя дорога к вашим родителям, — спокойно ответил Никита. — Содействуя похищениям детишек, будьте готовы к возмездию.

— Вы чудовище! — воскликнул британец.

— Нисколько. Я не угрожаю вашим родственникам. Я всего лишь дам им почувствовать всю боль вашего падения. Вы же горец, Маккартур, а ведете себя как провинциальная пастушка, приехавшая в большой город и боящаяся в одиночку сесть в такси. Где ваша смелость?

Джеймс задумчиво взглянул на безмятежное лицо парня, от которого несло непробиваемой убежденностью в своей правоте. Он прекрасно осознавал свое положение. Никакого консула ему не предоставят. Здесь даже англичанина встретить за счастье выйдет. Русские ревниво следят за землями, которые считают своими, и плевать им, что говорят в британском парламенте или пишут в европейских и североамериканских газетах. Любая империя будет действовать так же: входить по-хозяйски на чужой двор и устанавливать свои порядки.

— Хорошо, я подчиняюсь грубой силе и шантажу, — Маккартур высокомерно задрал голову, решив тем самым сохранить свое лицо перед обстоятельствами, и вышел из проклятого подвала, пропахшего мышиным дерьмом и плесенью. Но получилось это у него столь жалко, что русские маги переглянулись между собой и последовали за ним.

Уже на улице его сразу