Современный чехословацкий детектив - Эдуард Фикер

— Мне идти вброд? — спросил Беранек.

— Конечно! — воскликнул надпоручик Влчек. — Без этого нельзя. Просто необходимо...

— ...для твоего здоровья необходимо освежиться, — добавил Экснер. Он перешел по доске и огляделся. — Пойдите-ка взгляните.

Они подошли к нему и стали осматривать все вокруг.

— Не очень ясно, куда нам смотреть.

— На эту площадку. Здесь, вокруг ивы, крапивы нет. Место очень удобное, просто идеальное. А в этом бурьяне, который мы скосили, и машину можно спрятать, не то что пару тряпок. — Он присел на корточки и принялся осматривать землю. — Надеюсь, ребята ничего не упустят. Если, конечно, тут есть что упускать, — вдруг добавил он угрюмо. — Ага, вода в ручье спадает. Пан Гамел закрыл затвор.

— Ну, начнем. — Влчек свистнул, сзывая своих ребят. На дороге, шедшей от мельницы к дому Коларжа, остановилась машина поручика Шлайнера. Из нее выгружали сапоги — обычные и высокие рыбацкие.

— Прекрасно, — сказал Беранек. — Ну как, ты тут что-нибудь увидел?

— Нет. Впрочем, он ведь мог тут навести порядок на второй день, на третий, на четвертый и даже вчера до обеда. Итак, он переоделся. Одежду завернул в скатерть. Минуту! Камень! Груз. Необходим груз. Он должен был что-то припрятать здесь. Обязательно. Вряд ли он волок камень с собой... — И Экснер все так же на корточках стал осматриваться вокруг. — Черт! Гляди!

— Что там?

— Знаешь, почему эта доска ходит ходуном?

— Неровная, вот и ходит.

— Ерунда. Смотри. — Экснер показал на то место, где доска упиралась в берег. — Здесь явно недостает камня. Видишь, на обоих берегах под нее подложены булыжники. Такие же, какими вымощена улица там, наверху. Точно такие же, видимо, были на площади и всюду в городе, пока там не заасфальтировали. А несколько штук кто-то положил сюда. На обоих берегах. Смотри, на той стороне доску подпирают три булыжника. А здесь? Видишь?

На берегу в самом деле было заметно углубление.

— Может, камень унесло в половодье.

— Нет. Ямка свежая. — Капитан Экснер потер руки. — Так. Товарищ поручик, эй, товарищ поручик Шлайнер! Фотографа сюда! — Он встал и с довольным видом потер нос — Черт! Наконец-то. Товарищ надпоручик подождет. Идем дальше!

— Значит, я переоделся и пошел дальше, — продолжал поручик Беранек тоном сказочника. — Одежда и булыжник у меня в скатерти. Идем дальше...

Тропинка, дважды вильнув, привела их к мосткам через протоку.

— Никакой грязи, — заметил Экснер. — Хорошо утоптанный песок.

У мостков они остановились.

Экснер мрачно смотрел в темную воду.

— В ручье мы ничего не найдем, — сказал он. — Там слишком мелко... А преступнику важно было избавиться от свертка как можно надежнее. Направо и налево сплошь одни ивы, на берегу не спрячешь. Или он вернулся на плотину?

— Бред! С этим камнем?

— Не говори «бред»!

— Почему?

— Да так. Слово некрасивое. Но ты прав. На плотину он не вернулся.

Опираясь о шаткие перила, Экснер смотрел на медленно текущую воду. Он не заметил, так ли она текла, прежде чем пан Гамел отрегулировал сток из пруда. Скорость течения, однако, была невелика. Капитан оторвал ивовый листок и бросил его в воду. Листок поплыл, за ним можно было поспеть, идя спокойно, медленным шагом. По обе стороны протоки росли старые ивы. Над ними возвышались кроны каштанов, стоявших у дороги, что шла на высоте примерно двух с половиной метров над уровнем мостков. Кто-то побелил ветхие придорожные столбики известью, и они просвечивали сквозь листву боярышника, которым густо порос склон со стороны ручья.

Над гладью протоки и в солнечный день было сумрачно.

— Жуткое место, — заметил Экснер. — Просто невозможно, чтоб тут не водились водяные. Какая здесь глубина?

— Сейчас измерим. — Поручик Беранек, как всегда, готов был решить конкретную проблему. Он вынул из кармана нож, срезал длинный прут и подал его Экснеру. Тот, обрывая листочки, медленно дошел до середины мостков.

— Эти бревна, — сказал Беранек, — не слишком надежны. Пожалуй, даже вконец прогнили.

— Что делать, рискнем, — глубокомысленно изрек капитан Экснер, присел на корточки посреди мостков, расставив ноги — для равновесия, — и ухватился левой рукой за жердочку перил.

— Не трогай! — предостерег Беранек.

— Не паникуй!

Экснер склонился над водой, которая была сантиметрах в тридцати-сорока от нижнего края бревен, и сунул прут в воду.

— Достал до дна, — сообщил он. — Там ил. Достал до дна. Но здесь...

— Глубина сантиметров семьдесят — сто. Там тоже.

— Здесь ила нет, — вдруг произнес Экснер с удивлением. — Там есть, а тут нет. — Он лихорадочно тыкал прутом в воду. — Ила не очень много. Но... там дно есть, там тоже, это ясно. А здесь нет. Дна здесь нет! Нет!

— Бога ради, не свались! — крикнул Беранек.

— Не бойся, не бойся... — Капитан Экснер выпрямился, медленно и очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не испачкать светлые выглаженные брюки и начищенные ботинки. Потом расстегнул рубашку и сиял ее.

— Эй! В чем дело?

— Лови! Да осторожно, не замажь! — Экснер решительно снял один ботинок и бросил его на берег. За ним второй. Стянул носки и швырнул Беранеку. Затем, смешно балансируя, держась за шаткие перила, расстегнул брюки, снял их и послал по воздуху вслед за носками.

— Не сходи с ума! Ведь пан Гамел спустит воду!

В белоснежных плавках Экснер сел на прогнившие бревна, потом лег на них животом и, придерживаясь локтями, стал спускаться в протоку.

— Дьявол!

— Что такое?

Экснер стиснул зубы.

— Прямо как лед.

Он опускался все ниже и ниже, пытаясь нащупать дно. Подбородок был уже на уровне мостков, ноги коснулись ила. Крякнув, Экснер опустился еще ниже. Задел за что-то ногами и стал ощупывать. Встал и медленно снял руки с бревен. Ноги его погружались в ил все больше и больше, но вот наконец он уже прочно стоял на дне, по грудь в воде.

— Ты же утонешь...

Вместо ответа капитан Экснер набрал воздуху, нырнул и стал шарить по дну.

Беранек досчитал до шести.

Экснер вынырнул, мотая головой и отфыркиваясь. Он что-то держал перед собой на вытянутых руках. Вдохнул, поднатужился и толчком забросил свой груз на мостки, не выпуская его из рук.

Это был узел, завернутый в ткань. Ил стекал с него прямо Экснеру на руки, капал ему на голову, на плечи, на спину. И лицо у него было в иле. Он фыркал, сплевывая грязь.

— Люди! — тихо сказал поручик Беранек. — Нашел. Он в самом деле это нашел! С ним опять не будет сладу...

112

С помощью Беранека капитан вылез на берег и собственноручно перенес тяжелый узел на площадку под ивой.

— Товарищ надпоручик, у вас не найдется сигареты? — клянчил Влчек у Чарды. — Погоди, Михал, не торопись.

Они обступили Экснера, а он как был — в грязных плавках и весь в подтеках засыхающего ила — развязывал узел на пропитанном грязью полотне, которое, видимо, и впрямь было пропавшей дамастовой скатертью пани Калабовой.

В узле оказался мужской вельветовый костюм, сшитый по моде тридцатилетней давности, стоптанные полуботинки на шнурках, полотняная кепка, носки, фланелевая рубашка, булыжник.

Экснер первым делом извлек булыжник. Потом, не утерпев, полез в ручей и попробовал подложить булыжник под доску. Булыжник вошел в углубление как влитой.

— Так, — удовлетворенно сказал он. — Пока можно оставить его там.

Надпоручик Влчек развернул вельветовый костюм.

— Эге, тут в кармане перчатки. — Он осторожно выложил их на мокрое полотно. — Здесь еще что-то за подкладкой... Ну да, носовой платок, нагрудный карман порван. — Он достал светлый комочек. — Да еще дамский... С монограммой «М. Ш.». Эм-ша...

— Заверни все это, — приказал Экснер, — и скорее к нам, на экспертизу. Подожди! Эй, товарищ! — Он кивнул одному из молодых людей в форме.

Тот доложил:

— Вахмистр Соучек!

— Снимите рубашку и прикиньте-ка этот пиджак. Вахмистр хотя и не выказал радости, но выполнил приказ.

— Все сходится, — решил Экснер. — Немного холодит, а? Можете снять. Преступник покоренастее. И пошире в плечах.

Надпоручик Влчек приказал двоим своим людям одеться.

— Едем в Прагу. Сейчас же. Михал, будем доканчивать протоку? Смотри, вон тут на брюках пятна от краски. На штанине, с правой стороны.

— Вижу. Любопытно, да? Протоку проверить. Разумеется. Этим займутся Беранек и надпоручик Чарда. А ты не замечаешь, Что я все еще кручусь голышом?

— Замечаю, но сейчас уже тепло.

— Полезу в пруд, — решил Михал Экснер. — Прямо сейчас. Да, слушай, этот булыжник тоже возьмите. На всякий случай. Потом вернем его на место. Знаешь, что меня интересует больше всего? Пятна от лаков и эмалей. Их, я думаю, они смогут найти. Узел в воде лежал недолго, а лаки не растворяются...

— Еще что-нибудь?

— Нет. В Праге больше ничего. Не задерживайся. В путь, ребята. А я пойду искупаюсь в пруду.